Шагинян Мариэтта Сергеевна
Лирика Гете в новом издании

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Мари<этта Шагинян

Лирика Гете в новом издании

   В этой заметке я хочу поспорить с переводчиками и редакторами издания Гете об одной тенденции, проникающей весь первый тем издания и на мой взгляд глубоко ошибочной.
   Я натолкнулась на эту тенденцию сперва в переводах. Читая и перелистывая их, почти совершенно не находишь того Гете -- спутника, советчика, помощника, облегчителя, которого мы знаем не из чтения самих гетевских произведений, а из чтения бесчисленного множества чужих страниц, где эпиграф из Гете, цитата из Гете, ссылка на Гете, иногда без упоминания автора (например, в первом томе "Капитала", в сноске к главе "Товар" -- из Фауста), где эти отдельные осколки гетеанской мудрости служат почти формулами или образными рычагами для облегченного понимания какой-нибудь очень трудной и сложной вещи. Иначе сказать, то свойство гетевского гения, которое заключается в умении коротко, точно, образно, остро формулировать мысль. -- дар афористики, присущий и поэзии и прозе Гете. -- оно-то и исчезло при переводе лирики на русский язык. Огромный том, повидимому, тщательно сработанный и проредактированный, не дает обычного гетевского материала для цитат. В дальнейшем я покажу, как расплылись, потеряли остроту и определенность лучшие стихи, давно ставшие ходячими выражениями и формулами для философов, несмотря на видимую тщательность и художественность переводов. А сейчас мне хочется вскрыть причины, почему так случилось.
   Первому тому предшествуют четыре предисловия. Одно от редакции, и в нем подчеркивается, что целью издания является "концепция личности и творчества Гете", которую наметили в свое время Маркс и Энгельс. Другое -- блестящая статья Луначарского -- развивает эту концепцию и указывает, что основные сотрудники издания, хотя и не все среди них марксисты, "придерживались в общем тех основных линий характеристики Гете, которые установила редакция", и "постарались выбрать в материале то, что характеризует именно социальные связи Гете".
   В третьей даются общие принципы перевода и объясняется выбор текста. Тут -- слабое место издания Выше мы видели, что выбор должен был производиться так, что бы перед читателем в самих произведениях возникла концепция Энгельса, по которой двойственный-Гете, бунтовщик и царедворец, дан в юношеских революционных вещах и старческих примирительных. Что же сделали издатели? Они дали от каждой группы стихов, представляющей тот или иной этап развития Гете, "пропорциональное" количество стихов, причем, по словам предисловия, "пропорции неизбежно пришлось несколько исказить в последнем периоде, поскольку перевод соответствующей массы стихотворных афоризмов и альбомных стихотворений не представлялся целесообразным. ввиду их подчас незначительного поэтического удельного веса и ввиду того, что высказанные в них отвлеченные мысли, существенные для мировоззрения автора, будут представлены в теоретических и других произведениях Гете, причем в формулировках прозаических. Поэтому в области дидактической и афористической лирики Гете мы ограничиваемся сравнительно немногими образцами" (стр. 5. подчеркнуто мной М. Ш.).
   Разберемся в этой длинной и тяжеловесной выписке. Из нее явствует. что образцов молодой лирики Гете гораздо больше в издании, нежели старческой. Далее -- выброшена из издания "масса стихотворных афоризмов и альбомных стихотворений". художественный вес которых редакция считает "незначительным". И. наконец, отвлеченные мысли в этих стихах она (редакция) хоть и называет "существенными для мировоззрения" Гете, но, поскольку они попадаются в других его вещах, да еще выражены честною прозой, им не дано, места в книге лирики
   И в результате на первого тома выпала чисто механически немалая часть того богатства поэтического гения Гете, из которого черпали философы и ученые для украшения своих книг и художественного подкрепления своих формулировок!
   Подобный "выбор" является, честно говоря, сомнительным. Он может привести к искаженной подаче читателю образа Гете. Не говоря уже о невозможности исчерпывающе понять Гете, читатель утратил одну из основных, можно сказать -- решающую черту лирики Гете. -- се неизменную поучительность. наставничество, дидактизм. Не только старый и зрелый, но и молодой Гете отличался этим уменьем сделать из впечатления вывод и дать в стихотворении двумя-тремя стихами правило жизненной мудрости. В переводах это исчезло.
   Далее с точки зрения чисто художественной Гете сам очень высоко ставил как-раз свои "случайные" стихотворения, написанные по случаю. в альбом, по поводу (он их называет Gelegenheitsgedichte"). Редакции следовало бы эго знать, а не отметать альбомные стихи как, сплошь "незначительные по своему поэтическому удельному весу". Срёди них ведь есть прямые шедевры. Разве, например, советскому читателю и особенно подрастающей нашей молодежи не интересна эта "безделушка" из наследства Гете, в которой выражается весь его. жизненный путь? В апреле 1825 года Гете вписывает в альбом своему-внуку Вальтеру под словамм Жан-Поля Рихтера о том. что "человек здесь всего две с воловиной минуты, -- одну, чтоб улыбнуться, другую, чтоб вздохнуть, и третью, чтоб любить, но в середине этой третьей он умирает". -- следующее четверостишие:
   
   Ihrei sechzig haï die Stunde.
   Übei Tausend hat dei Tag Söhnchen:
   Werde dir die Kunde,
   Was man alles ieisten mag
   (Шестьдесят их -- в часе.
   Свыше тысячи -- во дне.
   Сыночек, да будет тебе ведомо.
   Как много можно сделать)
   
   А наше издание ее выбросило, как и много других!
   "То, что характеризует социальные связи Гете" (слова Луначарского). в большой мере дано именно в его афористике, в его "Рифмованных высказываниях" ("Sprüche in Reimen, выброшенные редакцией), а также и в альбомных стихах, а переводчики как раз и нс дали этих характерных, для личности Ге"в произведений.
   Но антидидактизм подачи Гете, желание дать лирику Гете, умалив ее наставническую часть, придало всей книге тенденцию смазать или, во всяком случае, не поставить слишком на вид,-- общий дидактический характер стихов Гете В результате места, где немецкий текст звучит образной формулой, переведены нечетко, без интеллектуальной остроты, не цитатно. мимо этих мест читатель проходит, совершенно их не замечая
   Вот несколько примеров:
   

ГЕТЕ:

   Getretner Quark
   Wird breit, nicht stark

-----

   Schlägst du Ihn abei mit Gewalt
   In teste Form, er nimmt
   Gestalt Dergleichen
   Steine wirst du Kennen,
   Europäer Pisé sie nennen
   

Переводчик (стр. 391).

   Ступи на грязь:
   Глянь, -- расползлась.
   Но коль навоз тобою бит
   До твердой формы -- примет вид.
   И мы такие камни знаем.
   Prisé в Европе их называем.
   
   Что хотел сказать переводчик -- абсолютно непонятно У него грязь противопоставляется навозу Что хотел сказать Гете, в точном переводе звучит примерно так: "Навоз, на который наступишь, не затвердевает, а расползается. Но если ты будешь с силой бить (сколачивать, сбивать) его в крепкую форму, так он "образуется", затвердеет С подобными камнями ты можешь познакомиться, европейцы зовут их кизяком". У Гете, следовательно не грязь противопоставляется навозу, а разница в действии,-- наступив на навоз, ты его раздавишь, а крепко сколотив навоз ты придашь ему форму. И бессмертная дидактика Гете, которая учит, что даже навоз можно сделать вещью при условии правильного обращения с ним, а не пренебреженья,-- дидактика, вызывающая десятки ассоциаций из жизни людей и общества у переводчика провалилась в какую-то неудобочитаемую ерунду Кстати, если Гете должен был употребить в свое время слово Pisé,-- переводчику вовсе не нужно сохранять это непонятное для нашего читателя слово вместо кизяка.
   

ГЕТЕ

   Kein Wesen Kann zu nichts zei tallent
   Das Ewige regi sich tort in allen,
   Am Sein erhalte dich beglückt?
   Das Sein ist ewig, denn Gesetze
   Bewahren die lebendgen Schätze
   Aüs wdchen sich das All geschmückt.
   

ПЕРЕВОДЧИК (стр. 526).

   Кто жил, в ничто не обратится!
   Повсюду вечность шевелится.
   Причастный бытию -- блажен!
   Оно извечно, и законы
   Хранят, тверды и благосклонны.
   Залоги дивных перемен.
   
   Стихотворение философское, и в передаче его смысла надо быть сугубо осторожным. У переводчика нет ничего похожего на оригинал. У Гете: "Ни одно существо не может распасться в ничто Вечное продолжает жить во всем, поэтому держись осчастливленно за существование (в смысле: за это существование. земное). Существование вечно, потому что законы сохраняют те живые ценности (сокровища), коими украшается всеобщее". Смысл ясен, надо держаться за земную жизнь, она я есть наша вечность, поскольку материя сохраняется. У переводчика получились какие-то мистические "залоги дивных перемен" (ни намека на них в оригинале) и какая-то отдельная вечность, которая "шевелится повсюду", вместо того, чтоб пребывать во всем. Две разные философии! Разве это значит -- дать Гете пролетарскому читателю?
   Кстати, переводчик Дивана (вообще говоря, очень хороший) не пожалел почему-то выпустить одно стихотворение, начинающеся афористически. и не оговорил в примечании, если оно принадлежи! Марианне Виллемер: речь идет о третьем стихотворении из цикла "Bedenklich" "Was wird mir jede Stunde so bang? Das Leben ist Ktirz. der Tag ist lang" и т. д. (стр. 363, юбилейного издания).
   Вот исключительный штрих, показывающий, как переводы этого издания нс годятся для цитирования. Когда Луначарскому понадобилось процитировать знаменитое стихотворение "Несомненно", он привел немецкий текст и сделал сем перевод в прозе, хотя к изданию приложен стихотворный перевод на стр. 489. Почему? Потому что переводчик так изуродовал первый куплёт:
   
   "Природы глубина --
   Мещанам проклятья! --
   Наш дух тебя не взроет".
   
   Вместо "Во внутрь природы, -- о ты, филистер! -- никакой сотворенный дух не проникнет", и дальше Гете смеется над этим тезисом филистера и говорит, что у природы нет ни во-вне, ни внутри, а всюду, где во-вне, там мы и внутри ее. Вместо "внутри" переводчик дал "глубину", и вся разница между внешним и внутренним исчезла, а вместе с нею исчез и смысл стихотворения.
   Таких примеров можно было бы набрать множество, они неизбежны в сборной книге, где есть и замечательные переводы (укажу, между прочим, на "Посещение" и "Утренние жалобы" В. Морица, которые я прочитала впервые). Но нельзя согласиться с тенденцией книги, как-то умаляющей и интеллектуальное значение поэзии Гете и смазывающей места, которые должны быть переведены точно, как формулы.

"Литературная газета", No 49, 1933

   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru