Сенковский Осип Иванович
Собрание путешествий к Татарам и другим восточным народам...

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Собраніе путешествій къ Татарамъ и другимъ восточнымъ народамъ, въ XIII, XIV и ХV столѣтіяхъ. I. Плано-Карпини; Л. Асцелинъ. С. П. б., въ типографіи Департамента Народнаго Просвѣщенія, 1825, въ 4. XXI и 306 стр.
   Въ то время, когда Европа выходила илъ мрака невѣжества, усилія ученыхъ стремились къ открытію сокровищъ древняго міра: они старались образовать нашъ вкусъ, указывая намъ превосходныя произведенія генія Грековъ и Римлянъ, и просвѣтить насъ доказанными въ древности истинами, исторіею сихъ вѣковъ, и опытомъ жившихъ тогда народомъ. Но теперь мы уже знаемъ почти все, что только знать можно о древнихъ Грекахъ и Римлянахъ, изъ остатковъ ихъ Литературы: говорю почти все, ибо истинно ученые люди, понимая существенный смыслъ какой нибудь главы древняго Классика, пренебрегаютъ двумя или тремя малыми непонятными фразами, коихъ объясненіе можетъ составить для трудолюбиваго и недальновиднаго комментатора, тлѣнную извѣстность, коей предназначено скрываться вѣчно въ темныхъ предѣлахъ выносокъ и цитатъ. Свѣтъ Критики проницаетъ нынѣ въ самыя отдаленныя и покрытыя мракомъ страны и столѣтія; онъ сравниваетъ уже тѣ предметы, которые казались намъ донынѣ совершенно чуждыми, и жадность наша къ новымъ познаніямъ побуждаетъ насъ сличатъ между собою уже не два или три древніе народа, но всѣ вообще народы, всѣхъ странъ и временъ. Симъ расположеніемъ образованнаго Свѣта произведено стремленіе къ Оріентализму, столъ сильно вѣкъ нашъ отличающее; Европейская ученость надѣется почерпнуть изъ книгъ Востока свѣдѣніи по части Исторіи человѣческаго рода, а многіе ученые ищутъ въ оныхъ подтвержденія впередъ начертанныхъ системъ своихъ по разнымъ предметамъ. Языки Арабскій, Персидскій, Турецкій, Китайскій, Манмджурскій, Яновскій, Тибетскій, Санскритскій и Монгольскій имѣютъ своихъ знатоковъ въ Европѣ, и ежедневно доставляютъ царству наукъ новыя и любопытныя пріобрѣтеніи. Но изъ всѣхъ странъ Востока, Средняя Азія преимущественно обратила на себя нынѣ вниманіе ученаго Свѣта. Географически-историческій маскарадъ Дегина, доведенный изъ Китайскихъ Лѣтописей (ибо маскарадомъ надобно назвать Исторію, въ которой народы, названные другими именами, имѣютъ Царей, извѣстныхъ также подъ вымышленными наименованіями, живущихъ въ городахъ, прозванныхъ иначе, и покоряющихъ провинціи, означенныя не своими названіями, и неизвѣстно гдѣ лежащія), давно уже возбудилъ любопытство ученыхъ, которыя и донынѣ не могутъ разгадать сихъ Китайскихъ масокъ. Съ тѣхъ поръ написано въ Европѣ о возвышенной плоскости Великой Татаріи нѣсколько уже томовъ, въ которыхъ очень много доказывано, но, къ несчастію или къ счастію, ничего не доказано. Бэльи (Bailly) и Ланглесъ (Langles) производили оттуда весь родъ человѣческій, и находя тамъ загадочный народъ Уйгуровъ, почитали оный первымъ изобрѣтателемъ Наукъ, Искуствъ и образованія. Г. Клапротъ, какъ самъ увѣряетъ, лично познакомился съ симъ загадочнымъ, но по его словамъ Турецкимъ поколѣніемъ. Г. Абель-Ремюза написалъ о немъ, равно какъ и и прочихъ народахъ Средней Азіи, довольно обширное и довольно слабое сочиненіе (Recherches sur les langues tartares). Нашъ ученый, Г. Шмидтъ, подвергъ сомнѣнію лестное знакомство Г. Клапрота съ поколѣніемъ Уйгуровъ, доказывая въ разныхъ мѣстахъ, особливо въ своихъ Forschungen n. s. w. (S. Peterburg, 1824), что они никогда не существовали, и что имя сіе есть только другое названіе Тангутовъ; и наконецъ Г. Клапротъ, въ сочиненіи своемъ: Beleuchtung und Widerlegung u. s. w., (Paris, 1824) защищая Уйгуровъ противъ строгости Г. Шмидта, не столько доказалъ ихъ Турецкое происхожденіе, какъ колкость и неприличность своего слога. Не взирая однако жъ на столь многіе томы о Средней Азіи и Уйгурахъ, о Уйгурахъ и Средней Азіи, Географія сей страны, особливо среднихъ вѣковъ, остается еще въ полномъ мракѣ, и изо всѣхъ упомянутыхъ сочиненій, по видимому, одно только Шмидтово (Torchorigen etc.), если исключить полемическую часть онаго, остается книгою истинно полезною и достойною чтенія. Не объяснивъ ничего посредствомъ преній, господа ученые поступили гораздо лучше: возвратясь къ источникамъ, они начали обдѣлывать матеріалы сего важнаго предмета, и приготовлять оные къ порядочному ихъ употребленію: самъ Г. Клапротъ, послѣ своей слишкомъ острой полемики, заслужилъ одобреніе ученаго Свѣта, предпріятіемъ критическаго изданія путешествій Марко Поло, которыхъ другое, великолѣпное изданіе вышло недавно въ Лондонѣ. Надобно надѣяться, что и прочія важныя и любопытныя странствованія по Средней Азіи, заключающіяся въ Бержероновомъ, Рамузіевомъ и другихъ собраніяхъ, вкратцѣ изданы будутъ въ Парижѣ или въ Лондонѣ, критически или въ великолѣпныхъ книгахъ.
   Но въ то же самое время появляется у насъ отличное во всѣхъ отношеніяхъ изданіе сихъ источниковъ, съ Русскимъ переводомъ, которыхъ разсматриваемая нами книга составляетъ только первую часть. Д. И. Языковъ занимался слишкомъ 5 лѣтъ переводомъ путешествій по Средней Азіи, совершенныхъ разными Европейцами въ любопытную эпоху могущества Монголовъ: онъ издалъ нынѣ первую часть оныхъ, въ коей заключается описаніе Посольства французскаго Монаха де Плано-Карпини къ Монгольскому Хану Угедею (Угадай, Отвай), отправленное Папою Иннокентіемъ IV, въ году, вмѣстѣ съ повѣствованіемъ другаго Монаха по имени Асселина (Asselino), принадлежавшаго къ тому же Посольству; и намѣревается издать по порядку и прочія путешествія сихъ временъ, а именно: Руйсбрука (Ruisbroeck, Rubriquis), Марко-Поло (чрезвычайно важное въ географическомъ отношеніи), Гайтона, Мандевилля, Одериха, Шильдбергера, Клавиго, Барбаро и Контарини. Часть сія заключаетъ въ себѣ: 1) ясно и умно написанное предисловіе, въ коемъ ученый и скромный Издатель говорить о разныхъ собраніяхъ сихъ путешествій и, о порядкѣ которому онъ сямъ слѣдовалъ; 2) историческое извѣстіе о Посольствѣ Плано-Карпини и Асселина, равно какъ и о разныхъ изданіяхъ и переводахъ ихъ сочиненій; 3) расказъ Плано-Карпини, который Издатель весьма прилично раздѣлилъ на двѣ книги: первая изъ нихъ представляетъ историческое повѣствованіе о путешествіе и успѣхахъ Посольства; вторая заключаетъ въ себѣ замѣчанія Автора о землѣ и обычаяхъ Монголовъ. Мы не можемъ не одобрить перемѣны, сдѣланной весьма прилично Издателемъ въ порядкѣ главъ подлинника, помещѣніемъ сего историческаго расказа передъ описаніемъ Монгольскаго народа, столь неумѣстно напечатаннымъ въ другихъ изданіяхъ въ началѣ книги; -- 4) тринадцать главъ расказа Асселина, смѣшанныхъ въ нѣкоторыхъ изданіяхъ съ сочиненіемъ Плано-Карпини; -- 5) замѣчанія и объясненія, приносящія истинную честь свѣдѣніямъ, критикѣ и трудолюбію ученаго Переводчика; -- наконецъ 6) аналитическій регистръ 7) оглавленіе текста и перевода.

(Окончаніе впредь.)

"Сѣверная Пчела", No 151, 1825

   

Окончаніе статьи о книгѣ: Собраніе Путешествій къ Татарамъ.

   Плано-Карпини, на пути въ Великому Хану, былъ у Батыя, свирѣпаго завоевателя Россіи, и описыватъ образъ жизни сего Монгольскаго героя. Вообще, всѣ сіи посольства и путешествія въ Татарамъ среднихъ вѣковъ, неимѣющія для западныхъ Европейцевъ другаго интереса, кромѣ того, который раждается отъ страсти знать все, существовавшее и существующее въ мірѣ, чрезвычайно важны для Россіянъ, ибо Русская Исторія имѣетъ тѣсную связь съ дѣяніями сихъ народовъ, коихъ многія земли вошли нынѣ въ составъ нашего отечества. Г. Языковъ зналъ всю цѣну, пользу и необходимость сихъ сочиненій, и сему-то чувствованію своего предмета мы обязаны всѣми достоинствами, кои отличаютъ сіе изданіе. Большое счастіе для книги и для читателей, когда можно сказать объ Авторѣ, что онъ принялся за свое дѣло; а это въ полномъ смыслѣ сказать можно о Г. Языковѣ. Онъ зналъ и чувствовалъ, какъ надобно издавать памятники сего рода, и метода, принятая имъ къ сей первой чисти, удовлетворяетъ вполнѣ желаніямъ и потребностямъ ученыхъ разыскателей по части Исторіи и Географіи. Не слѣдуя примѣру Бержерона, который передѣлывалъ, перемѣнялъ порядокъ, отбрасывалъ нѣкоторыя части, и отнималъ у сихъ сочиненій подлинный характеръ вѣковъ, произведшихъ оныя, Г. Языковъ напечаталъ Латинскій текстъ (обстоятельство очень важное), и напечаталъ оный точно въ такомъ видѣ, какъ онъ находится у Гаклюйта (Hakluyt), присовокупивъ къ тексту Русскій переводъ, отличающійся необходимою въ подобныхъ изданіяхъ вѣрностію. Текстъ его тщательно сличенъ съ другими изданіями; варіянты и лекціи показаны; темныя или требующія критическаго разбора мѣста объяснены и разобраны въ нотахъ; формы порядочнаго и ученаго изданія соблюдены; словомъ (что у насъ очень рѣдко), книга издана такъ, какъ только можно было бъ ожидать или требовать отъ Издателя, живущаго къ напитанныхъ ученостію, и болѣе привыкшихъ къ критическимъ трудамъ, странахъ Германіи, Франціи или Англіи.
   Мы не будемъ говорить здѣсь о самомъ сочиненіи Плано-Карпини и Асселина, ибо оно извѣстно, по крайней мѣрѣ по слуху, всѣмъ читающимъ книги ученѣе стиховъ и романовъ; и вмѣсто того скажемъ нѣсколько словъ о замѣчаніяхъ и объясненіяхъ Переводчика.
   Въ замѣчаніи 15, Г-нъ Языковъ говоритъ, что названіе Болгаровъ (будто бы Волгаровъ) произошло отъ рѣки Волги. Сію этимологію, послѣ одного изъ Визнантійскихъ Лѣтописцевъ, дли котораго, какъ для Грека, буквы б и в не имѣли никакого различія между собою, повторяютъ многіе Писатели уже нѣсколько столѣтій, не взирая на то, что рѣка Волга только у Русскихъ именуется Волгой, и что всѣ, жившіе и живущіе при ней народы называли и называютъ ее Идиль, Эдиль, Атель, Этуль, Гатуль и пр. Одинъ даже изъ Византійскихъ Писателей, Ѳеофанъ, говоря о вторженіи Булгаровъ, упоминаетъ, что они жили прежде при рѣкѣ Атель; слѣдовательно сами Булгары тѣхъ временъ, сообщившіе Ѳеофану сіе свѣдѣніе, называли ее Ателемъ, а не Волгою, Слово Волга значитъ на Черемискомъ языкѣ святой, священный; почему можно полагать, что рѣка сія получила отъ языческихъ Черемисовъ, а можетъ бытъ, и отъ другихъ народовъ, почести Нила и Гангеса; и при томъ удостовѣриться, что названіе Булгаровъ не имѣетъ никакой связи съ Волгою. Арабскіе Писатели всегда называютъ Волгу Итилемъ (Itil, Etel), и мы не знаемъ ни одного изъ нихъ, который называлъ бы ее Булгаромъ.
   Въ замѣчаніи 16, г. Языковъ напомнилъ одно любопытное разсужденіе, говоря: "Происходятъ ли Венгры отъ Башкировъ или отъ Турковъ, смотри Карана. Томъ I, примѣчаніе 102." Но здѣсь можно прибавитъ, что Башкиры и Турки одно и то же; ибо Башкиры говорятъ по Турецки, Венгры же принадлежатъ къ такъ называемому Финскому племени.
   Въ замѣчаніи 23, Г. Языковъ говоритъ: "Какъ Бесермены были Магометанцы, то отъ названія ихъ произошло испорченное Русское названіе бусурманъ или невѣрный." Въ Харезмѣ (Хивѣ) и Маверанцегерѣ (Бухаріи) обитали Таджеки, Сарты и нѣкоторыя Турецкія поколѣнія, но всѣ исповѣдывали Исламскій законъ, или прямо сказать, были Мусульмане. Татары и Монголы, покорившіе тогда Бухарію, Хиву и Россію, были въ язычествѣ: они, по свойству своихъ языковъ, перемѣняя и на б, и л на р, изъ слова Мюсюльманъ сдѣлали бисерменъ, и вотъ откуда происходила къ старомъ Русскомъ языкѣ испорченная форма, бесерменъ; слово бусурманъ есть не что иное, какъ другая испорченная форма сего общаго названія, мусульманъ; но она пришла къ нимъ изъ Молдавіи.-- Молдаване, по свойству своего языка, часто употребляютъ б вмѣсто м, и р вмѣсто л, напримѣръ черь, небо, вмѣсто сьель (cielo). и пр.; такимъ обрядомъ слово мусульманъ прекратили они въ бусурманъ, и въ этомъ видѣ передали оное Русскимъ и Полякамъ. Бесермены, о которыхъ упоминаетъ Плано-Карпини, суть не особенный народъ, а только Мусульмане Харезма.
   Мы желали бы извлечь изъ замѣчаній Г. Языкова многія мѣста, равно заслуживающія уваженіе, какъ и доказывающія отмѣнную критику сего ученаго Издателя: но предѣлы сей статьи лишаютъ насъ и читателей сего удовольствія. Со всѣмъ тѣмъ, да позволено намъ будетъ еще обратитъ вниманіе на одно выраженіе текста, которое мы понимаемъ нѣсколько иначе, нежели ученый Переводчикъ онаго, послѣдовавшій впрочемъ въ семъ мѣстѣ Бержеронову переводу. Авторъ говоритъ (стр. 12): mandat praeterca (Papa), quod miratur de tanta occiaione hominum, et maxime Christianorum, as potissime Hungatorum, Montanorum et Polonorum, qui sunt et subjecti, facta per Tartaros etc. Г. Языковъ переводитъ. "Кромѣ того, онъ (Папа) удивляется ужасному кровопролитію, произведенному Татарами, болѣе же всего въ Венгріи, въ горахъ и въ Польшѣ, гдѣ живутъ его подданные." Выраженіе въ горахъ, между словами въ Венгріи и въ Польшѣ, даетъ смыслъ несообразный съ духомъ цѣлой фразы, ибо въ горахъ, лежащихъ между Польшею и Венгріею, очень мало жителей, и довольно трудно сдѣлать тамъ "ужасное кровопролитіе." Хотя Montanus и значитъ на Латинскомъ языкѣ горный, но здѣсь очевидно слово Montan не есть испорченное вмѣсто Moltanus, Молдаванинъ. Поляки Молдавію и Молдаванъ называютъ Moltany или Multany, и многія испорченныя ими названія городовъ и странъ, лежащихъ на сѣверѣ, приняты были въ прошедшихъ вѣкахъ въ Европѣ, вмѣстѣ съ ихъ правописаніемъ: въ доказательство привесть можно Хотинъ, который и нынѣ Французы пишутъ, по старой Польской орѳографіи, Choczim. Къ сему прибавимъ, что Польскій монахъ, Венедиктъ, былъ членомъ и толмачомъ Миссіи Плано-Карпини, и что Молдавія къ тѣ времена признавала надъ собой верховную властъ Венгерскихъ Королей, слѣдовательно заслуживала покровительство Папскаго могущества.
   Въ заключеніе скажемъ: трудъ Г. Языкова есть съ одной стороны истинно Европейскій, споспѣшествующій общему и великому предпріятію, занимающему нынѣ ученыхъ. которое состоитъ въ темъ, чтобъ объяснить Исторію и Географію Средней и Сѣверной Азіи, особливо же древнія; съ другой стороны, онъ можетъ быть названъ истинно отечественнымъ, ибо доставляетъ любителямъ Русской Исторіи драгоцѣнные матеріалы, изъ коихъ вѣрная и смѣлая рука, одаренная геніемъ Писателя, можетъ вывесть новые и важные лицы, полезныя свѣдѣнія, любопытныя картины вѣковъ, лицъ, народовъ и нравовъ, тѣсную снялъ съ Исторіею нашего отечества имѣющихъ. Разсматриваемая нами книга служитъ для Автора лестнымъ доказательствомъ обширныхъ его познаній и полезнаго употребленія времени, и вмѣстѣ пріятнымъ подаркомъ для его соотечественниковъ, которые не могутъ не радоваться, открывая въ своей землѣ столь отличныхъ ученыхъ. Но не надобно скрывать прямо отъ себя самихъ: немногіе и очень немногіе будутъ у насъ чувствовать все достоинство труда почтеннаго Переводчика и Издателя Собранія Путешествій къ Татарамъ, и Г. Языковъ долженъ предуготовитъ себя къ тому, чтобъ довольствоваться признательностію сихъ немногихъ цѣнителей его занятій. Мы желаемъ ему полнаго успѣха въ его столъ полезномъ предпріятіи, и ожидая съ нетерпѣніемъ слѣдующихъ частей его сочиненія, не можемъ не изъявитъ желанія, чтобы число показанныхъ въ предисловіи путешествій было умножено любопытными посольствами Византійцевъ къ Туркамъ, при Тиверіи II и другихъ Греческихъ Императорахъ, и чтобъ при изданіи книги Марко-Поло, ученый ея Переводчикъ Латинскому тексту предпочелъ Италіянскій, заключающійся въ Рамузіевомъ собраніи, или по крайней мѣрѣ слѣдовалъ въ собственныхъ именахъ правописанію сего послѣдняго, какъ несравненно лучшему, и гораздо ближе къ настоящимъ названіямъ подходящему.

Проф. Сенковскій.

"Сѣверная Пчела", No 153, 1825

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru