Lib.ru/Классика: Шекспир Вильям. Король Лир

КОРОЛЬ ЛИРЪ

ТРАГЕДІЯ ВЪ ПЯТИ ДbЙСТВІЯХЪ
ШЕКСПИРА

ПЕРЕВОДЪ
В. ЛАЗАРЕВСКАГО

САНКТПЕТЕРБУРГЪ

Въ типографіи В. Головина, у Владимірской церкви, домъ барона Фредерикса No 15, кварт. 3
1864

ПОСВЯЩАЕТСЯ
Л. З.

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Лиръ, король британскій.

Король Французскій.

Герцогъ бургундскій.

Герцогъ Корнвалльскій.

Герцогъ Альбани.

Графъ Кентъ.

Графъ Глостеръ.

Эдгаръ, сынъ Глостера.

Эдмундъ, побочный сынъ Глостера.

Куранъ, придворный.

Старикъ, фермеръ Глостера.

Лекарь.

Шутъ.

Освальдъ, дворецкій Гонерили.

Офицеръ при Эдмундѣ.

Джентльменъ изъ свиты Лира.

Герольдъ.

Гонериль, Регана, Корделія, дочери Лира.

Свита Лира, офицеры, гонцы, слуги, солдаты.

Дѣйствіе въ Британіи.

ДѢЙСТВІЕ I.

СЦЕНА 1.

Тронная во дворцѣ Лира.

Входятъ Кентъ, Глостеръ и Эдмундъ.

Кентъ.

Я думалъ, что король больше расположенъ къ герцогу Альбани, чѣмъ къ Корнвалю.

Глостеръ.

И намъ оно всегда такъ казалось, но теперь, при раздѣлѣ королевства²), незамѣтно, чтобъ одного онъ ставилъ выше другаго: всѣ части выравнены такъ, что хоть не выбирай.

Кентъ.

Это не сынъ вашъ, милордъ?

Глостеръ.

Воспитаніе его, сэръ, было на моей отвѣтственности, и я такъ часто краснѣлъ, сознаваясь въ этомъ, что теперь ужъ не проступаетъ краска.

Кентъ.

И не понимаю васъ...

Глостеръ.

Мать этого молодаго шалуна меня понимала... И вотъ талія ея примѣтно округлилась, и ей, бѣдняжкѣ, пришлося хлопотать о люлькѣ прежде, чѣмъ о брачной постелѣ.... Не пахнетъ -- ли это грѣшкомъ?

Кентъ.

Что за грѣхъ, коли изъ него выходятъ такіе бравые молодцы!

Глостеръ.

У меня, сэръ, есть и законный сынъ, немного постарше,-- но я одинаково люблю обоихъ; правда, буянъ безсовѣстно выскочилъ на свѣтъ прежде, чѣмъ попросили его, но его мать, сэръ, была прекрасна.... Иного радости дарила мнѣ любовь ея, и грѣшно было бы бросить бѣднаго малаго. Ты знаешь, Эдмундъ, этого лорда?

Эдмундъ.

Не знаю, милордъ.

Глостеръ.

Графъ Кентъ.... Помни, это лучшія другъ мой.

Эдмундъ, кланяясь.

Радъ вамъ служить, милордъ.

Кентъ.

И полюбилъ тебя, и хотѣлъ бы сойтись покороче.

Эдмундъ.

Я постараюсь, сэръ, оправдать ваше вниманіе.

Глостеръ.

Онъ пробылъ девять лѣтъ за границею и скоро опять отправится туда... А вотъ и король!

Слышенъ звукъ трубъ.-- Входятъ Лиръ, Корнвалль, Альбани, Гонериль, Регана, Корделія и свита.

Лиръ.

Ты проводи къ намъ, Глостеръ, короля

Французскаго и герцога Бургундьи.

Глостеръ.

Иду, король.

Уходитъ съ Эдмундомъ.

Лиръ.

А мы разскажемъ нашъ

Завѣтный планъ. Подайте карту. Знайте,

Приносятъ и развертываютъ карту.

Что на -- трое мы дѣлимъ королевство,

И твердо мы рѣшили снять съ себя,

Подъ -- старость, всѣ труды и всѣ заботы:

Пускай идутъ на дѣло молодые,

Мы-жь на -- легкѣ къ могилѣ побредемъ...

Нашъ сынъ Корнвалль и милый сынъ Альбани,

Мы, въ этотъ часъ, желаемъ всенародно

Приданое назначить дочерямъ,

Чтобъ не было потомъ межъ ними спору.

Король Французскій и бургундскій герцогъ,

Влюбленные въ меньшую нашу дочь,

Что при дворѣ у насъ гостятъ такъ долго,

Услышатъ здѣсь послѣднее рѣшенье....

И вотъ, когда мы порѣшили сдать

Доходы, власть и управленье царствомъ

Скажите же мнѣ, дочери мои,

Которая изъ васъ насъ больше любитъ?

Чтобъ тамъ щедрѣй сказалась доброта,

Гдѣ явится достойнѣе заслуга.

Ты, Гонериль, какъ старшая, начни.

Гонериль.

Люблю тебя я свыше всякихъ словъ!

Ты мнѣ милѣй чѣмъ свѣтъ, пространство, воля,

Дороже чѣмъ все дорогое здѣсь!

Люблю, какъ жизнь съ здоровьемъ, честью, славой

И красотой... Люблю, какъ только дѣти

Могли когда -- нибудь любить отца!

И грудь тѣсна, и нѣмъ языкъ для чувства...

Корделія встрону.

Ну какъ же мнѣ-то быть? Любить... молчать...

Лиръ, указывая на картѣ.

Дарю тебѣ вотъ это все пространство.

Тутъ много селъ богатыхъ, вѣковыхъ

Лѣсовъ, луговъ и рѣкъ глубоководныхъ:

Владѣй съ дѣтьми но вѣки нерушимо. --

Что-жь скажешь ты, вторая паша дочь,

Жена Корнвалля, милая Регана?

Регана.

Изъ одного металла мы съ сестрой,

И я цѣню себя въ такую-жь цѣну.

Я-бъ поклялась, что Гонериль сказала

Мою любовь,-- но скупо говоритъ

Она: я врагъ всему, что намъ даруетъ

Глубокая, живая область чувства,

И знаю я единственное счастье

Въ любви къ тебѣ, мой царственный отецъ!

Корделія всторону.

Попалась ты, Корделія бѣдняжка!...

А впрочемъ, что-жь? Вѣдь хорошо я знаю,--

Любовь моя богаче словъ моихъ.

Лиръ.

Изъ рода въ родъ, тебѣ мы назначаемъ

Вотъ эту треть прекрасныхъ нашихъ странъ,

Не меньше той обширностью, красой,

Значеніемъ своимъ. Ну, радость наша,

Хоть и послѣдняя, но не меньшая,

За юную любовь которой спорятъ,

Бургундіи и Франціи цари,

Что скажешь ты, чтобъ получить удѣлъ

Богаче тѣхъ, что подарилъ я сёстрамъ?

Корделія.

Ничего, король.

Лиръ.

Ничего?

Корделія.

Ничего.

Лиръ.

Изъ ничего и выйдетъ ничего!

Скажи еще разъ.

Корделія.

Какъ несчастна я!

Я не могу сказать того словами,

Что на сердцѣ моемъ.... Люблю тебя,

Какъ долгъ велитъ: не больше и не меньше.

Лиръ.

Корделья, что ты! Хоть немножко сгладь

Слова свои, а то придется плохо...

Корделія.

О добрый мой отецъ! Ты далъ мнѣ жизнь,

Любилъ меня, лелѣялъ: я, за это,

Свои долгъ плачу, какъ требуетъ законъ --

Покорностью, любовью, уваженьемъ.

Зачѣмъ же для сестёръ мужья, когда,

Но ихъ словамъ, онѣ тебя лишь ловятъ?

Нѣтъ, если мнѣ отдать придется руку --

Съ своей рукой, отдамъ я половину

Моей любви, вниманья и заботъ....

Да, никогда, подобно сестрамъ, замужъ

Не вышла -- бъ я, отдавши всю любовь

Отцу.

И рѣчь твоя отъ сердца?

Корделія.

Да.

Лиръ.

Такъ молода и такъ черства душой?

Корделія.

Такъ молода, король мой, и правдива.

Лиръ.

Ну, пусть и такъ! Возьми-жь свою правдивость

Въ приданое сей.-- Клянусь святымъ

Сіяньемъ дня, таинственною ночью,

Вліяньемъ сферъ на нашу жизнь и смерть:

Отрекся я -- вотъ здѣсь, на этомъ мѣстѣ --

Отъ всѣхъ моихъ отеческихъ заботъ,

Отъ всѣхъ связей родства, свойства и крови:

И будешь ты, отнынѣ и во вѣки,

Чужая мнѣ и сердцу моему.

Жестокій Скиѳъ и дикій людоѣдъ

Мнѣ дороги теперь и милы также.

Какъ ты -- давно ль! дитя мое...

Кентъ.

Король!

Лиръ.

Молчать! Не становись между дракономъ

И яростью его!-- Такъ много я

Любилъ ее... И думалъ вѣкъ дожить

Подъ ласковымъ ея призоромъ.-- Корделіи.-- Прочь

Съ очей моихъ! Такъ вѣрно, какъ мой миръ

Въ гробу моемъ, я здѣсь же отъ тебя

Беру мое родительское сердце!...

Да гдѣ жь Французъ? Кто тамъ пошелъ за нимъ?

Позвать бургундца! Ну, Корнвалль, Альбани,

Возьмите вы и эту третью долю,

Къ приданому двухъ дочерей моихъ.

Она -- жь пускай вѣнчается съ тѣмъ чванствомъ,

Что правдою зовется у нее.

Вамъ отдаю права мои, значенье,

Все царское достоинство свое,

А для себя сто рыцарей оставлю

И буду жить помѣсячно у васъ.

Я сохраню лишь царскій санъ да титло,

А власть, казну, управу надъ страною

Вамъ, милые сыны, передаю.

Въ залогъ -- вотъ вамъ въ раздѣлъ моя корона!

Снимаетъ съ себя и отдаетъ имъ корону.

Кентъ.

Державный Лиръ!

Какъ короля всегда я чтилъ тебя:

Какъ своего отца любилъ; какъ рабъ

Служилъ тебѣ; тебя я поминаю,

Какъ ангела -- хранителя, въ молитвѣ...

Лиръ.

Натянутъ лукъ -- поберегись стрѣлы!

Кентъ.

Пускай летитъ -- хоть разорветъ мнѣ сердце...

Будь смѣлымъ Кентъ, когда безуменъ Лиръ!

На что пошелъ ты, старый человѣкъ?

Ты ждешь, что долгъ замолкнетъ передъ страхомъ,

Изъ -- за -- того, что власти лесть нужна?

Нѣтъ, честь на шагъ отъ правды не отступитъ,

Когда вверху пойдетъ мѣшаться толкъ!

Уйми свою нелѣпую горячку,

Возьми назадъ свой приговоръ.... Клянусь,

Меньшая дочь тебя не меньше любитъ --

Пойду на смерть за правду словъ моихъ!

Тотъ не всегда безъ сердца, у кого

Рѣчь сдержана достоинствомъ спокойнымъ...

Лиръ.

Ни-слова! Жизнь твоя на волоскѣ....

Кентъ.

На жизнь свою смотрѣлъ я не иначе,

Какъ на оплотъ противъ враговъ твоихъ,

И для тебя ее охотно брошу.

Лиръ.

Прочь съ глазъ моихъ!

Кентъ.

Смотри вѣрнѣе, Лиръ,

И не спускай очей съ меня...

Лиръ.

Клянусь

Я Аполлономъ!

Кентъ.

Аполлонъ свидѣтель,

Не къ дѣлу ты плетешь сюда боговъ.

Лиръ.

Невѣрный рабъ!...

Схватывается за мечъ.

Альбани и Корнвалль.

Король, остановитесь!

Кентъ.

Ну, что-жь! Убей врача, а счетъ его

Пойдетъ тебѣ на новые рецепты!

Возьми назадъ, что зря тутъ разсовалъ,

Не то -- корить тебя не перестану,

Пока смогу изъ глотки вырвать крикъ.

Лиръ.

Такъ слушай же крамольникъ! слушай рабъ!

Ты ногъ желать, чтобъ измѣнилъ я слову

(Я въ -- жизнь свою на то не посягалъ).

Ты, съ гордостью безумною, затѣялъ

Остановить нашъ царскій приговоръ

(Ни кровь моя, ни санъ того не стерпятъ) --

Такъ вотъ тебѣ за то отъ насъ награда:

Дарю тебѣ пять дней -- устрой дѣла,

Пакъ знаешь самъ; въ шестой -- спиной проклятой

Ты повернись къ странѣ моей; а если

Въ десятый день найдутся, на моихъ

Земляхъ, твои изганничьи обноски --

Тутъ смерть твоя! Прочь отъ меня! Клянусь

Юпитеромъ, я слова не верну.

Кентъ.

Прощай король!-- Твоихъ рѣчей послушать --

Такъ ссылка здѣсь, свобода -- жь далеко.

Корделіи.

И мысль твоя, и рѣчи благородны:

Храни тебя, святыя небеса.

Реганѣ и Гонсрили.

Пусть вашъ обѣтъ на дѣлѣ подтвердится,

И на словахъ любви добро взойдетъ.

Принцамъ.

А вамъ, князья, Кентъ скажетъ на прощанье:

Онъ съ старымъ сердцемъ въ новый край пойдетъ.

Уходить.-- Входятъ Глостеръ, за нимъ Французскій король, Бургундскій герцогъ и свита.

Глостеръ.

Король Французскій и бургундскій герцогъ!

Лиръ.

Мы, герцогъ, съ васъ начнемъ. Вы съ королемъ

Ведете споръ за нашу дочь,-- какого-жь

Хотѣли-бъ вы приданаго за ней?

Герцогъ.

Я больше не прошу, король державный,

Какъ то, что вы назначили уже,--

А меньше вы и сами не дадите.

Лиръ.

Такъ я цѣнилъ ее, пока любилъ.

Теперь она упала. Вотъ она:

И если что-нибудь въ игрушкѣ этой,

Иль вся какъ есть, съ придачею одной

Вражды моей (и ничего ужъ больше!),

Вамъ по-сердцу -- извольте получить.

Герцогъ.

Не знаю, что сказать...

Лиръ.

Какъ есть она:

Съ ничтожностью своей, намъ всѣмъ чужая,

Лишь ненависть моя за дочь ее

Взяла,-- отвержена подъ царской клятвой,

Въ приданое проклятье ей мое....

Угодно взять ее, угодно кинуть?

Герцогъ.

Простите, сэръ, но при тактъ условьяхъ

И выбирать нельзя.

Лиръ.

Такъ брось ее!

Клянусь творцомъ, тутъ все ея богатство.

Королю французскому.

А что до васъ, король -- за вашу дружбу,

Я-бъ не хотѣлъ на совѣсть взять свою

Связать васъ съ тѣмъ, что самъ возненавидѣлъ.

Найдете вы достойнѣе жену,

Чѣмъ эта тварь, что самая природа,

Признавъ своей, готова покраснѣть.

Король Французскій.

Но это для меня рѣшительно загадка!

Она, давно-ль сокровище для васъ,

Живой восторгъ, на старости утѣха,

Всѣхъ лучше, всѣхъ милѣй,-- и вдругъ

Упала такъ позорно, безъисходно,

Что лопнула межъ вами разомъ вся

Святая вязь любви!-- Одно изъ двухъ:

Иль грѣхъ ея великъ уже не въ мѣру,

Иль ваша страсть къ ней не прочна была...

Но чтобъ признать за нею преступленье,

Того мой смыслъ безъ чуда не пойметъ.

Корделія.

Не знаю я лукаваго искусства

Твердить про то, чего на мысли нѣтъ;

Вспадетъ что въ умъ -- иду я къ дѣлу прямо,

Безъ лишнихъ словъ... Молю тебя, король,

Сказать, что ты любовь свою и милость

Взялъ отъ меня не за порокъ, развратъ,

Не за дурной, безнравственный поступокъ,-- ³)

Но именно за то, что нѣтъ во мнѣ

Ни розсказней, ни взглядовъ попрошайки.

И рада я, что нѣтъ ихъ у меня,

Хоть черезъ то любви твоей лишаюсь.

Лиръ.

Не родилась бы лучше ты на свѣтъ,

Чѣмъ выросла неласковой такою.

Король Французскій.

И только-то!-- Неловкая стыдливость,

Что иногда не сможетъ передать,

Что по сердцу идетъ!-- Такъ какъ же, герцогъ?

Любовь ужь не любовь, когда разсчетъ

Мѣшается въ святую тайну сердца....

Угодно взять ее? Она сама --

Приданое себѣ.

Герцогъ.

Державный Лиръ,

Отдайте ей назначенную долю --

И здѣсь же я Корделію беру

Бургундской герцогиней!

Лиръ.

Нѣтъ ничего! Я поклялся, я твердъ.

Герцогъ Корделіи.

Печально мнѣ, что потерявши такъ

Отца, должны вы потерять и мужа.

Корделія.

Утѣшьтесь, принцъ! У васъ любовь была

Разсчетъ -- и вашей я женой не буду.

Король Французскій.

Корделья, ты бѣдна -- и всѣхъ богаче,

Отвержена -- и лучшая изъ нихъ,

Поругана -- и больше всѣхъ любима:

Беру тебя съ твоею чистотой

На мѣстѣ, здѣсь. Да будетъ это свято:

И поднялъ то, что бросили они.

Но, боги, что за чудеса! Отъ ихъ

Холоднаго презрѣнья загорѣлась

Но мнѣ любовь до страстнаго огня.

Лиру.

Дочь -- безприданница твоя, король,

Что бросилъ ты на выборъ мой случайный --

Теперь царица Франціи прекрасной,

Моихъ вассаловъ и моя.-- Клянусь,

Что всѣмъ князьямъ Бургундьи многоводной

Не выкупить во-вѣки у меня

Безцѣнной, но неоцѣненной дѣвы.

Корделіи.

Простись съ семьей недоброю своей:

Ты больше тамъ найдешь, чѣмъ здѣсь теряешь.

Лиръ

Ты взялъ ее... ну, пусть твоей и будетъ!

Такая дочь не дочь для насъ, и ввѣкъ

Ея лица мы больше не увидимъ.

Корделіи.

Иди-жь безъ ласкъ, любви, благословенья! --

Пойдемъ со иной, мой благородный герцогъ.

Звукъ трудъ.-- Уходятъ Лиръ, герцоги Бургундскій, Корнвалльскій и Альбани, Глостеръ и свита.

Король Французскій.

Простись теперь ты съ сестрами, Корделья.

Корделія.

Иду отъ васъ, любимицы отца,

Съ слезами на глазахъ. Вѣдь я васъ знаю,

Но, какъ сестрѣ, мнѣ тяжко называть

Но имени, что на сердцѣ у васъ....

Любите же отца! Онъ остается

При той любви, что вы клялись ему...

О, если бъ онъ меня не отвергалъ --

Я бы нашла пріютъ ему теплѣе.

Гонерилья.

Насъ не учи.

Регана.

Сама ты поучись,

Какъ заплатить за милостыню мужа;

Вѣдь взялъ тебя что подаянье бросилъ!

Пошла на споръ -- такъ плачься на себя!

Корделія.

Что скрылъ обманъ, то время развернетъ,

И стыдъ сорветъ съ коварства покрывало...

Желаю вамъ добра.

Король Французскій.

Пойдемъ, моя

Прекрасная Корделья.

Король и Корделія уходятъ.

Гонериль.

Намъ серіозно слѣдуетъ поговорить, сестра, о дѣлѣ равно важномъ для обѣихъ насъ. Я думаю, отецъ сегодня же уѣдетъ.

Регана.

Очень вѣроятно; и на этотъ разъ съ тобой, а черезъ мѣсяцъ пріѣдетъ ко мнѣ.

Гонериль.

Ты видишь, какъ онъ на старости становится своенравенъ. Припомни все, что было сегодня; это не пустяки. Онъ всегда любилъ сестру больше насъ, и вдругъ прогналъ ее! Странность эта слишкомъ бросается въ глаза.

Регана.

Конечно, въ этомъ виновата старость; впрочемъ, онъ и всегда плохо владѣлъ собою.

Гонериль.

Да, и въ лучшее свое время, онъ не умѣлъ сдерживать себя, а теперь придется намъ не только терпѣть отъ милыхъ качествъ, окрѣпшихъ въ немъ съ лѣтами, но выносить и тѣ порывы, что приноситъ съ собою желчная нетерпимость старости.

Регана.

Узнаемъ и мы, конечно, эти выходки, въ родѣ изгнанія Кента.

Гонериль.

Теперь идетъ у него прощанье съ французскимъ королемъ. Прошу тебя дѣйствовать заодно. Если, при такомъ характеръ, дать ему волю, то вся эта недавняя щедрость его окажется чистою насмѣшкой.

Регана.

Мы еще потолкуемъ объ этомъ.

Гонериль.

Да, нужно на что-нибудь рѣшиться, а главное на первыхъ-же порахъ.

Уходятъ.

СЦЕНА 2.

Зала въ замкѣ графа Глостера.

Входитъ Эдмундъ съ письмомъ въ рукѣ.

Эдмундъ,

Природа -- богъ мои!⁴) Твой законъ лигѣ святъ!

Съ чего склонюсь я предъ гнилымъ уставомъ,

И допущу тащить мое добро

Изъ-за -- смѣшныхъ и вздорныхъ толкованій,

Что, какъ то тамъ, не въ срокъ я родился! --

Чѣмъ низокъ я? за что я незаконный?

Я статенъ, смѣлъ, пригожъ... пускай поспоритъ

Со мной сынокъ законнѣйшей четы!

За что горитъ на насъ клеймо безчестья?

Кричатъ позоръ! кричатъ презрѣнный, низкій!

Кто низокъ? я -- созданье страстной тайны,

Въ комъ гордыхъ силъ хватило бы въ раздѣлъ

На легіонъ мишурной этой дряни,

Съ лѣниваго прогонка зачатой

Въ затасканной, пріѣвшейся постелѣ? --

Да, братъ Эдгаръ законный! я возьму

Свое! Одно вѣдь сердце у отца

Къ своимъ дѣтямъ законнымъ, незаконнымъ...

Законный! вишь словцо... Ну, мой законный,

Коли письмо мнѣ дѣло смастеритъ

И замыслъ мой пройдетъ, такъ незаконный

Законнаго согнетъ!.. Росту я, крѣпну...

За насъ теперь, за незаконныхъ боги!

Входить Глостеръ.

Глостеръ.

Кентъ изгнанъ странно такъ!-- Французъ домой

Помчался самъ не свой!-- Пустился въ ночь

Король! самъ подписалъ свою отставку!

Въ нахлѣбники пошелъ... Все живо, вдругъ!

А вотъ Эдмундъ... что новаго? ну что?

Эдмундъ, пряча письмо.

Ничего, милордъ.

Глостеръ.

Что ты такъ суетливо прячешь это письмо?

Эдмундъ.

Я не знаю ничего новаго, милордъ.

Глостеръ.

Что за письмо читалъ ты?

Эдмундъ.

Ничего, милордъ.

Глостеръ.

Ничего? зачѣмъ же ты съ такою торопливостью суешь его въ кармамъ? Ничего не прячутъ такъ усердно. Дай-ка посмотрю: коли тутъ и вправду ничего нѣтъ, такъ мнѣ и очковъ не нужно.

Эдмундъ.

Простите, сэръ,-- это письмо отъ моего брата,-- я еще не кончилъ его, но, судя по началу, оно не назначалось для вашего чтенія.

Глостеръ.

Давай же сюда.

Эдмундъ.

Грѣшно скрыть его, грѣшно и показать.-- Содержанія его, сколько я понимаю, одобрить нельзя.

Глостеръ.

Посмотримъ, посмотримъ.

Эдмундъ.

Для чести брата, я готовъ думать, что этимъ письмомъ онъ хотѣлъ только испытать мою честность.

Отдаетъ письмо.

Глостеръ читаетъ.

"Эта угодливость старикамъ отравляетъ намъ жизнь въ лучшую ея пору: она отнимаетъ у насъ средства къ наслажденіямъ, а тамъ старость отниметъ возможность наслаждаться. Я начинаю считать глупымъ и позорнымъ это рабство въ тискахъ старческой тираніи, которая угнетаетъ насъ не потому что имѣетъ силу, а потому что мы терпимъ это. Приходи ко мнѣ, услышишь больше. Если бы отецъ нашъ проспалъ до тѣхъ норъ, пока я разбужу его, ты бы пользовался навсегда половиной его доходовъ и поживалъ любимцемъ брата твоего Эдгара".-- Какъ, заговоръ!... Если бы проспалъ до тѣхъ поръ, пока разбужу -- ты бы пользовался половиной доходовъ... Мой сынъ Эдгаръ! Нашлась у тебя рука написать это? Твоя голова и сердце могли это замыслить!... Когда ты получилъ письмо? Кто принесъ?

Эдмундъ.

Оно не принесено, милордъ,-- тутъ сыграна ловкая штука: я нашелъ его въ своей комнатѣ, на окнѣ.

Глостеръ.

Ты признаёшь почеркъ твоего брата?

Эдмундъ.

Если бы содержаніе письма было честно, милордъ, я бы поклялся, что это его почеркъ, но какъ оно есть -- мнѣ бы сильно хотѣлось думать, что писалъ не онъ.

Глостеръ.

Онъ.

Эдмундъ.

Его рука, милордъ, но я надѣюсь, что здѣсь нѣтъ его сердца.

Глостеръ.

Не заговаривалъ ли онъ съ тобою объ этомъ прежде?

Эдмундъ.

Никогда, милордъ.-- Но я часто слышалъ его мнѣніе, что если сыновья ужь выросли, а отцы на склонѣ лѣтъ, то отецъ долженъ поступить въ опеку сына, а сынъ прибрать къ рукамъ наслѣдство....

Глостеръ.

О, злодѣй, злодѣй!... Да, эта самая мысль и въ письмѣ!... Безчеловѣчный, проклятый извергъ! Звѣрь дикій! Хуже звѣря! Ступай, сыщи его! Я его усажу... Позорная тварь! Гдѣ онъ?

Эдмундъ.

Навѣрно не знаю, милордъ.-- Самое лучшее, если бы вамъ угодно было скрыть негодованіе на брата, пока онъ не выскажетъ своихъ замысловъ точнѣе: иначе, если вы погорячитесь, а все это окажется однимъ недоразуменіемъ, то уроните свое достоинство и убьете въ конецъ сыновнее повиновенье. Готовъ прозакладывать жизнь свою, что онъ хотѣлъ только испытать мою привязанность къ вамъ, и въ умѣ не помышлялъ ни о какомъ злодѣйствѣ.

Глостеръ.

Ты такъ думаешь?

Эдмундъ.

Если вы признаете это удобнымъ, я бы уладилъ такъ, что, не позже вечера, вы сами, не будучи видимымъ, услышите нашъ разговоръ съ братомъ и лично увѣритесь во всемъ.

Глостеръ.

Онъ не можетъ быть подобнымъ чудовищемъ...

Эдмундъ.

Конечно, нѣтъ.

Глостеръ.

Противъ своего отца, который любитъ его такъ нѣжно, такъ горячо!... Небо и земля!-- Сыщи его, Эдмундъ, введи меня въ душу его; прошу тебя, устрой все это такъ, какъ самъ признаешь лучшимъ... Я готовъ отступиться отъ всякаго своего значенія, лишь бы по совѣсти разобрать это дѣло.

Эдмундъ.

Я сейчасъ иду искать его; устрою дѣло какъ найду лучшимъ и обо всемъ извѣщу насъ.

Глостеръ.

Послѣднія затмѣнія солнца и луны не обѣщаютъ намъ ничего путнаго. Хотя разумъ и силится объяснять ихъ такъ или иначе, тѣмъ не менѣе неизбѣжныя ихъ послѣдствія бичуютъ самую природу: любовь стынетъ, дружба распадается, братъ возстаетъ на брата, въ городахъ смуты, въ деревняхъ раздоры, во дворцахъ измѣна, и разрываются связи межъ сыномъ и отцомъ. Мой злодѣй попадаетъ подъ предсказаніе -- вотъ ужь и есть сынъ противъ отца; король возстаетъ противъ симпатіи сердца вотъ и отецъ противъ дочери!-- Минули наши лучшіе дни... Коварство, измѣна, заговоры, всѣ разрушительныя смуты неустанно пойдутъ за нами до самой могилы!-- Найди же этою злодѣя, Эдмундъ! Ты не потеряешь ничего; займись дѣломъ усердно.... И благородный, прямодушный Кентъ изгнанъ! Преступленіе его -- честность!... Странно, странно!

Уходитъ.

Эдмундъ.

Все это только великолѣпное чванство людское! Чуть мы разладимъ съ удачей, что часто зависитъ отъ насъ самихъ, и пошли валить бѣду на солнце, на луну, на звѣзды, какъ будто мы дѣлаемся негодяями по необходимости, глупѣемъ по волѣ небесъ, подличаемъ, крадемъ, измѣняемъ по какому-то вліянію сферъ; пьянствуемъ, лжемъ, распутничаемъ, невольно повинуясь велѣнію планетъ; словомъ, все зло идетъ по предписанію свыше.... Удивительная находчивость волокиты сваливать свои козлиныя поползновенія на звѣзды!... Согрѣшила, знать, моя матушка подъ хвостомъ Дракона, а родился я подъ Большой-Медвѣдицей, изъ чего и выходитъ, что мнѣ слѣдуетъ быть звѣремъ и развратникомъ! Кажись, впрочемъ, я бы выросъ все тѣмъ же, хоть бы самая дѣвственная звѣзда озаряла мое незаконное зачатье.... Эдгаръ! (входитъ Эдгаръ) А онъ какъ тутъ, словно развязка старинной комедіи. Моя роль -- отчаянная меланхолія со стонами, на наперъ Бедламскаго-Тома. О, эти затмѣнія предвѣщаютъ смуты.... Фа, соль, ля, ми....⁵).

Эдгаръ.

Здорово, брать Эдмундъ... Что за глубокая дума на челѣ твоемъ?

Эдмундъ.

Все, братъ, думаю о толкованіяхъ, что вотъ на дняхъ читалъ: -- что-то пророчатъ намъ эти затмѣнія?

Эдгаръ.

А ты занимаешься этими вещами?

Эдмундъ.

Увѣряю тебя, что все, какъ оно тамъ пишется, такъ къ несчастію и сбывается: неестественность отношеній между родителями и дѣтьми, язва, голодъ, разрывъ прочныхъ связей, раздоръ въ государствахъ, угрозы и проклятія противъ короля и вельможъ, подозрительность безъ основаній, изгнаніе друзей, разбродъ войскъ, нарушеніе супружескихъ обѣтовъ -- всего и не перечесть!

Эдгаръ.

Давно ты записался къ астрономы?

Эдмундъ.

Ладно, ладно!-- Когда ты видѣлся съ отцомъ?

Эдгаръ.

А что?... Вчера вечеромъ.

Эдмундъ.

Говорилъ съ нимъ?

Эдгаръ.

Да, часа два сряду.

Эдмундъ

И вы разстались друзьями? Не замѣтилъ ты какого неудовольствія въ его словахъ, или поступкахъ?

Эдгаръ.

Ровно ничего.

Эдмундъ.

Припомни, чѣмъ бы ты могъ разсердить его, и, сдѣлай милость, не понадайся ему на глаза, пока хоть немного пройдетъ горячка его досады; теперь онъ такъ взбѣшенъ, что самая погибель твоя едва -- ли можетъ успокоить его.

Эдгаръ.

Скорѣй всего, какой -- нибудь мерзавецъ наболталъ на меня.

Эдмундъ.

Я самъ того же боюсь.-- Поберегись, прошу тебя, пока стихнетъ припадокъ его гнѣва; и, какъ я говорилъ уже, пойдемъ въ мою комнату; я устрою такъ, что ты услышишь какъ поговариваетъ батюшка.-- Ступай скорѣе, вотъ и ключъ; на-случай выйдешь оттуда -- захвати оружіе.

Эдгаръ.

Оружіе, братъ?

Эдмундъ.

Я, братъ, совѣтую тебѣ къ лучшему. Да, оружіе... Будь я подлецъ, если здѣсь нѣтъ какого-то умысла противъ тебя. Во всемъ мною сказанномъ только намекъ на то, что я видѣлъ и слышалъ, но тугъ нѣтъ и подобія того, что идетъ на самомъ дѣлѣ... Прошу тебя,-- уходи.

Эдгаръ.

Скоро-ли ты разрѣшишь мнѣ эту загадку?

Эдмундъ.

Ужь я услужу тебѣ въ этомъ дѣлѣ.

Эдгаръ уходить

Отецъ колпакъ, а братъ мой благороденъ!

Кто душа такъ далека отъ зла,

Что не пройдетъ по ней и подозрѣнье:

И съ ловкостью моей легко взять верхъ

Надъ этою дурацкой прямотою. --

Передо мной, какъ на ладони, планъ.

Возьму свое не нравомъ, такъ сноровкой....

Мнѣ ладно все, что къ цѣли приведетъ.

Уходитъ.

СЦЕНА 3.

Комната во дворцѣ герцога Альбани.

Входишь Гонериль и Дворецкій.

Гонериль.

Билъ мой отецъ нашего джентльмена за то, что онъ посчитался съ его шутомъ?

Дворецкій.

Да, лэди.

Гонериль.

Ни день, ни ночь покою нѣтъ,-- какъ-разъ

Онъ выкинетъ не ту -- другую штуку!

Кругомъ содомъ, не станетъ силъ моихъ!

Орда его -- одинъ другаго лучше;

Самъ знай ворчитъ на насъ за все, про все.

Когда домой вернется онъ съ охоты,

Я не пойду къ нему; скажи -- больна.

Ты уменьши свое усердье тоже --

Отвѣтственность беру я на себя.

Слышенъ звукъ роговъ.

Дворецкій.

Вернулся онъ, ужь слышно, подалъ голосъ.

Гонериль.

Вели людямъ не очень -- то спѣшить

На крикъ его.-- Ахъ, какъ бы я хотѣла

Чтобъ онъ со мной повелъ объ этомъ рѣчь!

Не любо здѣсь -- къ сестрѣ уѣхать можетъ....

Я знаю, тамъ немного наживетъ! --

Вотъ шутъ блажной! туда же въ командиры,

Отрекшись самъ отъ всякихъ правъ своихъ.

Да, старые глупцы дурятъ какъ дѣти,--

И гдѣ нельзя уладить съ ними лаской,

Приходится шумѣть.... Такъ помни-жь все,

Что я тебѣ сказала.

Дворецкій.

Не забуду.

Гонериль.

Его людей, смотри, не баловать!

Чтобъ изъ того ни вышло -- не бѣда.

Всѣмъ но дому сейчасъ сказать объ этомъ.

Давно ищу, и ужь найду, я случай

Поговорить путёмъ.-- Пойду писать

Сестрѣ, чтобъ за -- одно вести намъ дѣло....

Готовь обѣдъ.

СЦЕНА 4.

Та же комната.

Входитъ Кентъ переодѣтый.

Кентъ.

Съумѣй теперь занять чужой я говоръ,

Чтобъ могъ путёмъ подѣлать рѣчь свою

Какъ разъ бы я добился доброй цѣли,

Изъ-за которой ряженымъ вотъ сталъ.

Изгнанникъ Кентъ, когда-бъ ты могъ теперь

(О, еслибъ могъ!) работать въ той сторонкѣ,

Гдѣ осужденъ твой дорогой властитель

Тебя нашелъ бы съ дѣломъ на рукахъ.

Слышны рога. Входитъ Лиръ, его джентльмены и свита.

Лиръ.

Чтобъ меѣ не ждать обѣда ни минуты! --

Ступай, вели скорѣе....

Одинъ изъ свиты уходитъ.-- Кенту.

Ты что за человѣкъ?

Кентъ.

Человѣкъ, сэръ.

Лиръ.

На что ты годенъ? Чего хочешь отъ насъ?

Кентъ.

Годенъ на то, чтобъ быть тѣмъ, чѣмъ кажусь; вѣрно служить тому, кто довѣрится мнѣ; любить того, кто честенъ; толковать съ тѣмъ, кто не болтаетъ вздору;-- я боюсь суда, бьюсь когда слѣдуетъ драться и не ѣмъ рыбы⁶).

Лиръ.

Кто ты?

Кентъ.

Честный добрякъ, бѣдный, какъ король,

Лиръ.

Если ты также бѣденъ для подданнаго, какъ онъ для короля, то не богатъ, признаться.... Чего-жь тебѣ хочется?

Кентъ.

Службы.

Лиръ.

Кому хочешь служить?

Кентъ.

Вамъ.

Лиръ.

А ты меня знаешь, пріятель?

Кентъ.

Нѣтъ, сэръ; но въ особѣ вашей есть что-то такое, за что я охотно бы назвалъ васъ своимъ господиномъ.

Лиръ.

Что-жь это такое?

Кентъ.

Что-то властительное.

Лиръ.

А что ты умѣешь?

Кентъ.

Умѣю честно хранить тайну, скакать верхомъ, проворно бѣгать, переврать веселую сказку, покончить нехитрое дѣло: гожусь на все, что сможетъ простой человѣкъ, а лучшее качество во мнѣ усердіе.

Лиръ.

Какъ ты старъ?

Кентъ.

Не такъ молодъ, сэръ, чтобъ врѣзаться въ бабу за пѣсенку; не такъ старъ, чтобы безъ толку связаться съ нею: на спинѣ моей сорокъ восемь лѣтъ.

Лиръ.

Ступай за мной, я принимаю тебя; если ты мнѣ также полюбишься и послѣ обѣда -- мы не скоро разстанемся. Обѣдать! Эй, обѣдать!... Гдѣ мой дуракъ, шутъ мой? Ступай, позови сюда моего шута.... Входитъ дворецкій.-- Эй ты, чудакъ, гдѣ дочь моя?

Дворецкій.

Вы извините меня....

Уходитъ.

Лиръ.

Что онъ бормочетъ? воротить этого болвана!-- Джентьменъ уходить. Да гдѣ же мой шутъ?-- Эй! Спите вы, что-ли? -- Джентльменъ возвращается.-- Ну что? гдѣ этотъ оборотень?

Джентльменъ.

Онъ говорить, что ваша дочь не совсѣмъ здорова.

Лиръ.

Да что -- жь онъ, рабъ, не вернулся, когда и зову его?

Джентльменъ.

Онъ прямо отвѣтилъ, что не хочетъ.

Лиръ.

Онъ? Не хочетъ?...

Джентльменъ.

Не знаю, государь, въ чемъ дѣло, но мнѣ бы казалось, что на васъ уже далеко не такъ смотрятъ, какъ прежде; всѣмъ видно, что ни дворцовые люди, ни герцогъ съ вашей дочерью не оказываютъ вамъ прежняго вниманія.

Лиръ.

Ты думаешь?

Джентльменъ.

Умоляю васъ, государь, простить, если я ошибаюсь; но я, по долгу, не могу молчать, когда вижу, что васъ оскорбляютъ.

Лиръ.

Ты только наводишь меня на мысль о томъ, что и мнѣ приходило къ голову; самъ я замѣтилъ, что, съ нѣкоторыхъ поръ, меня здѣсь и знать не хотятъ; но я скорѣе готовъ винить себя въ мелочной подозрительности, чѣмъ предполагать умышленную дерзость. Нужно присмотрѣться ближе.-- Но гдѣ же мой шутъ? Я не вижу его цѣлыхъ два дня.

Джентльменъ.

Какъ только молодая наша принцесса уѣхала во Францію, шутъ совсѣмъ захирѣлъ.

Лиръ.

Не поминай про это,-- я и самъ хорошо замѣтилъ -- Поди, скажи моей дочери, что я хочу говорить съ нею.... Да позовитк-жь сюда моего шута.

Входитъ Дворецкій. Джентльменъ уходитъ.

А, это вы, вы, сэръ -- подите-ка поближе. Вамъ вамъ кажется, сэръ, кто я таковъ?

Дворецкій.

Отецъ госпожи моей.

Лиръ.

Отецъ госпожи моей!... Болванъ своего господина! недоносокъ собачій! холопъ!

Дворецкій.

Съ вашего позволенія, милордъ, я ни то, ни другое, ни третье.

Лиръ.

Что-жь ты переглядываешься со мною, бездѣльникъ!

Бьетъ его.

Дворецкій.

Я не позволю бить себя, милордъ.

Кентъ.

А ножку подставить позволишь, скоморохъ поганый?...

Сбиваетъ его съ ногъ.

Лиръ.

Спасибо, мой милый. Ты дѣло разумѣешь, и полюблю тебя.

Кентъ.

Ну, сударь, вставай и прочь отсюда! Ты у меня станешь разбирать съ кѣнъ говоришь,-- вонъ пошелъ! Коли хочешь еще разъ вымѣрять длину глупой своей особы -- такъ скоро дождешься... Ступай же прочь!... да ты очумѣлъ? Вонъ, говорятъ тебѣ!

Выталкиваетъ его.

Лиръ.

Спасибо, дружище вотъ тебѣ задатокъ.

Даетъ Кенту деньги; входитъ.

Шутъ.

Ну, такъ и я принайму его.... вотъ тебѣ дурацкій колпакъ.!

Отдаетъ ему колпакъ.

Лиръ.

Что, мой милый шалунъ? каково поживаешь?

Шутъ Кенту.

Умное, братъ, дѣло ты сдѣлаешь, коли возьмешь мой колпакъ.

Кентъ.

Зачѣмъ, дурачина?

Шутъ.

Гмъ! зачѣмъ?... вѣдь ты пристаешь къ опальнымъ: ну, если не умѣешь улыбаться, смотря потому какъ вѣтеръ повѣетъ, то какъ-разъ схватишь насморкъ,-- вотъ и пригодится колпакъ!... Зачѣмъ?... видишь-ли, этотъ молодецъ прогналъ двухъ своихъ дочекъ, а третью нехотя благословилъ,-- такъ если ты хочешь состоять при немъ, то непремѣнно долженъ носить дурацкій колпакъ.-- Что, дяденька?... Эхъ, когда-бъ у меня было два колпака да двѣ дочки!

Лиръ.

На что они тебѣ, болтунъ?

Шутъ.

На то, что если-бъ я отдалъ имъ всѣ свои пожитки, то по-крайности колпаки бы у меня остались... Возьми вотъ мой; а другой выпроси у своихъ дочекъ.

Лиръ.

А хлыстъ забылъ? Берегись, пріятель!

Шутъ.

Вотъ то-то! правда, что дворовая собака: вѣчно ее гонютъ хлыстомъ въ конуру, а важный мопсъ развалится-себѣ передъ каминомъ и знать ничего не хочетъ.

Лиръ.

Злодѣйская острота противъ насъ!

Шутъ.

Хочешь, дядя, спою тебѣ пѣсню?

Лиръ.

Ладно.

Шутъ.

Примѣчай же:

Больше жмись, меньше пыли пускай,

Меньше ври, больше на -- усъ мотай,

Не давай кошелька цѣликомъ,

Больше ѣзди, чѣмъ бродишь пѣшкомъ,

Всѣмъ не вѣрь, дѣло самъ разузнай,

Сѣлъ играть -- на мѣлокъ не играй,

За дѣвчонками зря не гоняй,

Чарку кинь, знай сиди -- работай....

Такъ, пожалуй, сто на сто набьешь,

И подъ старость съ сумой не пойдешь.

Лиръ.

Тутъ нѣтъ смыслу, шутъ.

Шутъ.

Камъ въ рѣчи адвоката, которому не платятъ; вѣдь и ты мнѣ шишъ далъ.... Съумѣешь -- ли, дядя, сдѣлать что-нибудь изъ ничего?

Лиръ.

Нѣтъ, мой милый, изъ ничего и выйдетъ ничего.

Шуть Кенту.

Скажи ему, пожалуйста, что столько-же дохода приносятъ его земли; шуту вѣдь онъ не повѣритъ.

Лиръ.

Ты злой дуракъ.

Шутъ.

А знаешь-ли, голубчикъ, разницу между злымъ дуракомъ и добрымъ дурнемъ?

Лиръ.

Нѣтъ, плутъ,-- поучи меня.

Шутъ.

Случися здѣсь стоять тому,

Что присовѣтывалъ раненько

Раскошелить тебѣ суму,--

А ты подвинулся-бъ маленько....

Я-бъ разговоръ повелъ такой:

Вотъ два шута стоятъ преважно -- Указывая на Лира.

_;Одинъ дуракъ блажной, Указывая себя.

Друтой дуракъ присяжной.

Лиръ.

Такъ ты и меня пожаловалъ въ дураки?

Шутъ.

Да вѣдь ты зря растыкалъ всѣ свои титла,-- ну, а съ этимъ некуда дѣваться -- съ нимъ на свѣтъ пришелъ.

Кентъ.

Это не совсѣмъ глупо, милордъ.

Шутъ.

Клянусь, сильные земли не хотятъ уступить мнѣ даже глупости. Возьми я на нее монополію⁷), они какъ-разъ пристанутъ въ долю; даже барыни пойдутъ на споръ.... по клочкамъ разщиплютъ.... Дай мнѣ яичко, дядя, а я тебѣ дамъ двѣ короны⁸).

Лиръ.

Что-жь это за короны?

Шутъ.

Вотъ видишь-ли, если я разобью яйцо пополамъ и съѣмъ серединку, такъ останется только двѣ короны; когда ты разломилъ свою корону на -- двое и отдалъ обѣ половины, значитъ, ты на собственной спинѣ перенесъ своего осла черезъ лужу. Мало, братъ, было толку въ твоей плѣшивой коронѣ, когда ты снималъ золотую. Если я говорю это какъ дуракъ, вели отдуть перваго, кто признаетъ, что это дурацкая рѣчь.

Поётъ.

Насталъ шутамъ тяжелый годъ,

Шутомъ сталъ мудрый весь народъ,--

Да съ радости дуритъ ужь слишкомъ

Послѣднимъ-то умишкомъ.

Лиръ.

Давно ли ты записался въ пѣвцы?

Шутъ.

Съ тѣхъ поръ, дядя, какъ ты изъ своихъ дочекъ сдѣлалъ себѣ маменьку; и только что далъ имъ розгу въ руки, а самъ сталъ отстегивать подтяжки; --

Онѣ съ восторга залились слезами,

А я съ тоски запѣлъ,

Что мой король надъ королями

Въ шутахъ на-вѣкъ засѣлъ.

Пожалуйста, дядя, найми учителя, чтобъ поучилъ твоего дурака вранью,-- страхъ хочется научиться лгать.

Лиръ.

Смотри, братъ, за ложь -- хлыстъ.

Шутъ.

Сколько мнѣ кажется, твои дочки сродни тебѣ.... онѣ меня школятъ за правду, ты грозишься за ложь; а приходится иной разъ съѣсть тумака и за то, что промолчишь. Готовъ быть чѣмъ хочешь, только бы не дуракомъ; но все-таки не хотѣлось бы стать на твое мѣсто: ты обрѣзалъ свой толкъ съ обѣихъ сторонъ, да и на серёдкѣ ничего не оставилъ.... Вотъ шествуетъ одинъ обрѣзокъ.

Входитъ Гонериль,

Лиръ.

Что, дочь моя? зачѣмъ такое строгое лицо?-- Мнѣ кажется, что, съ нѣкоторыхъ поръ, ты слишкомъ часто хмуришь брови.

Шутъ.

Лихой ты малый былъ, когда мало было тебѣ нужды до того, что она выдѣлываетъ съ своими бровями; а теперь ты круглѣйшій нуль.... И я, братъ, лучше тебя. Я хоть шутъ, а ты ровно ничего. -- Гонерили.-- Молчу! молчу! Ликъ вашъ гласно то повелѣваетъ, хоть уста и не глаголютъ...

Коли не приберегъ ни мякиша, ни корки,--

Смыкаютъ бурку крутыя горки!

Указывая на Лири.

А вотъ вылущенный стручекъ!

Гонериль.

Не только, сэръ, распущенный вашъ шутъ,

Но чуть не всѣ изъ вашей наглой свиты

Знай ссорятся, ругаются, шумятъ,

И буйству ихъ нѣтъ мѣры, ни предѣла.

Казалось мнѣ, довольно тутъ намёка,

Чтобы дѣла по старому пошли,

Но, глядя какъ за дѣло вы взялися,

Серіозно я боюсь,-- не сами ль вы

Благословили ихъ на всѣ четыре....

Но если такъ,-- нельзя же не помочь

Бѣдѣ и не встряхнуть сонливость вашу.

Будь все у насъ въ порядкѣ -- рѣчь моя

Насъ оскорбить могла-бъ, но тутъ кругомъ

Позоръ -- и кто-жь въ ней не признаетъ смысла?

Шутъ.

Вѣдь и тебѣ извѣстно, дядя,

Что зябликъ до тѣхъ поръ кукушку балуетъ,

Пока ему дочка головку проклюетъ....

Да, свѣчка потухла, и мы осталися въ потьмахъ⁹).

Лиръ.

Дочь ли ты моя?

Гонериль.

Полно, сэръ! Какъ бы я хотѣла, чтобъ вы взялись за умъ, котораго было у васъ таки довольно!... Бросьте эти причуды: съ нѣкоторыхъ норъ, онѣ изъ васъ сдѣлали совсѣмъ не то, что вы на самомъ дѣлѣ.

Шутъ.

Смекаетъ ли оселъ, когда телѣга везетъ коня? Право, дядя, люблю тебя за удаль!

Лиръ.

Есть кто-нибудь здѣсь, кто бы зналъ меня?

Нѣтъ, я не Лиръ!-- Такъ развѣ ходить Лиръ?

Такъ говоритъ онъ? Гдѣ глаза его?

Потухъ въ немъ смыслъ? Окоченѣло чувство?

Что это сонъ?... не сонъ?-- О, вѣрно нѣтъ!...

Что-жь можетъ мнѣ сказать кто я таковъ?

Шутъ.

Тѣнь Лира. ¹⁰)

Лиръ.

Желалъ бы я дознать это,-- иначе и знаки власти, и намять, и смыслъ заставятъ меня по-неволѣ вѣрить, что у меня есть дочери... ¹¹)

Шутъ.

И онѣ сдѣлаютъ изъ тебя почтительнаго батюшку.

Лиръ.

Ваше имя, прекрасная дама?

Гонериль.

Вотъ выходка такого-жь точно сорта,

Какъ прежнія любезныя затѣи!

Прошу васъ, сэръ, поймите дѣло прямо;

Вѣдь вы старикъ -- возьмитесь же за умъ!

Вы держите сто человѣкъ прислуги;

Чрезъ ихъ развратъ, безстыдство и нахальство

Нашъ дворъ теперь скорѣй распутный домъ

Или кабакъ, чѣмъ царскія палаты;

Самъ стыдъ велитъ крутыя мѣры взять....

Такъ будьте же добры-хоть я могла-бъ

И не просить -- убавьте вашу свиту.

Пускай при васъ останутся лишь тѣ,

Что ровня вамъ по лѣтамъ, что умѣютъ

Цѣнить себя и васъ.

Лиръ.

О, смерть и адъ!

Сѣдлать коней! Зови людей моихъ!

И не хочу смущать тебя, злодѣйка!

И безъ тебя найду я дочь себѣ...

Гонериль.

Вы бьете слугъ моихъ, а ваша сволочь

Знать никого не хочетъ...

Входитъ Альбинъ.

Лиръ.

Горе тѣмъ,

Кто хватится за голову, да поздно! --

А, сэръ, и вы пришли? Вы за -- одно?

Да говорить!... Готовьте лошадей!

Неблагодарность! камнесердый демонъ!

Когда въ дѣтяхъ проглянешь ты на свѣтъ --

Твои видъ гнуснѣй, чѣмъ гадина въ болотѣ.

Альбани.

Прошу васъ, сэръ....

Лиръ.

Ты лжешь, проклятый коршунъ!

При мнѣ теперь все выборный народъ:

Свой долгъ они прекрасно понимаютъ,

И честь свою ревниво берегутъ....

Ничтожный вздоръ, какъ могъ ты показаться

Такимъ пятномъ въ Корделіи моей!

Какъ воротомъ, весь жизненный мои строй

Свернуть съ его упористой укрѣпы,--

И вытянуть изъ сердца всю любовь,

И желчь налить въ него!

Бьетъ себя во голову.

О Лиръ! Лиръ! Лиръ!

Бей въ эту дверь, куда вошло безумье

И вышелъ умъ!-- Скорѣе, мой народъ!

Альбани.

Повѣрьте, сэръ, тутъ нѣтъ вины моей,--

Не знаю я изъ-за -- чего тревога.

Лиръ.

Быть можетъ, сэръ.-- Такъ слушай же, природа,

Ты, добрая богиня, слушай!-- Прочь

Твой приговоръ, коли ты назначала

Чтобъ матерью была такая тварь.

Пошли на-вѣкъ въ утробу ей безплодье,

Всѣ органы зачатья изсуши:

Чтобъ никогда испорченное тѣло

Не принесло младенца ей въ почетъ!

Но если ей родить дитя судилось:

Создай его изъ желчи,-- пусть растетъ

И будетъ ей невыносимой мукой!

На гладкомъ лбу пробьетъ рубцы, а щеки

Промоиной горючихъ слезъ разъѣстъ,--

За трудъ, за боль, за матернюю нѣжность

Заплатитъ ей насмѣшкой и враждой...

Чтобъ знала мать, что нелюбовь дитяти

Грызетъ больнѣй чѣмъ зубъ змѣи.... Идемъ,

Идемъ!

Уходить.

Альбани.

Но что-жь все это значитъ?

Гонериль.

Полно!

Не хлопочи, пускай себѣ дуритъ!

Входитъ Лиръ.

Лиръ.

Какъ! пятьдесятъ изъ рыцарей моихъ,

Недѣли въ двѣ, какъ -- будто не бывало!

Альбани.

Въ чемъ дѣло, сэръ?

Лиръ.

Я разскажу въ чемъ дѣло...

Проклятье! смерть!.. Мнѣ стыдъ, что ты смогла

Такъ потрясти весь складъ моей натуры,

Что вотъ изъ глазъ пробилася насильно

Горячая слеза... какъ будто ты

Достойна слезъ моихъ!-- Гроза и мгла

Сырая на тебя!-- Пусть каждый нервъ

Въ тебѣ гніетъ незаживимой язвой!

Отцовскаго проклятья моего!...

Вы старыя, дурацкія вы очи,

Не плакать!-- а не то, я вырву васъ

И съ вашей мокретью швырну въ творило...

Такъ вотъ дѣла -- то!-- Ну пускай и такъ!

И безъ тебя найду себѣ я дочь...

Она добра, угодлива -- я знаю;

Пусть про дѣла твои дойдетъ къ ней вѣсть: --

Она тебѣ когтями волчью морду

Всю изорветъ.... Увидишь ты, какъ я

Добьюсь того значенья, что на-вѣки

Отпѣла ты въ мечтаніяхъ своихъ...

Увидишь,-- я ручаюся за это!

Лиръ, Кентъ и свита уходятъ.

Гонериль.

Ну, что, мой другъ, замѣтилъ вѣдь и ты?

Альбани.

Я не могу на столько быть пристрастнымъ. --

Какъ ни люблю тебя я, Гонериль...

Гонериль.

Ну, перестань, довольно!-- Эй, Освальдъ!

Шуту.

Ты, больше плутъ, чѣмъ шутъ, ступай за нимъ!

Шутъ.

Дядя Лиръ! на подожди же, дядя,-- возьми своего шута.

Готовъ колпакъ свой даромъ подарить

Лишь бы поймать живьемъ лисицу,

Сомкнуть съ ней эту царь-дѣвицу

И разомъ ихъ на садкѣ растравить....

За симъ дуракъ грядетъ своей дорогой.

Уходить.

Гонериль.

Сто рыцарей! себѣ онъ на умѣ!...

Умно бы я и тонко поступила,

Позволивъ здѣсь сто рыцарей имѣть,

Чтобъ каждый разъ, какъ въ мозгъ ему залѣзетъ

Пустѣйшій вздоръ, причудливый капризъ,

Онъ могъ бы тутъ же подкрѣпить оружьемъ

Любую блажь, и нашу жизнь въ рукахъ

Держать.... Освальдъ!

Альбани.

Тутъ право лишній страхъ...

Гонериль.

Онъ повѣрнѣй, чѣмъ лишнее довѣрье!

Скорѣй сама я изведу опасность,

Чѣмъ стану ждать, что изведутъ меня....

Мы старые знакомцы съ нимъ!-- Про все,

Что онъ оралъ -- сестрѣ я написла,

И если все-таки она возьметъ

Его со всей ордой... Да гдѣ-жь Освальдъ?

Входитъ Освальдъ.

Письмо къ сестрѣ готово?

Освальдъ.

Да, милэди.

Гонериль.

Возьми-жь людей и попроворнѣй въ путь.

Скажи сестрѣ всѣ наши опасенья

И самъ прибавь резоны по умнѣй,

Чтобъ убѣдить ее.... Ну, отправляйся

И поспѣшай назадъ.

Освальдъ уходитъ,.

Нѣтъ, нѣтъ, мой другъ!

Хоть я и не виню твой взглядъ на вещи

И вѣчную уступчивость твою,

Но право ты скорѣй упрека стоишь

Въ недальности своихъ соображеній,

Чѣмъ похвалы за эту мягкость сердца.

Альбани.

Незнаю, какъ далеко ты глядишь,

Но часто мы, гоняяся за лучшимъ,

Теряемъ то, что право хорошо.

Гонериль.

Такъ по тебѣ...

Альбани.

Ну, ладно! тамъ увидимъ....

СЦЕНА 5.

Дворъ при томъ же дворцѣ.

Входятъ Лиръ, Кентъ и Шутъ.

Лиръ.

Ступай впередъ, съ этими письмами, въ Глостеръ;¹²) не разсказывай дочери моей ничего, что тебѣ извѣстно; отвѣчай только на то, что она спроситъ по этому письму.... Если ты не поспѣшишь, я опережу тебя.

Кентъ.

Я не сомну глазъ, милордъ, пока не доставлю письма.

Уходитъ.

Шутъ.

Что если-бъ мозгъ нашъ сидѣлъ въ пяткахъ, не боялся бы онъ набить себѣ мозоли?

Лиръ.

Конечно, мой другъ.

Шутъ.

Такъ можешь утѣшиться: твой умъ не станетъ щеголять въ туфляхъ.

Лиръ.

Ха, ха, ха!

Шутъ.

Увидишь, что другая дочка приметъ тебя также любовно. Хоть та и похожа на эту, какъ кислица на моченое яблоко, однако я кое-что смекаю.

Лиръ.

Что-жь ты смекаешь, плутъ?

Шутъ.

То, что онѣ обѣ кислицы Не знаешь ли ты, зачѣмъ носъ прилаженъ къ серёдкѣ лица?

Лиръ.

Не знаю.

Шутъ.

Затѣмъ, чтобы ему ловчѣй было держать глаза справа и слѣва: на-случай человѣкъ чего и не пронюхаетъ, такъ подсмотритъ.

Лиръ.

Я оскорбилъ ее... ¹³)

Шутъ.

Знаешь ли, какъ устрица дѣлаетъ свой черепокъ.

Лиръ.

Не знаю.

Шутъ.

Я тоже не знаю, но знаю для чего она его дѣлаетъ.

Лиръ.

А для чего?

Шутъ.

Чтобъ хоронить туда свою голову, а не за тѣмъ, чтобъ отдать своимъ дочкамъ и остаться самой безъ шапки.

Лиръ въ задумчивости.

Я готовъ забыть бытіе свое! Отецъ такой добрый!... Шуту. -- Что, лошади готовы?

Шутъ.

За ними пошли твои ослы.... Резонъ, почему семь звѣздъ не больше какъ семь -- чудесный резонъ.

Лирь.

Да потому что ихъ не восемь.

Шутъ

Браво!-- Изъ тебя бы вышелъ славный шутъ!

Лиръ.

Воротить просто силою.... ¹⁴) Неблаголарное чудовище!

Шутъ.

Если-бъ ты былъ шутомъ моимъ, дядя, я бы поколотилъ тебя за то, что ты рано состарился.

Лиръ.

Какъ это?

Шутъ.

Не слѣдъ бы тебѣ дѣлаться стариковъ, не поумнѣвши.

Лиръ.

Не попусти мнѣ обезумѣть, небо! Даруй мнѣ миръ и кротость... Не хочу безумнымъ быть...

Входитъ джентльменъ.

Что, готовы лошади?

Джентльменъ.

Готовы.

Лиръ шуту.

Ѣдемъ, дитя мое.

Шутъ.

Смѣется вотъ дѣвчонка надъ шутомъ,

Да дѣвочкой плясать-то ей не долго,--

Ужъ развѣ грѣхъ попутаетъ какой.... ¹⁵)

Уходитъ.

ДѢЙСТВІЕ II.

СЦЕНА 1.

Дворъ въ замкѣ графа Глостера.

Эдмундъ и Куранъ, при входѣ встрѣчаются.

Эдмундъ.

Здорово, Куранъ.

Куранъ.

Здравствуйте, сэръ.-- Сейчасъ видѣлъ вашего батюшку и доложилъ ему, что герцогъ Корнвалль и супруга его Регана будутъ къ ночи сюда.

Эдмундъ.

Чтобы это значило?

Куранъ.

Право, не знаю.-- Вы слышали, конечно, послѣднія новости? Я разумѣю тѣ, что разсказываютъ пока шопотомъ,-- да о нихъ и можно говорить только на-ухо.

Эдмундъ.

Ничего не знаю. Разскажи, сдѣлай милость,

Куранъ.

Вы не слыхали, что между герцогами Корнваллемъ и Альбани затѣвается будто война?

Эдмундъ.

Ни слова не слыхалъ.

Куранъ.

Ну, такъ скоро услышите.

Эдмундъ.

Корнвалль сюда прискачетъ въ ночь?-- отлично!

Сама собой удача въ дѣло прётъ....

Но мой отецъ велѣлъ схватитъ Эдгара --

Тутъ голову придется поломать.

Э, быстрота да смётка -- сладимъ!-- Кричитъ -- Слушай!

На слово, братъ! Сойди-жь, Эдгаръ! Ты слышишь?

Входитъ Эдгаръ.

Отецъ слѣдитъ тебя, бѣги отсюда,--

Ему дано ужь знать гдѣ скрылся ты,

Передъ тобой вся ночь.... Припомни,

Не говорилъ ли про Коривалля ты?

Мы скоро ждемъ его,-- хотѣлъ быть къ ночи,

Регана съ нимъ.... Не проболтался ты

О замыслахъ его противъ Альбани?

Эдгаръ.

И рѣчи не было, хоть побожусь!

Эдмундъ.

Идетъ отецъ!-- Ты не сердись: для виду,

Я долженъ стать съ мечомъ противъ тебя.

Бери-жь свои мечъ и будто защищайся....

Вынимаютъ мечи; бьются.

Теперь ловчѣй назадъ...-- Громко.-- Сдавайся, братъ!

Ступай къ отцу! Огня! живѣй!-- Тихо.-- Бѣги!

Громко.

Огня! огня!-- Тихо.-- Ну, съ богомъ.

Эдгаръ уходитъ.

Каплю-бъ крови --

И, значитъ, я отчаянно дрался....

Ранитъ себѣ руку.

Не разъ видалъ я пьяныхъ, что больнѣе

Изъ удали царапаютъ себя....

Отецъ! отецъ!-- Ни-съ-мѣста! стой! --

И ни души на помощь!

Входитъ Глостеръ и слуги съ факелами.

Глостеръ.

Что, Эдмундъ?

Гдѣ нашъ злодѣй?

Эдмундъ.

Здѣсь онъ стоялъ, въ потемкахъ,

Мечъ обнаживъ, и клалъ зарокъ на мѣсяцъ

Спасти его.

Глостеръ.

Гдѣ-жь онъ?

Эдмундъ.

Смотрите, сэръ,

Я раненъ.

Глостеръ.

Гдѣ злодѣй?

Эдмундъ.

Онъ побѣжалъ

Сюда.-- Когда не смогъ...

Глостеръ.

За немъ! ловить!

Слуги убѣгаютъ.

Ну что? когда не смогъ....

Эдмундъ.

Склонить меня

На вашу смерть, и я ему отвѣтилъ,

Что мститель-богъ, кидаетъ весь свой громъ

На голову отцеубійцъ; что много

Священныхъ узъ межъ сыномъ и отцомъ,--

Тогда, милордъ, замѣтивъ какъ я смѣло

Сталъ на отпоръ его злодѣйскимъ цѣлямъ,

Накинулся, какъ звѣрь, онъ на меня,

Мечъ на-голо, и вотъ поранилъ въ руку,--

Но увидавъ, что, сильный нравомъ, весь

Я закипѣлъ отвагой, или струсивъ,

Что поднялъ шумъ я, вдругъ онъ побѣжалъ.

Глостеръ.

Далеко же бѣжать ему!-- Вѣдь негдѣ

Укрыться здѣсь, а схватятъ -- и конецъ!

Сюда спѣшитъ нашъ герцогъ благородный;

Я оглашу отъ имени его:

Кто выдастъ мнѣ злодѣя-благодарность,

Кто скроетъ -- смерть.

Эдмундъ.

Когда мнѣ стало ясно,

Что онъ меня и слушать не хотѣлъ,

Я горячо вскричалъ, что все открою....

"Ахъ выродокъ бездомный!-- онъ отвѣтилъ,--

Ты думаешь, что такъ-вотъ и возьмешь

Заслугою, да правдою и честью,

Когда на судъ съ тобой я стану?... Нѣтъ!

Мнѣ стоитъ лишь отречься (что и будетъ,

Поди тамъ уличай меня письмомъ!)

И все пойдетъ за умыслъ, ложь, коварство....

Вѣдь нужно просто обморочить свѣтъ,

Чтобъ не понять, что ты все это дѣло

Такъ горячо повелъ изъ-за того,

Что выгодъ ждешь отъ гибели моей".

Глостеръ.

Что за злодѣй заматерѣлый, крѣпкій....

Ужь онъ готовъ отречься отъ письма!

Не сынъ онъ мнѣ!

Звуки трубъ.

Чу, герцогскія трубы! --

Не разберу, зачѣмъ онъ ѣдетъ къ намъ....

Запру порты -- куда-жь злодѣю скрыться! --

Корнвалль мнѣ дастъ согласіе на то.

Потомъ пошлю вездѣ его примѣты,

А тамъ ужь я съумѣю такъ устроить,

Что все свое имѣнье передамъ

Тебѣ, мой истинный, мой честный сынъ.

Входятъ Корнвалль, Регана и свита.

Корнвалль.

Что, добрый другъ?... Чуть на порогъ -- я слышу

Такую вѣсть....

О, если это правда --

Любая казнь разбойнику мала!

Ну, какъ вы, графъ?

Глостеръ.

Разбито сердце, лэди --

Разбито старое мое!

Регана.

Эдгаръ!..

Ему отецъ мой имя далъ, себя

Нарекъ его патрономъ -- и пошелъ онъ

На вашу жизнь?

Глостеръ.

О лэди, лэди! Стыдъ

Хотѣлъ бы это скрыть....

Регана.

Онъ не видался

Съ гуляками, что служатъ при отцѣ?

Глостеръ.

Не знаю.... охъ, ужь очень, очень дурно....

Эдмундъ.

Да, лэди, онъ имъ не чужой.

Регана.

Такъ что-жь

И страннаго, что онъ затѣялъ мерзость!

Они его, конечно, натравили

На старика, чтобъ послѣ прогулять

Добро его.... Сестра мнѣ все сказала

И нагнала такого страху, что едва

Они къ намъ въ домъ -- я изъ дому.

Корнвалль.

Я тоже....

Я слышалъ, ты, Эдмундъ, держалъ себя

Какъ честный сынъ.

Эдмундъ.

То былъ мой долгъ, милордъ.

Глостеръ.

Онъ мнѣ открылъ весь заговоръ его,

Хотѣлъ схватить и -- видите -- онъ раненъ.

Корнвалль.

Погоня есть за нимъ?

Глостеръ.

Да, добрый лордъ.

Корнвалль.

Ну, только бы поймать -- такъ перестанетъ

Пугать коварствомъ замысловъ своихъ! --

Приказывай вездѣ моею властью....

А ты, Эдмундъ, за благородство правилъ,

Что вотъ сейчасъ на дѣлѣ заявилъ,

Ты нашъ теперь. Намъ крѣпко нужны люди

Съ такой глубоко честною душой!

Беру въ полонъ тебя.

Эдмундъ.

И послужу

Я правдой вамъ, на сколько станетъ силъ.

Глостеръ.

Я за него благодарю васъ, герцогъ.

Корнвалль.

Не угадать вамъ, сэръ, чтобъ значилъ нашъ

Пріѣздъ...

Регана.

Такъ поздно, непроглядной ночью.

Да, графъ, дѣла серіозныя случились,

И вашъ совѣтъ необходимъ для насъ. --

Отецъ съ сестрой ко мнѣ обое пишутъ,

Что ссора тамъ у нихъ,-- и я нашла

Что отвѣчать имъ лучше не изъ дому:

Пускай отъ васъ уѣдутъ ихъ гонцы. --

Но, добрый другъ, придите же въ себя,

И дайте намъ въ горячемъ этомъ дѣлѣ

Благой совѣтъ.

Глостеръ.

Радъ вамъ служить, милэди,

И радостно встрѣчаю вашъ пріѣздъ.

СЦЕНА 2.

Передъ замкомъ Глостера.

Встрѣчаются Кентъ и Освальдъ.

Освальдъ.

Здорово, пріятель! Что, ты здѣшній?

Кентъ.

Здѣшній.

Освальдъ.

Куда бы намъ оставить лошадей?

Кентъ.

Въ лужу.

Освальдъ.

Сдѣлай дружбу, скажи.

Кентъ.

Что я за другъ тебѣ!

Освальдъ.

Ну такъ и мнѣ нѣтъ до тебя дѣла.

Кентъ.

Будь это не здѣсь, я бы научилъ тебя дѣлу.

Освальдъ.

Да что ты пристаешь! Я тебя знать -- незнаю.

Кентъ.

Я знаю тебя, соколъ.

Освальдъ.

Кто-жь я по-твоему?

Кентъ.

Каналья, бездѣльникъ, лизоблюдъ; прощелыга, индюкъ, продажная бестія, ползунъ, трусишка, кляузникъ, помѣщикъ голой деревни; мѣшанина скряги, пролаза, нищаго, сводни; тварь, которую я заставлю визжать, какъ поросенка, если ты осмѣлишься не согласиться хоть съ одною буквою своего титула.

Освальдъ.

Да что ты за взбалмошный шутъ!-- Напалъ на человѣка, котораго въ глаза не видѣлъ, который самъ не знаетъ тебя.

Кентъ.

Какова безсовѣстная каналья! онъ не знаетъ меня!... А кто тебя третьяго дня сбилъ съ ногъ и тузилъ въ глазахъ короля?-- Вынимай мечъ, мерзавецъ! Ничего что ночь,-- мѣсяцъ посвѣтитъ, пока я искрошу тебя въ котлетку.... Становись, бездѣльникъ! Отбивайся!

Освальдъ.

Проваливай,-- мнѣ нечего толковать съ тобою.

Кентъ.

Защищайся, мерзавецъ!-- А, возить письма противъ короля! Поджигать тщеславную куклу противъ царственнаго отца ея!... Дерись,-- не то обрублю на тебѣ все мясо.

Освальдъ.

Караулъ! бьютъ! рѣжутъ!

Кентъ.

Отбивайся, рабъ! Стой какъ слѣдуетъ! Ну, рубись, подлая образина!

Освальдъ.

Сюда! разбой, разбой!

Входятъ: Эдмундъ, Корнвалль, Регана, Глостеръ и слуги.

Эдмундъ.

Что за шумъ? Въ чемъ дѣло?-- Перестать!

Кентъ.

Не хочешь ли, слётокъ, попробовать и ты? Подходи, окарнаемъ! Что-жь, молодой баринъ?...

Глостеръ.

Оружіе! драка!-- Изъ-за чего?

Корнвалль.

Остановись, коли мила вамъ жизнь! Кто двинетъ лишь рукой -- убью.... Въ темъ дѣло?

Регана.

Это гонцы отъ сестры и короля.

Корнвалль.

Что у васъ за ссора? говори!

Освальдъ.

Я еле духъ перевожу.

Кентъ.

Еще бы! Мало вишь ты храбрился! Эхъ, ты трусъ поганый. Сама природа отъ тебя отопрется: портной видно стачалъ тебя!

Корнвалль.

Да ты чудакъ! Портной стачалъ человѣка!

Кентъ.

Такъ и есть что портной. Лѣпщикъ, не то маляръ не сочинили бы такого урода, посидѣвъ хоть часокъ за работой.

Корнвалль.

Да говори же изъ-за чего вы подрались?

Освальдъ.

Вотъ этотъ старый плутъ, что я пощадилъ за его сѣдую бороду....

Кентъ.

Ахъ, ты беззаконный зетъ¹⁶)! Пятое колесо у воза!-- Съ вашего позволенія, милордъ, я истолку эту каналью въ известку и замажу имъ щели по хлѣвамъ. Онъ пощадилъ мою сѣдую бороду!... Ахъ, ты трясогузка! --

Корнвалль.

Молчать болванъ! --

Ты знаешь ли приличье, дерзкій олухъ!

Кентъ.

Да, сэръ,-- но гнѣвъ свои права имѣетъ.

Корнвалль.

За что-жь ты золъ?

Кентъ.

За то, что вотъ такой

Бездѣльникъ знай павлинится мечомъ,

А чести ни на грошъ!-- Съ улыбкой сладкой

Подобные мерзавцы, словно крысы

Грызутъ узлы съ святою, вѣчной вязью....

Льстятъ всѣмъ страстямъ господъ своихъ, умѣютъ

Разжечь въ нихъ зло и остудить добро;

У нихъ и да и нѣтъ -- какъ вѣтеръ тянетъ;

Въ умѣ одно-собакой вслѣдъ бѣжать.

Освальду.

Погибель на твою дрянную харю!

Что носъ дерешь? что за посмѣхъ нашелъ?

Понался-бъ, гусь, ты мнѣ въ Сарумскомъ полѣ,

Я-бъ гналъ тебя до Кемлота лозой ¹⁷).

Корнвалль.

Съ ума старикъ ты спятилъ?

Глостеръ.

Да скажи,

Изъ-за чего межъ вами вышла ссора?

Кентъ.

На свѣтѣ розни нѣтъ съ такой враждой,

Намъ между мной и вотъ подобнымъ плутомъ!

Корнвалль.

За что же плутъ?-- чѣмъ провинился онъ?

Кентъ.

Ну просто мнѣ противна эта рожа.

Корнвалль.

Примѣрно, какъ моя?

Указываетъ на Глостера.

Его?

На Регану.

Ея?

Кентъ.

И къ правдъ, сэръ, привыкъ: была пора,

Случалось мнѣ видать почище лица,

Что на иныхъ плечахъ торчатъ вотъ здѣсь.

Корнвалль.

Онъ знать изъ тѣхъ, что разъ спусти имъ дерзость,

Сейчасъ пойдутъ ломаться и дурить,

На зло своимъ мозгамъ.-- Онъ льстить не можетъ,

Куда! вѣдь онъ честнѣйшая душа!

Онъ правду такъ и рѣжетъ: удалось? --

Чудесно. Нѣтъ?-- прямой онъ человѣкъ.

И этотъ сортъ плутовъ довольно знаю:

Подъ маскою задорной прямоты,

У нихъ сидитъ двуличья и коварства

Десятка на два прирожденныхъ бестій.

Кентъ.

Но чистой, сэръ, и не облыжной правдѣ.

Съ велѣнія пресвѣтлыхъ сихъ очесъ,

Которыхъ огнь, какъ пламенно сіянье,

Блстающе надъ Фебовой главой...

Корнвалль.

Что ты думаешь этимъ сказать?

Кентъ.

Думаю выйти изъ моего тона, который такъ не нравится вамъ... Да, сэръ, я не льстецъ. Тотъ, кто надувалъ васъ прямыми рѣчами, былъ прямой плутъ, какимъ не буду я, даже на цѣну вашихъ милостей.

Корнвалль Освальду.

Чѣмъ ты его обидѣлъ?

Освальдъ.

Я?-- ничѣмъ.

На дняхъ король меня ударить вздумалъ,

Такъ ни-за-что: чтобъ злость его потѣшить,

Напалъ онъ сзади, сбилъ меня, ругался,

Безсовѣстно ломался надо мной

И царское спасибо заработалъ,

Что одолѣлъ того, кто самъ поддался...

И вотъ, въ чаду отъ доблести своей,

Опять напалъ онъ на меня съ оружьемъ.

Кентъ.

Послушать ихъ, трусливыхъ наглецовъ,

Такъ имъ Аяксъ въ подметки не годится!

Корнвалль.

Колодки, эй!-- Я вышколю тебя,

Упрямый плутъ, хвастунъ достопочтенный!

Кентъ.

Я слишкомъ старъ ужь для науки, сэръ! --

Верните вашъ приказъ: я королю

Служу, я къ вамъ съ его приказомъ посланъ,

И засадить гонца его въ колодки --

Вѣдь будетъ злой насмѣшкою надъ нимъ.

Корнвалль.

Колодки! что-жь?-- Клянуся жизнью, честью --

Ты просидишь въ нихъ до полудня.

Регана.

Только?

Нѣтъ, до ночи... всю ночь!

Кентъ.

Что съ вами, лэди?

Будь я собакой вашего отца,

Не слѣдъ бы вамъ такъ надо мной глумиться.

Регана.

Ты рабъ его-глумиться я вольна.

Приноситъ колодки.

Корнвалль.

Онъ одного полета видно съ тѣми,

Что пишетъ намъ сестра.... Скорѣй колодки!

Глостеръ.

Я васъ прошу, оставьте это, герцогъ!

Вина его важна, но пусть король

Накажетъ самъ его.... Вѣдь такъ казнятъ

У насъ однихъ отъявленныхъ мерзавцевъ¹⁸). --

И короля не можетъ не обидѣть

Такой позоръ въ лицѣ гонца его.

Корнвалль.

Отвѣтчикъ я!

Регана.

Да и сестра, конечно,

Не очень -- то спасибо скажетъ намъ,

Что посланца ея мѣшаютъ съ грязью....

Забить его въ колодки!-- Ну, пойдемъ,

Мой добрый другъ.

Кента сажаютъ въ колодки.-- Коривалль и Регана уходятъ.

Глостеръ.

Мнѣ жаль тебя, пріятель,

Да ничего вѣдь не подѣлать съ нимъ!

Весь свѣтъ знакомъ съ его упрямствомъ дикимъ....

Хоть колъ теши на головѣ!-- Пойду

Еще просить.

Кентъ.

Не хлопочите даромъ!

Издалека я ѣхалъ и усталъ;

Часокъ сосну, потомъ свистать я стану....

Да, бѣднякамъ Фортуна не везетъ!

Прощайте, сэръ.

Глостеръ.

Не правъ онъ въ этомъ дѣлѣ!

Добра не ждать....

Уходитъ.

Кентъ.

Чтобъ не сбылось, король,

И надъ тобой присловье: изъ огня

Да въ поломя!

Вынимаетъ изъ кармана бумагу и развертываетъ.

Придвинься-ка поближе,

Маякъ земли, и посвѣти, пока

Я разберу письмо.-- Вѣдь только горе

И ждетъ чудесъ!-- Да, это отъ Кордельи:

И во-время развѣдать удалось

О томъ, что я въ лакеи записался....

А ужь она не потеряетъ случаи,--

Хоть набрался тутъ цѣлый ворохъ вздору,--

Уладить такъ, чтобы помочь бѣдѣ.... ¹⁹)

Устали вы, глаза,-- засните кстати,

Чтобъ не глядѣть на этотъ подлый домъ....

Ну, улыбнись, Фортуна, хоть разочекъ,--

Толкни свое ты колесо.-- Прощай!

Засыпаетъ.

СЦЕНА 3.

Дикое поле.

Входитъ Эдгаръ.

Эдгаръ.

Я самъ слыхалъ, что гонятся за мной,

И не случись дупла, меня-бъ схватили!

Всѣ гавани закрыты; нѣтъ угла,

Гдѣ бы за мной погони не шаталась.

Пока не взятъ -- поберегу себя.

Приму я вилъ возможнаго позора,

Что нищета, въ презрѣньи къ человѣку,

Даетъ ему, чтобъ къ звѣрю приравнять.

Лицо натру навозомъ, на плеча

Наволоку кошмы обрывокъ грязный,

Собью въ колтунъ ²⁰) я волосы свои,

И такъ пойлу, полунагой, скитаться

Подъ слякотью, подъ бурей и грозой.

Случалось мнѣ встрѣчать здѣсь юродивыхъ ²¹):

Ревутъ какъ звѣрь, вгоняютъ иглы, спицы

Въ гнилыя язвы омертвѣлыхъ рукъ,

И съ жалкою мольбой, и съ дикимъ воемъ

Канючатъ хлѣбъ по селамъ, хуторамъ....

Но нищій Томъ и нищій Терлигудъ ²²) --

Тутъ есть хоть что-нибудь... Эдгаръ -- ничто!

Уходитъ.

СЦЕНА 4.

Передъ замкомъ графа Глостера.

Входятъ Лиръ, Шутъ и Джентльменъ узъ свиты короля.

Лиръ.

Диковина! помчались вдругъ изъ дому,

Не отославъ обратно посланца.

Джентльменъ.

Вчера еще, какъ мнѣ тутъ говорили,

И рѣчи не было про ихъ отъѣздъ.

Кентъ.

Привѣтъ тебѣ, мой добрый господинъ!

Лиръ.

Что, ты полѣзъ на этотъ срамъ съ бездѣлья?

Кентъ.

Нѣтъ, государь.

Шутъ.

Ого-то! погляди-ка! нечего сказать, мягкія²³) у него подвязки!! Лошадей вяжутъ за голову, собакъ и медвѣдей за шею, обезьянъ за поясницу, а людей за ноги. Коли кто ужь больно егозитъ ногами, такъ ему натягиваютъ деревянные чулки.

Лиръ.

Да кто-жь посмѣлъ, презрѣвъ твоимъ значеньемъ,

Ругаться надъ тобой?

Кентъ.

Обои -- онъ,

Она -- вашъ сынъ и дочь.

Лиръ.

Нѣтъ!

Кентъ.

Да.

Лиръ.

Нѣтъ, я говорю!!

Кентъ.

Я говорю: да.

Лиръ.

Нѣтъ, нѣтъ! Они бы не могли...

Кентъ.

А вотъ смогли.

Лиръ.

Юпитеромъ клянуся, нѣтъ!

Кентъ.

Юноною клянуся, да!

Лиръ.

Они не смѣли сдѣлать это!

И не могли, не захотѣли-бъ сдѣлать!

Такъ оскорбить!... да это горше смерти!...

Ну, говори скорѣе и толковѣй,

Какъ, посланецъ мой, заслужить ты могъ

Позоръ такой?... Какъ стало ихъ на это?

Кентъ.

Когда я подалъ имъ письмо отъ васъ,--

Я не успѣлъ съ колѣнъ подняться, вижу.

Къ пыли, въ поту гонецъ летитъ. Чуть духъ

Переводя, бормочетъ онъ поклоны

Отъ Гонериль, и отдаетъ письмо.

Сейчасъ прочли его, забывъ про ваше,

Созвали слугъ, скорѣй на лошадей,

И свысока велѣли мнѣ проѣхать

За ними вслѣдъ и ожидать, пока

Найдется имъ досугъ отвѣтъ сготовить....

Здѣсь встрѣтилъ я того же посланца,

Кто дѣло намъ, какъ я смекнулъ, испортилъ

(Вѣдь онъ-то вамъ на-дняхъ и досадилъ)....

Что будешь дѣлать, сердце вѣдь не камень!

И мечъ схватилъ, мой трусъ поднялъ весь домъ,--

Вашъ сынъ и дочь нашли, что я достоинъ

Того стыда, что вотъ пришлось терпѣть.

Шутъ.

Знать постоитъ еще зима, коли гуси летятъ но этому пути²⁴).

У отца съ пустой сумой

Дѣтки всѣ слѣпыя словно;

А тряхни-ка онъ мошной --

Какъ прильнутъ къ нему любовно!

Въ счастью ходъ на что просторъ....

А для насъ и тутъ запоръ!

Но, конецъ концовъ, надарятъ тебѣ дочки столько сластей, что въ годъ не пережуешь.... ²⁵)

Лиръ.

О какъ мнѣ жолчь подходитъ къ сердцу....²⁶) Прочь,

Палящая тоска!-- Гдѣ эта дочь?

Кентъ.

Здѣсь въ замкѣ, сэръ,-- и герцогъ тутъ же съ нею.

Лиръ.

За мною не ходить... Стой здѣсь!

Уходитъ.

Джентльменъ.

Тутъ весь

Твой грѣхъ?

Кентъ.

Ну да.... Что мало такъ народу

При королѣ?

Шутъ.

Стоишь ты, брать, колодокъ за этотъ вопросъ!

Кентъ.

Отчего, дуракъ?

Шутъ.

Оттого, что, видно, не посылали тебя въ науку къ муравью: тамъ бы сказали тебѣ, что зимою плохая работа.-- Каждаго, кто идетъ за своимъ носомъ, ведутъ его же глаза,-- разумѣется, кромѣ слѣпыхъ,-- и на двадцать носовъ врядъ ли сыщется одинъ, чтобъ не слышалъ вони.... Не хватайся за то колесо, что бѣжитъ подъ гору -- своротишь себѣ шею; но уцѣпись за то, что въ гору идетъ. Коли умный человѣкъ дастъ тебѣ лучшій совѣтъ -- возврати мой по принадлежности. Я бы хотѣлъ, чтобъ слѣдовали ему только плуты, такъ какъ изрекъ его шутъ.

Кто служитъ только изъ разсчета --

Чуть тучка, онъ ужь норовитъ,

Какъ -- бы скорѣй покончить счеты,

А грянулъ громъ -- какъ вихрь летитъ! --

Пусть мудрецы несутся на рысяхъ,

Дуракъ прождетъ упрямо подъ грозою:

Плутъ на утёкъ -- онъ въ чистыхъ дуракахъ,

Шутъ не уйдетъ -- онъ съ честной головою.

Кентъ.

Гдѣ ты научился этому, дуракъ?

Шутъ.

Да ужь не въ кандалахъ, умная башка.

Входятъ Лиръ и Глостеръ.

Лиръ.

И говорить со мною не хотятъ!...

Больны! устали! ѣхали всю ночь! --

Пустой предлогъ, задатокъ своеволья....

Дай лучшій мнѣ отвѣтъ!

Глостеръ.

Мой государь,

Вы знаете горячій нравъ Корнвалля,--

Какъ гордъ, упрямъ въ своемъ рѣшеньи онъ....

Лиръ.

О мщенье! смерть! чума! хаосъ!... Горячъ?

Что-жь мнѣ, что онъ горячъ!... О Глостеръ! Глостеръ!

Съ Корнваллемъ и женой его хочу

Я говорить.

Глостеръ.

Я такъ имъ и сказалъ.

Лиръ.

Такъ имъ сказалъ!... Да ты меня-то понялъ?

Глостеръ.

Да, государь.

Лиръ.

Король -- хочу я говорить съ Корнваллемъ,

Отецъ любимый -- съ дочерью моей

Я говорить хочу,-- я жду вниманья....

Ну такъ ли ты сказалъ имъ?-- Душитъ кровь! --

Онъ гордъ! Корнвалль нашъ гордъ!-- Поди, скажи ты

Горячему Корнваллю.... Нѣтъ, постой!

Быть можетъ, онъ и вправду разнемогся,

А вѣдь больной -- махнешь рукой на все,

Изъ-за чего здоровый такъ хлопочетъ.

Мы сами не свои, когда болѣзнь

Неволитъ духъ страдать истомой тѣла....

Нѣтъ, удержусь!-- а то, съ своей горячкой,

Вольной капризъ за дѣло я принялъ....

Погибель на такую жизнь! Да какъ же

Смотритъ на Кента.

Въ колодкахъ онъ!-- Невольно вѣру дашь,

Что ихъ отъѣздъ изъ дому только маска....

Громко.

Колодки прочь! освободить его!-- Глостеру.

Ступай, скажи Корнваллю и Реганѣ,

Что здѣсь, сейчасъ, я съ ними говорить

Хочу; проси ихъ выслушать меня...

Не то-велю у самой ихней двери

Бить въ барабанъ, пока онъ прогремитъ;

"Засните-жь въ смерть!"²⁷)

Глостеръ.

Хотѣлось бы уладить....

Уходить.

Лиръ.

О, сердце! ты, вскипающее сердце!...

Нѣтъ, нѣтъ, уймись!...

Шутъ.

Скажи ты ему, какъ говорила кухарка угрямъ, упрятывая ихъ живьёмъ въ пирогъ. Она колотила ихъ прутомъ по головкамъ, приговаривая: смирно, шалуны, смирно! -- А братецъ ея, изъ нѣжной любви къ своей клячѣ, поливалъ ей маслицомъ сѣно.

Входятъ Корнвалль, Регана, Глостеръ и свита.

Лиръ.

День добрый вамъ!

Корнвалль.

Привѣтъ вамъ, государь!

Съ Кента снимаютъ колодки.

Регана.

Я счастлива, что вижу васъ, король.

Лиръ.

И вѣрю, дочь,-- и знаю, почему

Увѣренъ я: не будь ты рада мнѣ

Я-бъ съ гробомъ матери твоей развелся,

Какъ съ гробомъ твари площадной.-- Кенту.-- Ого!

На волѣ ты? Ну послѣ потолкуемъ.-- Реганѣ.

О милая Регана! дрянь сестра твоя....

Вотъ здѣсь она, у сердца, привязала,

Какъ коршуна, свою неблагодарность!

И поминать мнѣ тяжко... Не повѣришь,

Съ какой холодной злостью.... о Регана!

Регана.

Прошу васъ, сэръ, спокойнѣй!-- Смѣю думать,

Что вы скорѣй сестры не оцѣните,

Чѣмъ Гонериль свой позабудетъ долгъ.

Лиръ.

Ты говоришь... Да какъ же?...

Регана.

Не могу

Повѣрить я, чтобы метра забыла

Малѣйшую обязанность свою.

Но если бы сдержать она хотѣла

Безпутную прислугу вашу, сэръ,

Такъ тутъ и цѣль, и поводы поступка --

Все говоритъ, что Гонериль права.

Лиръ.

Проклятье ей!

Регана.

Вы стары, государь,

Вашъ вѣкъ дошелъ до рубежа могилы:

Для васъ нужна заботливость другихъ,

Что знаютъ васъ вѣрнѣе, чѣмъ вы сами.

Прошу васъ, сэръ, вернитеся къ сестрѣ,

Сознайтеся, что вы тутъ виноваты.

Лиръ.

Просить ея прощенья!-- Но скажи

Сама -- идетъ -- ли говорить отцу:²⁸)

"Дитя мое! я старъ.... печальный возрастъ!

Вотъ я у ногъ твоихъ: одѣнь меня,

Дай уголокъ, дай хлѣба "

Регана.

Полно, сэръ!

Не весело глядѣть на эти шутки.

Вернитесь....

Лиръ.

Никогда!-- На -- половину

Моихъ людей она разогнала,

Все изподлобья на меня смотрѣла,

Она своимъ змѣинымъ языкомъ

Пробилась мнѣ какъ -- разъ подъ сердце.... Грянь

Надъ головой ея неблагодарной,

Готовая уже на небѣ месть!

Разбей, дума, параличомъ ей кости....

Корнвали.

Что съ вами?...

Лиръ.

Молнья быстрая, ударь

Ей въ гордые глаза огнемъ слѣпящимъ!

Сырая мгла, на воздухъ поднятая,

Изъ смраднаго болота, мощнымъ солнцемъ,

На гордую красу ея пади

И струпьями по ней ты разстелися²⁹)!

Регана.

О, небо! такъ и мнѣ, въ припадкѣ гнѣва,

Могли-бъ вы то-жь сказать?

Лиръ.

О нѣтъ, Регана!

Ты моего проклятья не услышишь....

Твоя натура нѣжности полна

И на сердце тебѣ не пуститъ злобы....

Она змѣей глядитъ, твои-жь глаза

Ласкаютъ, а не жгутъ.-- Не станешь ты

На-перекоръ идти моимъ порядкамъ,

Гнать рой народъ, перечить мнѣ въ рѣчахъ,

Тянуть назадъ мое по уговору ³⁰⁾,

И дерзко дверь мнѣ подносъ запирать.

Ты лучше долгъ природы поникаешь,

Признательность, приличія законъ

И дѣтскую любовь... Ты не забыла.

Что я тебѣ полцарства подарилъ.

Регана.

Скажите же, въ чемъ дѣло, добрый сэръ?

Слышны звуки трудъ.

Лиръ.

Кто моего гонца забилъ въ колодки?

Коривалль.

Что за труба?

Входить Освальдъ.

Регана.

Должно быть Гонериль.

Сестра ко мнѣ писала, что пріѣдетъ.-- Освальду.

Ты бы взглянулъ, она -- ль?

Лиръ.

А вотъ онъ, рабъ,

Котораго напущенное чванство

Живетъ однимъ капризомъ госпожи! --

Прочь съ глазъ моихъ!

Корнвалль.

Что-жь вамъ угодно, сэръ?

Лиръ.

Кто моего гонца забилъ въ колодки? --

Я убѣжденъ, что ты, моя Регана,

Тутъ ровно ни-причемъ.

Входитъ Гонериль.

Кто къ намъ идетъ?...

О, небеса, коли мила вамъ старость,

И лаской вы внушаете покорность,

Коли вы сами стары, небеса --

Такъ за -- одно со мной сходи на землю!

Стой за меня! -- Тебѣ смотрѣть не стыдно -- Гонерили.

На бороду мою?.. Реганѣ.-- И подаешь

Ты руку ей!

Гонериль.

А почему-бъ не такъ?

И въ чемъ вина моя?-- Не все то грѣхъ,

Что узкій толкъ да блажь грѣхомъ считаютъ.

Лиръ.

О, какъ тягуча грудь! И тутъ сдержала....

Какъ онъ поналъ въ колодки, мой гонецъ?

Корнвалль.

Я засадилъ,-- хоть выходка его

Не стоила подобной чести.

Лиръ.

Ты?...

Такъ это ты?

Регана.

Намъ не къ лицу угрозы!..

Когда теперь, весь мѣсячный свой срокъ

Пробудете у ней, прогнавъ полсвиты,

Тогда прошу пожаловать ко мнѣ.

Теперь же я, какъ видите, не дома

И нечѣмъ васъ, какъ слѣдуетъ, принять.

Лиръ.

Вернуться къ ней, прогнать полсотни слугъ? --

Нѣтъ, я скорѣй жилье людское брошу

И побреду по слякоти холодной,

Товарищемъ волковъ и совъ ночныхъ....

У нужды зубъ грызучъ³¹)!-- Вернуться къ ней?

Что-жь не упасть мнѣ въ ноги королю,

Что съ -- милости взялъ нашу дочь меньшую,

И нищенски просить кусокъ насущный,

Чтобъ дотянуть пнѣ каторжную жизнь! --

Вернуться къ ней?-- Ты лучше посовѣтуй

Мнѣ стать рабомъ, или скотиной вьючной

Вотъ итого поганаго лакея....

Указываетъ на Освальда.

Гонериль.

Какъ знаете, милордъ.

Лиръ.

О, не своди

Съ ума меня!-- Я наскучать не буду,

Тебѣ, дитя мое.... Прощай на вѣкъ!

Не встрѣтимся, не свидимся мы больше....

А ты вѣдь плоть моя, ты кровь моя,

Ты дочь моя!-- Или скорѣе-немочь

Въ костяхъ моихъ: и долженъ но неводъ

Тебя я звать своей,-- тебя, болячку

Въ испорченной моей крови -- Но я

Корить тебя не стану, Гонериль...

Пускай позоръ идетъ, коли онъ нуженъ --

Я не зову его.-- Не клочу я

На голову твою громовыхъ тучъ,

И плакаться я на тебя не буду

Великому судьѣ на небесахъ....

Достанетъ силъ -- исправься, стань добрѣе.

Я потерпѣть могу... Могу пробыть

Я съ сотнею джентльменовъ у Реганы.

Регана.

Ну врядъ -- ли такъ!-- Вѣдь я васъ не ждала,

И не могу теперь принять прилично.

Послушайтесь, король, сестры;-- вѣдь тѣ,

Которыхъ смыслъ въ борьбѣ съ упрямствомъ вашимъ.

Должны признать, что очень стары вы,

И потому.... Сестра вѣдь, впрочемъ, знаетъ,

Что дѣлаетъ она.

Лиръ.

Но хорошо-ль

Ты говоришь?

Регана.

Я смѣло повторю

Слова мои. Какъ, пятьдесятъ вамъ мало!...

Но больше-то зачѣмъ? на что и столько?

И хлопоты, и страхъ мнѣ говорятъ

Противъ такой орды: какъ ей ужиться

Въ одномъ дому, гдѣ не одинъ приказъ?

Опасно, трудно, просто невозможно.

Гонериль.

И почему -- бъ мои, или Реганы люди

Вамъ не могли служить?

Регана.

И въ самомъ дѣлѣ!

Случится, кто забудется предъ вами --

Не долго проучить.-- Хотите, сэръ,

Пожаловать въ мой домъ (теперь опасность

Понятна мнѣ), прошу васъ привести

Лишь двадцать пять; когда -- жь пріѣдетъ больше

Я имъ не дамъ ни хлѣба, ни угла.

Лиръ.

Я отдалъ все вамъ!...

Регана.

Время знать пришло!

Лиръ.

Я и себя вамъ отдалъ подъ опеку...

Но при себѣ оставилъ я сто слугъ! --

И долженъ я взять только двадцать пять

Въ твой домъ? Вѣдь такъ сказала ты, Регана?

Регана.

И повторю, я больше не приму.

Лиръ.

А вѣдь глядягь -- то вѣдьмы словно люди³²)!

Гдѣ все позоръ -- тамъ вспышку честной мысли

Готовы мы достоинствомъ считать.... Гонерили.

Ну, и къ тебѣ! Вѣдь пятьдесятъ -- два раза

Но двадцати пяти: такъ у тебя

Въ два раза и любви ко мнѣ побольше.

Гонерили.

Послушайте, зачѣмъ вамъ двадцать пять!

На что вамъ десять, пять -- въ томъ домѣ, гдѣ

Готово вамъ прислуги вдвое больше?

Регана.

Да нуженъ ли одинъ?

Лиръ.

О, про нужду

Не поминай!-- Послѣдній нищій нашъ,

Въ своихъ грошахъ, найдетъ пожалуй лишекъ....

Оставь людей при томъ лишь, безъ чего

Имъ жить нельзя, такъ человѣкъ отъ звѣря

Недалеко уйдетъ.-- Вотъ ты принцесса --

Когда ходить въ теплѣ, и то ужь роскошь,

Такъ для чего-жь намъ пышныя одежды,

Что врядъ -- ли и тепло даютъ?... Но что

До истыхъ нуждъ... О, небо, лигѣ терпѣнья....

Терпѣнья дай!-- Смотри, передъ тобой

Бѣднякъ-старикъ!... Тутъ и лѣта, и горе...

Вдвойнѣ бѣднякъ!-- И если, небо, ты

Сердца дѣтей противъ отца подняло --

Не отними-жь во мнѣ на столько смысла,

Чтобъ рабски снёсъ -- я кровный мой позоръ!...

Коснись души мнѣ благороднымъ гошмъ,

Чтобъ женское оружіе-слеза

Мужской щеки моей не постыдила....

Нѣтъ, вѣдьмы чортовы, я подниму

Такую месть противу васъ обѣихъ,

Что цѣлый свѣтъ.... Я сдѣлаю вамъ то....

На что пойду, я самъ еще не знаю,

Но я встряхну весь ужасъ на землѣ! --

Ни ждете слезъ; вы ждете, я заплачу....

Нѣтъ, не заплачу я!

Мнѣ плакать есть о чемъ, но на сто тысячъ

Кусковъ мое порвется сердце прежде,

Чѣмъ слезы дастъ....

Шуту.-- О, шутъ мой! я съ ума

Сойду!

Лиръ, Глостеръ, Кентъ и Шутъ уходятъ.

Корнвалль.

Уйдемъ и мы; гроза находитъ.

Слышенъ шумъ бури.

Регана.

Домъ этотъ малъ,-- ну гдѣ тутъ старику,

Съ его ордой, порядкомъ размѣститься!

Гонериль.

Кто-жь вина: самъ убѣжалъ изъ дому,

Такъ пусть теперь поплатится за дурь.

Регана.

Его то я взяла-бъ къ себѣ охотно,

Но ни души изъ свиты.

Гонериль.

Такъ и я. --

Гдѣ Глостеръ?

Корнвалль.

Вслѣдъ за старикомъ пошелъ.

Входить Глостеръ.

Вотъ онъ.

Глостеръ.

Король взбѣшенъ.

Корнвалль.

Куда онъ ѣдетъ?

Глостеръ.

Онъ закричалъ: коня!-- но я не знаю

Пути его.

Корнвалль.

Да хоть на всѣ четыре,--

Какъ знаетъ самъ!

Гонериль Глостеру.

Не хлопочите, сэръ,

Удерживать его.

Глостеръ.

Находитъ ночь

И потянулъ холодный вѣтеръ.... Здѣсь

На много верстъ едва ли кустъ найдется.

Регана.

То зло, милордъ, что самодуры кличутъ

На голову свою -- наука имъ. --

Пускай запрутъ ворота; у него

Отчаянный народъ,-- они, пожалуй,

Толкнутъ его на умныя дѣла;

Вѣдь убѣдить его легко въ чемъ хочешь. --

Намъ слѣдуетъ подумать о себѣ.

Кориналль.

Ворота на запоръ.-- Моя Регана

Совѣтуетъ умно.-- Ночь будетъ страшна....

Уйдемъ, пока не грянула гроза.

Уходятъ.

ДѢЙСТВІЕ III.

СЦЕНА 1.

Дикое мѣсто.-- Буря съ громомъ и молніею.

Входитъ Кентъ,-- на встрѣчу ему Джентльменъ изъ свиты короля.

Кентъ.

Кто бродить здѣсь въ такую непогоду?

Джентльменъ.

Тотъ, у кого невзгодье на душѣ.

Кентъ.

А, люди-то свои!-- Гдѣ нашъ король?

Джентльменъ.

Пошелъ на споръ съ разгнѣванной природой --

Онъ проситъ вѣтръ сдуть землю въ океанъ,

Или поднять весь океанъ на землю:

Чтобъ міръ пошелъ иначе, иль погибъ.

Онъ рветъ себѣ на головѣ сѣдины,

А бурный вихрь, схвативши ихъ. какъ звѣрь,

Несетъ невѣсть куда съ слѣпою злобой.

Онъ тянется съ силёнкою своей

Презрѣньсмъ взять надъ мятежомъ стихійнымъ..

Въ такую ночь, когда медвѣдь лежитъ

Съ голодными дѣтьми въ своей берлогѣ

И не пойдетъ искать добычи волкъ --

Онъ; бѣгаетъ, безъ шапки, подъ грозою

И кличетъ смерть на все....

Кентъ.

Но кто же съ нимъ?

Джентльменъ.

Да только шутъ хлопочетъ отшутить

Обиду, рвущую его за сердце.

Кентъ.

Ты не чужой,-- рѣшаюсь я не даромъ

Сказать тебѣ про важныя дѣла.

Межъ герцоговъ Кориваллемъ и Альбани

Размолвка есть,-- подъ маскою пока.

Прислуга ихъ (нѣтъ знати безъ лакейства!)

Не лучше баръ, и, зная вещи близко,

Передаетъ Французамъ обо-всемъ:

Извѣстна тамъ вражда и ссора принцевъ,

Ихъ подлости со старымъ королемъ,

А можетъ быть дѣла и покрупнѣе,

Что въ ростъ пойдутъ изъ этого зерна...

Но вѣрно, что Французскія войска

Пришли уже въ нашъ безурядный край,

И проскользнувъ по гаванямъ украдкой,

Того-гляди пойдутъ въ открытый бой.

Такъ слушай же: коли ты дашь мнѣ вѣру

И въ Дувръ пойдешь, то встрѣтишь тамъ людей,

Что доброе тебѣ спасибо скажутъ

Да вѣсть о томъ, что терпитъ здѣсь король. --

И дворянинъ по званью и но крови,

И знаю почему довѣрился тебѣ.

Джентльменъ.

Хотѣлось бы потолковать подробнѣй....

Кентъ.

Что толковать!-- Открой вотъ кошелекъ,

Возьми, что есть тамъ,-- ты увидишь ясно,

Что я важнѣе, чѣмъ кажусь тебѣ.

Когда увидишь ты Корделью (въ чемъ

Увѣренъ я), отдай ей этотъ перстень,

Такъ отъ нея узнаешь обо-мнѣ....

А буря-то!-- пойдемъ за королемъ.

Джентльменъ.

Ну, руку, сэръ!-- Вы все мнѣ разсказали?

Кентъ.

Не много словъ.... но много дѣла ждетъ! --

За королемъ теперь, вотъ двѣ дороги:

Кто нападетъ на слѣдъ, скорѣй дай кличъ.

Уходятъ.

СЦЕНА 2.

Другое мѣсто на томъ же дикомъ полѣ. Ночь. Буря продолжается.

Входятъ Лиръ и Шутъ.

Лир.

Вой, вѣтеръ! дуй, хоть треснутъ щоки-дуй!

Вся вихремъ встань, бездонная пучина,

Все затопи до башенныхъ зубцовъ!

Вы, сѣрные, вы, быстрые какъ дула,

Предтечи стрѣлъ, что дубъ въ щепу дробятъ,

Гори огнемъ надъ сѣдиной моею!...

А ты, о громъ всесокрушитель, грянь,--

И пластомъ положи толстуху землю!

Бей на -- смерть жизнь! Въ -- прахъ сокруши всѣ зерна,

Плодящія неблагодарный родъ!

Шутъ.

Эхъ, дядя, святая-то водица подъ кровлей куда лучше дождевой за дверью!... Вернись, кумъ, повинись предъ дочками: видишь, ночь эта не лижетъ ни умниковъ, ни дураковъ.

Лиръ.

Реви гроза! лей дождь! пылай огонь!

Дождь, вѣтръ, громъ, огнь -- не дочери мои...

Въ жестокости я васъ не укоряю:

И никогда вамъ царства не давалъ,

Не звалъ дѣтьми... Склониться предо мною

Неволи нѣтъ... Такъ кто-жь вамъ не велитъ

Швырять въ лицо мнѣ лютымъ посмѣяньемъ!

Вотъ я стою, невольникъ вашъ -- старикъ

Оплеванный, вольной, дрожащій, хилый --

А все зову васъ низкими рабами:

Пристали-жь вы къ двумъ подлымъ дочерямъ,

Съ перунами небесъ, на битву съ этой,

Такой сѣдой и старой головой!...

О, стыдно, вамъ!

Шутъ.

Да, кто умѣлъ запастись квартирой для головы, тотъ не безъ головы, дядя. Поетъ.

Кому дороги гроши,

А рубли нипочемъ --

У того въ рубахѣ вши,

Нищей братьи барыши,

Расплодятся очень.

У кого въ однихъ ногахъ

И душа, и воля --

Тотъ, на первыхъ же порахъ,

Наколотитъ за пятахъ

Славные мозоли....

Не родилось еще той красавицы, чтобъ не вертѣлась передъ зеркаломъ.

Входитъ Кентъ.

Лиръ.

Нѣтъ, я буду образцомъ терпѣнья,-- не скажу ни слова.

Кентъ.

Кто тамъ?

Шутъ.

Величіе и вздоръ, то-есть умница и дурень.

Кентъ.

Король! вы здѣсь?... И то, что любитъ мракъ,

Такихъ ночей не любитъ! Эта буря

Разогнала ночныхъ бродягъ лѣсныхъ

К держитъ ихъ въ берлогахъ.-- Какъ живу,

Не помню я такого треска грома,

Такихъ полосъ огня и воя вѣтра,

Ревущаго съ дождемъ.... Людской натурѣ

Не вынести такихъ тревогъ и мукъ.

Лиръ.

Такъ пусть тотъ богъ, что держитъ этотъ хаосъ

Надъ нашей головой, сочтетъ теперь

Враговъ своихъ!... Дрожи, злодѣи, успѣвшій

Передъ судомъ свой тяжкій грѣхъ сокрыть;

Заройся въ-глубь торгашъ святою клятвой;

Ты, вся въ крови замокшая, рука

И съ постной рожею, кровосмѣситель;

Весь лопни на куски, подлецъ, готовый

Съ улыбкою на горло брату стать;

Ползи на свѣтъ, подпольное злодѣйство,

Нади съ мольбой предъ мстителемъ святымъ! --

А я?-- скорѣй я мученикъ, чѣмъ грѣшникъ...

Кентъ.

И шапки нѣтъ на немъ!-- Мой добрый царь,

Вблизи тутъ есть шалашъ: тамъ я отъ бури

Укрою васъ: а самъ опять пойду

Въ безжалостный тотъ домъ (гдѣ вотъ недавно,

На спросъ о васъ, мнѣ хлопнули дверьми),

И силою ихъ жалости добьюся.

Лиръ.

Мѣшается мои смыслъ...

Шуту.-- Пойдемъ, голубчикъ. --

Ну что, озябъ? Мнѣ тоже холодно... Кенту.

А гдѣ-жь твоя, мой проводникъ, солома?

Диковинно умѣнье у нужды....

Изъ вздору вмигъ состроитъ просто чудо! --

Идемъ въ шалашъ. -- Бѣдняжка шутъ, есть мѣсто

Въ душѣ моей, гдѣ больно за тебя...

Шутъ.

Кто хоть немножко съ головою --

И дождь и вѣтеръ, чортъ возьми,

Хоть каждый день себѣ шуми,--

Махнулъ на бурю онъ рукою!

Лиръ.

Правда, голубчикъ.-- Кенту.-- Ну, веди насъ въ шалашъ.

Лиръ и Кентъ уходятъ.

Шутъ.

Славная ночь! любая куртизанка простынетъ.... А я все-таки пущусь немножко въ пророки.

Придетъ пора -- умно пойдетъ какъ -- разъ

Все, что теперь зѣло смущаетъ насъ,

Портной возьметъ къ себѣ въ науку баръ,

У волокитъ замретъ дурацкій жаръ,

Не упекутъ бѣднягу безъ суда,

Расплатятся съ долгами господа,

Клеветнику зажмутъ широкій ротъ,

Честныхъ воровъ не пустятъ межъ народъ,

Откроетъ всѣмъ сундукъ свой ростовщикъ

И цѣлы й грошъ дастъ нищимъ откупщикъ. --

Въ сіи торжественные вѣки

Смутятся бѣдны человѣки...

Кто будетъ живъ -- у тѣхъ вѣдь на-глазахъ

Пойдетъ народъ на собственныхъ ногахъ.

Впрочемъ, все это предскажетъ Мерлинъ,-- мнѣ еще рано.

Уходитъ.

СЦЕНА 3

Въ замкѣ Глостера.

Входятъ Глостеръ и Эдмундъ.

Глостеръ.

Ахъ, Эдмундъ, мнѣ не нравится это безбожное дѣло!-- Когда я просилъ у нихъ позволенія позаботиться о немъ, они отняли у меня даже право хозяина, и, подъ страхомъ вѣчной опалы, запретили говорить о немъ, просить за него, чѣмъ нибудь помочь ему.

Эдмундъ.

Слишкомъ жестоко и безчеловѣчно!

Глостеръ.

Между нами, герцоги въ ссорѣ, но хуже всего вотъ что: въ эту ночь я получилъ письмо опасно и говорить объ этомъ письмо я запряталъ у себя въ кабинетѣ.... За эти оскорбленія, что выноситъ король, придется поплатиться кому слѣдуетъ. Часть войскъ уже на берегу; мы должны принять сторону короля.-- Хочу сыскать его и втихомолку помочь. Ты межъ тѣмъ ступай къ герцогу и займи его разговоромъ, чтобъ не дать ему замѣтить моего ухода. Вслучаѣ спроситъ: я боленъ, я въ постелѣ. Хоть бы жизнью пришлось заплатить, какъ мнѣ и угрожали, а нужно помочь королю, моему старому господину.... Да, Эдмундъ, готовятся странныя вещи: смотри, будь остороженъ.

Уходитъ.

Эдмундъ.

Запретное великодушье это

Сейчасъ же я Корнваллю передамъ,--

Письмо туда -- жь пойдетъ.-- Маневръ не дуренъ:

Онъ дастъ мнѣ то, что потерялъ отецъ --

Не менѣе какъ все его наслѣдство! --

Валится старость -- молодость встаетъ....

Уходитъ.

СЦЕНА 4.

Дикое поле; шалашъ.

Входятъ Лиръ, Кентъ и Шутъ.

Кентъ.

Вотъ и шалашъ: войдите, государь!

Такую ночь не вынесть человѣку

Подъ ливнемъ и грозой.

Лиръ.

Оставь меня.

Кентъ.

Войдите, мой король.

Лиръ.

Ты хочешь сердце

Мнѣ разорвать?

Кентъ.

Скорѣй свое въ куски

Я разорву.... Войдите, добрый сиръ.

Лицъ.

Ты думаешь невѣсть какъ тяжело,

Когда такой грозою пронимаетъ

Насъ до костей?-- Тебѣ, пожалуй, такъ,--

Но гдѣ сидитъ безвыходное горе,

Тамъ нипочемъ случайная бѣда.

Уходишь ты, примѣрно, отъ медвѣдя,

А повстрѣчай-ка бездну на пути --

Такъ ты скорѣй къ медвѣдю поворотишь. --

Душа ясна -- не прочь отъ нѣги тѣло....

А тутъ гроза души сожгла дознанье

Всѣхъ болей въ ней,-- одна, одна дрожитъ....

Родныхъ дѣтей неблагодарность!

Вѣдь это то-жь какъ если-бъ ротъ сталъ грызть

Ту руку, что кусокъ ему подноситъ....

Но строго я отмщу!-- Нѣтъ, я не плачу....

Въ такую ночь прогнать меня изъ дому!

Лей ливмя, дождь.... Я все перенесу!

Въ такую ночь!... Регана, Гонериль!

Такого добряка, отца сѣдаго!...

Онъ отъ души все отдалъ валъ.... Вѣдь такъ

Недолго и съ ума сойти!-- Довольно.

Поберегусь...

Кентъ.

Мой добрый государь,

Войдите же сюда.

Лиръ.

Да сдѣлай милость,

Ступай ты самъ! Заботься о себѣ...

Гроза не дастъ подумать мнѣ о томъ,

Что бьетъ больнѣй меня.... Ну, такъ и быть,

Войдемъ.-- Шуту.-- Ступай ты первый, мой бѣдняжка!

Ты нищета безъ крова,-- ну, идижь!

Я помолюсь теперь... потомъ засну.

Шутъ входитъ въ шалимъ.

Гдѣ-бъ ни были вы, бѣдные скитальцы,

Что эта буря неустанно бьетъ,

Какъ голымъ вамъ, голоднымъ, безпріютнымъ

Укрыть себя отъ бѣшеной грозы!

О, мало я заботился объ этомъ....

Вотъ бы принять тебѣ лекарство, роскошь!

Попробуй вынесть. что они выносятъ:

Такъ ты стряхнешь имъ крохи со стола,

Покажешь имъ, что есть на небѣ правда.

Эдгаръ кричитъ имъ шалаша.

Сажень съ половиною! сажень съ половиною! Бѣдный Томъ!

Шутъ выбѣгаетъ изъ шалаша.

Не ходи сюда, дядя; тутъ чортъ сидятъ.

Кентъ.

Дай руку.-- Кто тамъ?

Шутъ.

Чортъ! чортъ! -- онъ говоритъ, что его зовутъ бѣднымъ Томомъ.

Кентъ заглядывая въ дверь.

Кто тутъ ворчитъ на соломѣ? Выходи....

Выходитъ Эдгаръ, одѣтый какъ полоумный.

Эдгаръ.

За мной бѣжитъ, бѣжитъ нечистый духъ.

Сквозь тернъ густой холодный вѣтеръ воетъ.

Иди въ постель холодную погрѣться.

Лиръ.

Ты все отдалъ двумъ дочерямъ своимъ? --

И къ этому пришелъ!

Эдгаръ.

Кто подастъ бѣдному Тому?-- Злой духъ таскалъ его чрезъ огонь и пламя, по бродамъ и омутамъ, по ямамъ и трясинамъ; клал! ему ножи подъ подушку, удавку подъ молитвенникъ, мышьякъ въ похлебку; раздулъ его такой гордыней, что онъ скачетъ на гнѣдомъ рысакѣ по четырехвершковымъ мостамъ, гоняясь за своею тѣнью, какъ за предателемъ.-- Благословеніе на твои пять чувствъ!-- Холодно Тому.-- Стучитъ зубами.-- Спаси тебя небо отъ вихря, язвы и порчи. Подайте бѣдному Тому, мученику нечистаго духа.... Постой-ка, я схвачу его; вотъ онъ, вотъ онъ... опять здѣсь... и здѣсь....

Буря продолжается.

Лиръ.

Какъ дочки-то отдѣлали его!

Ты ничего не могъ сберечь? все отдалъ?

Шутъ.

Какъ видишь, онъ сберегъ хоть это обноски, иначе бы просто осрамилъ насъ.

Лиръ.

Такъ пусть все зло, что въ воздухъ волнистомъ

Колышется надъ мерзостью людской,

Падетъ на дочерей твоихъ!

Кентъ.

У него нѣтъ дочерей, сэръ.

Лиръ.

Предатель, смерть!... Что-жь кромѣ дочекъ злыхъ

Могло бы такъ натуру исковеркать?

Не въ модъ ли, что прогнаннымъ отцамъ

И дѣла нѣтъ, какъ ихъ страдаетъ тѣло?

Казнь хороша... изъ этого вѣдь тѣла

И родились тѣ дочки-пеликаны!

Эдгаръ.

Сидѣлъ Пилликокъ на горъ Пилликокъ. -- Галлу! галлу! лу! лу!

Шутъ.

Эта холодная ночь всѣхъ насъ сведетъ съ -- ума.

Эдгаръ.

Берегись нечистой силы, слушайся родителей, честно держи слово, не клянись, не вводи въ искушеніе жену ближняго, не ряди пышно свою милую.... Холодно Тому.

Лиръ.

Что такое ты былъ?

Эдгаръ.

Волокита, гордый умомъ и сердцемъ;-завивалъ волоса, носилъ перчатки на шляпѣ³³), служилъ игрушкой своей любовницѣ и творилъ съ нею дѣло тьмы; бросалъ клятвы за всякимъ словомъ и смѣялся надъ ними предъ липомъ святаго неба; засыпалъ, обдумывая соблазны, и просыпался, чтобъ приняться за нихъ. Слишкомъ любилъ вино, вдвое карты, а что до женщинъ, такъ перещеголялъ бы самого турка; коварный въ сердцѣ, продажный въ словѣ, съ кровью на рукахъ, свинья лѣностью, лисица лукавствомъ, волкъ жадностью, собака злостью, левъ по разбою.... Берегись, чтобъ скрипъ башмачка да шелестъ шолка не полонили твоего бѣднаго сердца; не таскайся, гдѣ не слѣдуетъ, не щупая корсета, не давай ростовщику росписокъ и не вѣрь нечистой силѣ.... А сквозь тернъ все дуетъ холодный вѣтеръ. Онъ говоритъ: "мумъ, мумъ! не тронь его моя мальчикъ.... пусть его бѣжитъ!"³⁴)

Буря продолжается.

Лиръ.

Лучше бы тебѣ лежать въ могилѣ, чѣмъ голому выносить ярость этой бури! Неужь-то тутъ весь человѣкъ!.... Разглядимъ-ка его поближе; ты не прихватилъ у червя шелку, у звѣря меду, у овцы шерсти, у цибета мускусу.... Указывая на Кента и Шута.-- А! такъ мы-то втроемъ плутовская подѣлка! Ты одинъ -- самая суть!-- Человѣкъ на чистоту -- не болѣе какъ бѣдное, голое, двуногое животное въ этомъ родѣ.... Рветъ на себѣ платье.-- Прочь, прочь съ меня все приставное.... растеши здѣсь, скорѣй....

Шутъ.

Не хлопочи по пусту, дядя,-- но такой ночи недалеко уплывешь.-- Теперь огонекъ въ дикомъ полѣ походилъ бы на сердце стараго волокиты: одна, муть видная, искорка,-- все остальное ледъ. -- Посмотри, вотъ лѣзетъ сюда блудящій огонь.

Эдгаръ.

Это злой духъ Флибертиджиббетъ,-- онъ бродитъ съ сумерекъ до первыхъ пѣтуховъ; дѣлаетъ бѣльма, гноитъ муку и всячески мучитъ бѣдное созданіе земли.

Была ночная пора,

Шелъ по долинѣ святой³⁵),

Видитъ онъ, лѣзетъ мара³⁶),

Лѣзетъ кошмаръ за марой.

Вѣщій мару опросилъ,

Вѣчный зарокъ положилъ:

Чуръ не таскаться ночною порой!

Чуръ не таскать колдуна за собой!...

Кентъ.

Какъ вы чувствуете себя, государь?

Входитъ Глостеръ съ факеломъ.

Лиръ.

Кто это?

Кентъ.

Кто тамъ? Чего ты ищешь?

Глостеръ.

Вы что за люди? Какъ васъ зовутъ?

Эдгаръ.

Бѣдный Томъ, что глотаетъ жабъ, ящерицъ, змѣй, лягушекъ. Когда разозлитъ его нечистый духъ, онъ, въ бѣшенствѣ, ѣстъ старыхъ крысъ и дохлыхъ собакъ съ саладолъ изъ навоза, а запиваетъ зеленой плѣсенью болотъ: отъ села до села гоняютъ его бичами, забиваютъ въ колодки, сажаютъ въ тюрьму;-а вѣдь онъ имѣлъ когда-то три кафтана для спины, шесть рубахъ для тѣла, коня для скачки и шпагу для тона....

Теперь же то крыса, то мышь на обѣдъ,

А все же обѣдаю цѣлыхъ семь лѣтъ!

Берсгись моего мучителя.... Тише, Смолкинъ, тише ты, чортъ!

Глостеръ.

Какъ, государь! вы съ этимъ народомъ?

Эдгаръ.

Князь тьмы вѣдь знатный баринъ. Кличка ему Надо и Магу.

Глостеръ.

Я плоть и кровь отъ насъ -- такъ стали подлы,

Что ненавидятъ тѣхъ, кто далъ имъ жизнь.

Эдгаръ.

Холодно бѣдному Тому.

Глостеръ.

Пойдемъ со мной; мой долгъ признать не можетъ

Жестокой воли вашихъ дочерей.

Пусть ихъ велятъ ворота запереть

И бросить васъ на жертву страшной ночи,--

И все таки рискнулъ васъ отыскать

И проводить туда, гдѣ вы найдете

И ужинъ, и тепло.

Лиръ.

Но прежде я

Съ философомъ немножко потолкую.... Эдгару.

Откуда громъ родится?

Кентъ.

Добрый сэръ,

Послушайтесь его, пойдемъ къ жилью.

Лиръ.

Хочу я съ немъ, съ ѳивяниномъ ученымъ,

Словцо сказать.-- Ну что ты изучаешь?

Эдгаръ.

Какъ заклинать чертей, давить червей.

Лиръ.

Позвольте мнѣ словечко съ вали молвить

На-единѣ!

Кентъ Глостеру.

Да требуйте-жь, милордъ,

Чтобъ онъ ушелъ! Вѣдь онъ теряетъ смыслъ!...

Глостеръ.

Ты не кори его! Родныя дѣти

Хлопочутъ какъ его со-свѣту сжить....

Ахъ, добрый Кенгъ! онъ вѣрно угадалъ,

Какъ сложатся дѣла, изгнанникъ бѣдный!...

Ты говоришь, король теряетъ смыслъ;

Признаться, я и самъ иду къ тому же.

И у меня былъ сынъ, но кровь моя

Не признаетъ его... Онъ умышлялъ

На жизнь мою,-- недавно, наканунѣ....

А я любилъ его, моя другъ,-- любилъ

Какъ ни одинъ отецъ! Сказать по правдѣ:

Кругомъ пошла отъ горя голова....

Буря продолжается.!

Но что за ночь!-- Лиру.-- Я умоляю васъ!

Лиръ.

Ахъ, виноватъ!-- Философъ благородный,

Угодно вамъ пожаловать со мной?

Эдгаръ.

Холодно Тому.

Глостеръ.

Ступай, мой другъ, къ себѣ въ шалашъ погрѣться.

Лиръ.

Ну, съ нимъ и мы пойдемъ.

Кентъ.

Со мной, милордъ....

Лиръ.

Нѣтъ, съ нимъ,-- хочу я съ мудрецомъ остаться.

Кентъ. Глостеру.

Позвольте, сэръ, и нищему идти.

Глостеръ.

Ну, пусть его!

Кентъ Эдгару.

Ступай и ты за ними.

Лиръ.

Аѳинянинъ, идемъ!

Глостеръ.

Молчать, молчать!

Эдгаръ.

Дитя Роландъ подъѣхалъ къ черной башнѣ,

И прикусилъ языкъ.... Фай, Фай!

Здѣсь пахнетъ аглицкою кровью.

Уходятъ.

СЦЕНА 5.

Комната къ замкѣ Глостера.

Входятъ герцогъ Коривалль и Эдмундъ.

Корнвалль.

Я отомщу ему прежде, чѣмъ выѣхать отсюда.

Эдмундъ.

Но меня станутъ укорять, милордъ, что исполненіе долга я предпочелъ голосу крови: эта мысль пугаетъ меня.

Корнвалль.

Теперь я вижу, что не одна порочность натуры тянула твоего брата на убійство отца: низость старика вызывала это преступленіе.

Эдмундъ.

Какъ тяжко мое положеніе! я долженъ раскаяваться въ честнемъ поступкѣ... Вотъ письмо, о которомъ онъ говорилъ; оно уличаетъ его въ преступныхъ сношеніяхъ съ Франціей.... О, лучше-бъ не было этой измѣны, или не я, по крайней мѣрѣ, открылъ ее.

Корнвалль.

Пойдемъ со мной къ герцогинѣ.

Эдмундъ.

Если письмо говоритъ правду -- много дастъ оно вамъ на руки дѣла.

Корнвалль.

Правду или нѣтъ, но оно сдѣлало тебя графомъ Глостеромъ. Узнай, гдѣ твой отецъ; нужно скорѣе схватить его.

Эдмундъ в сторону.

Если онъ хлопочетъ теперь при королѣ, это пуще усилитъ подозрѣніе.-- Громко.-- Я строго выполню долгъ свой, чтобы ни говорило противъ него чувство родства и крови.

Корнвалль.

Надѣюсь на тебя вполнѣ,-- и въ любви моей ты найдешь болѣе нѣжнаго отца.

Уходятъ.

СЦЕНА 6.

Комната на Фермѣ близъ замка Глостера.

Входятъ Лиръ, Глостеръ, Кентъ, Эдгаръ и Шутъ.

Глостеръ.

Здѣсь все-таки лучше чѣмъ на дворѣ Чѣмъ богаты тѣмъ и рады. Готовъ служить вамъ всѣмъ, что отъ меня зависитъ.... Я скоро ворочусь.

Кентъ Глостеру.

Горячка перемогла въ немъ всю силу разсудка.-- Небо заплатитъ за доброту вашу.

Глостеръ уходитъ.

Эдгаръ.

Меня кличетъ Фратеретто и говоритъ, что Неронъ удитъ рыбу на озеръ тмы ³⁷).-- Шуту.-- Молись, праведникъ ³⁸), и берегись нечистой силы.

Шутъ.

Скажи-ка, дядя, что дуракъ -- баринъ или мужикъ?

Лиръ.

Король! король!

Шутъ.

Нѣтъ, мужикъ, котораго сынъ бариномъ сталъ,-- значитъ, глупъ тотъ мужикъ, что пустилъ сына въ баре прежде себя.

Лиръ.

О, тысячу, каленыхъ до-бѣла,

Ножей швырнуть бы въ нихъ....

Эдгаръ.

Нечистый духъ грызетъ мнѣ спину....

Шутъ.

Глупъ тотъ, кто вѣритъ кротости волка, копыту коня³⁹), дружбѣ мальчишки и клятвѣ потаскухи.

Лиръ.

Ну, рѣшено!-- Я ихъ на судъ зову.-- Эдгару.

Ты здѣсь садись, юристъ многоученый.-- Шуту.

А ты, мудрецъ, вотъ тутъ.... Эй, вы, лисицы!

Эдгаръ.

Глядите, какъ она стоитъ и смотритъ ⁴⁰)!

Не хочешь ли, мадамъ, судью прельстить? --

Приплыви, моя Лиза, сюда! --

Шутъ.

И хотѣла -- бъ, да дома бѣда:

Въ ея маленькой лодкѣ

Щель по середкѣ.

Эдгаръ.

Нечистый духъ ластится къ бѣдному Тому въ соловьиной пѣснѣ.... Гопденсъ ворчитъ въ брюхѣ у Тома: дай пару бѣлыхъ селёдокъ.... Не каркай, черный демонъ, нечѣмъ покормить тебя.

Кентъ.

Что, каково вамъ, сэръ?-- Не нужно такъ

На все смотрѣть пугливо.... Не угодно-ль

Прилечь въ постель?

Лиръ.

Нѣтъ, прежде видѣть судъ

Хочу. Зови свидѣтелей скорѣе.-- Эдгару.

Вотъ кресло валъ, ученый судія!-- Шуту.

А съ боку здѣсь мудрецъ -- товарищъ сядетъ.-- Кенту.

Ты -- тоже членъ комисіи, садись.

Эдгаръ.

Смотрите-жь мнѣ, судить по чистой правдѣ! --

Спишь или нѣтъ, мой душа -- пастушокъ?

Видишь ли, какъ разбрелось твое стадо....

Ну, поскорѣе за звонкій рожокъ!

Стадо опять вкругъ тебя затолпится.

Ну, такъ!-- а кошка -- то вѣдь сѣра.

Лиръ.

Подавай сначала ее-это Гонериль!-- Здѣсь, предъ лицомъ этого почтеннаго собранія, свидѣтельствую, что она прогнала пинками бѣднаго короля, своего отца.

Шутъ.

А пожалуйте-ка сюда, сударыня.-- Васъ зовутъ Гонериль?

Лиръ.

Она не можетъ не согласиться съ этимъ.

Шутъ.

Ахъ, извините, сударыня.... Представьте, я было принялъ васъ за скамейку.

Лиръ.

Другая вотъ! ужь видно по глазамъ,

Что за -- сердце у ней.... Схватить ее!

Мечъ! мечъ! огня!... Въ судъ обманъ, подлогъ!

Ты, подкупной судья, зачѣмъ позволилъ

Ей убѣжать?

Эдгаръ.

Благословеніе на твои пять чувствъ.

Глостеръ.

О горе! гдѣ-жь, король, терпѣнье ваше,

Что столько разъ хвалилися вы имъ!

Эдгаръ въ сторону.

А слезы такъ плывутъ -- плывутъ на сердце,

Что, я боюсь, испортятъ весь мой планъ....

Лиръ.

Смотрите-ка: Соколъ, Голубка, Бѣлка

Накинулись всей стаей на меня.

Эдгаръ.

Томъ броситъ имъ башку свою.-- Назадъ!

Будь мопсъ, борзой, гончакъ, бульдогъ,

Овчарь съ кудлатой головою,--

Полѣномъ хвостъ или трубою,--

Томъ въ нихъ швырнетъ своей башкою:

И стая врозь со всѣхъ собачьихъ ногъ.

Ну, пойдемъ бродить но рынкамъ, базарамъ.-- Бѣдный Томъ! рогъ твой сухъ ⁴²).

Лиръ.

Теперь подъ ножъ Регану: смотрите, что у нея кругомъ сердца.... Есть ли въ природѣ силы способный такъ окаменить сердца! Эдгару. Насъ, сэръ, я принимаю въ свою сотню. Мнѣ только не нравится нарядъ вашъ. Вы можете сказать, что одѣты на персидскій манеръ,-- но все-таки переодѣньтесь.

Кентъ.

Теперь, мой добрый государь, ложитесь здѣсь и отдохните немного.

Лиръ ложится.

Не шуми, не шуми! Задерни занавѣску. Такъ, такъ, такъ.... Поужинаемъ ужо поутру.

Шутъ.

А я съ полдня въ постелю завалюсь.

Входитъ Глостеръ.

Глостеръ.

Поди сюда, мой другъ.... Гдѣ нашъ король?

Кентъ.

Онъ здѣсь, но не тревожь его.... Съ -- ума

Сошелъ!

Глостеръ.

Бери-жь его на руки, другъ! --

И заговоръ на жизнь его подслушалъ....

Носилки здѣсь. Ищи его скорѣй

И поспѣшай съ нимъ въ Дувръ: тамъ вы найдете

Защиту и привѣтъ.... Живѣй за дѣло!...

Промедлишь часъ: король, и ты, и всѣ,

Кто за него, навѣрно здѣсь погибнутъ. --

Бери-жь его, бери и въ путь за мной.

Я проведу васъ вѣрною дорогой⁴³).

Кентъ.

Спитъ угнетенная душа!... Твой сонъ,

Ныть можетъ, спасъ бы поврежденный разумъ;

Но если вновь по старому пойдетъ,--

Добра не ждать!-- Шуту.-- Бери же короля,

Тебѣ-то ужь не оставаться сзади....

Глостеръ.

Идемъ, идемъ скорѣй!

Кентъ, Глостеръ и Шутъ уносятъ Лира.

Эдгаръ.

Какъ поглядишь.

Что лучше насъ несутъ такое-жь горе,

Такъ со своимъ мириться бы готовъ.

Горитъ душа, когда одинъ страдаешь,

А все кругомъ свободно и свѣтло;

Но если есть въ страданіи товарищъ

Душа осилитъ боль.-- Сносна теперь

Мнѣ скорбь моя! То, что меня согнуло,

Сломило короля: онъ безъ дѣтей,

Я безъ отца!-- Ступай же, Томъ, отсюда,

Гляди во всѣ глаза, и смѣло встань,

Когда молва, заѣвшая бѣднягу,

Развѣетъ стыдъ надъ именемъ твоимъ

И помиритъ съ людьми.... Чтобъ ни случилось

За эту ночь -- спасти-бъ лишь короля!...

Ну, не зѣвать!

Уходитъ.

СЦЕНА 7.

Комната въ замкѣ Глостера.

Входятъ Корнваллъ, Регана, Гонерилъ, Эдмундъ и слуги.

Корнвалль.

Поѣзжайте скорѣе къ своему мужу и покажите ему это письмо. Французская армія уже на берегу.-- Слугамъ.-- Сыскать мнѣ каналью Глостера.

Регана,

Повѣсить его теперь же.

Гонериль.

Вырвать ему глаза.

Корнваллъ.

Предоставьте уже это мнѣ. Ты, Эдмуидъ, поѣдешь съ нашей сестрою. Тебѣ не годится быть свидѣтелемъ той казни, какую мы готовимъ твоему предателю-отцу. По пріѣздѣ, надоумь герцога возможно поспѣшить дѣломъ; я тоже займусь этимъ. Намъ нужно часто и толково обмѣниваться распоряженіями.... Прощайте, милая сестра. Прощай Глостеръ.

Входить Освальдъ.

Ну что же, гдѣ король?

Освальдъ.

Отсюда велъ его одинъ графъ Глостеръ;

Душъ тридцать пять изъ свиты королевской

Примкнуло къ нимъ здѣсь у воротъ, потомъ

Подъѣхали еще вассалы графа,

И всѣ пошли на Дувръ: тамъ, говорятъ,

Найдемъ друзей съ оружіемъ надежнымъ.

Корнвалль.

Вели давать для лэди лошадей.

Освальдъ уходитъ.

Гонериль.

Прощай, сестра: прощайте, милый герцогъ.

Корнвалль.

Прощай, Эдмундъ.

Гонериль и Эдмундъ уходятъ.

Мнѣ Глостера давайте!

Вяжи его, какъ вора и тащи.

Нѣсколько слугъ уходитъ.

Хоть безъ суда неловко посягнуть

На жизнь его, но гнѣвъ мой обзаконитъ

Моя же власть.... Пусть тамъ себѣ ворчатъ,

Къ суду меня не позовутъ.... Эй, кто тамъ?

Измѣнникъ?

Входятъ слуги и Глостеръ.

Регана.

Онъ! лукавая лиса!

Корнвалль.

Скрутить ему предательскія руки!

Глостеръ.

Что вы, милордъ!-- Ахъ, добрые друзья,

Подумайте, вѣдь вы мои здѣсь гости....

Не обижайте же меня, друзья.

Корнвалль.

Я говорю, вяжи!

Слуги вяжутъ его.

Регана.

Покрѣпче! крѣпче!...

Безсовѣстный предатель!

Глостеръ.

Ты-безъ сердца....

Я-ничему не измѣнялъ!

Корнвалль.

Вяжи

Вотъ къ стулу злись,-- теперь поймешь, мерзавецъ....

Регана рветъ ему бороду.

Глостеръ.

Что за позоръ!.... ты бороду мнѣ рвешь!

Регана.

Да, борода бѣла, а самъ каковъ-то!

Глостеръ.

Проклятая!... О, эти волоса,

Что рвешь теперь изъ щекъ моихъ, воскреснутъ

И обвинятъ тебя!-- Я вашъ хозяинъ:

И вамъ не слѣдъ, разбойницкой рукой,

Срамить лицо мое.... Ну что вамъ нужно?

Корнвалль.

Что за письмо имѣлъ ты отъ Французовъ?

Регана.

Ты не хитри,-- мы знаемъ все.

Корнвалль.

И что

На шашни свелъ ты съ нашими врагами?

Регана.

Куда побрелъ твой взбалмошный король?

Глостеръ.

Да, есть письмо,-- но въ немъ однѣ догадки;

Писалъ не врагъ, а человѣкъ сторонній.

Корнвалль.

Коварство!

Регана.

Ложь!

Корнвалль.

Куда ты короля

Спровадилъ?

Глостеръ.

Въ Дувръ.

Регана.

За чѣмъ же въ Дувръ, когда

Тебѣ было приказано подъ страхомъ....

Корнвалль.

Нѣтъ, въ Дувръ за чѣмъ,-- пусть прежде скажетъ онъ.

Глостеръ.

Я словно на цѣпи... крутомъ собаки.

За чѣмъ же въ Дувръ?

Глостеръ.

Чтобъ не видать, какъ станешь

Когтями рвать ты старческія очи,

А лютая сестра полосовать,

Клыкомъ кровавымъ, царственное тѣло...

Вчера, въ грозу той адски-черной ночи,

Что вынесъ онъ съ открыто! головой,

Высокою волной хотѣло море

Залить огонь на небесахъ,-- а онъ,

Убитая душа, онъ помогалъ

Дождю свое! горючею слезою....

Завой въ ту ночь подъ воротами волкъ,

Сказала-бъ ты: впусти его, мой сторожъ! --

Въ ту ночь все зло стихало.... Но еще

Увижу я, какъ на такихъ дѣтей

Крылатая нагрянетъ месть!

Корнвалль.

Во-вѣкъ

Не увидать тебѣ.-- Держите стулъ....

Слуги держатъ Глостера на стулѣ; Корнваллъ вырываетъ у него глазъ и топчетъ.

Твои глаза топчу моей пятою ⁴³)!

Глостеръ.

Кто ждетъ сѣдинъ -- вступися за меня!...

Регана.

Другой-то глазъ пошкольничать захочетъ --

Долой его!

Корнвалль.

Ну что, увидишь месть?

Слуга Корнваллю.

Постойте, сэръ!-- Я съ дѣтства вамъ служу,

Но лучшая услуга-- это слово!

Регана.

Собака! ты?...

Слуга.

Ходи ты съ бородою,

Я бы за бороду схватилъ теперь

Тебя... Ну что?

Корнвалль.

Мой рабъ!

Вынимаетъ мечъ и бросается на него.

Слуга.

Что-жь, выходи,--

Но за исходъ борьбы я не ручаюсь.

Вынимаетъ мечъ. Дерутся. Корнвалль раненъ.

Регана другому слугѣ.

Дай мечъ... Мужикъ посмѣлъ!...

Схватываетъ мечъ, забѣгаетъ сзади и ранитъ его.

Слуга.

О, я убитъ!...

Милордъ! у васъ остался глазъ.... Смотрите,

Указываетъ на Корнвалля.

Вы отмщены.... О!

Умираетъ.

Корнвалль.

Не посмотритъ больше....

Вырываетъ у Глостера другой глазъ и бросаетъ.

Прочь, гадкій студень!... Гдѣ твой блескъ теперь!

Глостеръ.

Все гибель, мракъ!-- Да гдѣ-жь мой сынъ Эдмундъ?...

Воспламени, что есть огня въ натуръ,

И заплати за дьявольскій разбой!

Регана.

Прочь, низкій плутъ!-- Не кличь того, кто самъ

Гнушается тобой! Твою измѣну

Онъ намъ открылъ; онъ слишкомъ добръ, чтобъ могъ

Сочувствовать тебѣ.

Глостеръ.

О, я безумецъ! --

Мой сынъ Эдгаръ предательски погибъ....

Прости мнѣ грѣхъ, спаси его, о небо!

Гони его за ворота,-- пускай

Свою дорогу въ Дувръ онъ носомъ ищетъ.-- Корнвалю.

Но что съ тобой? такъ странно смотришь ты....

Корнвалль.

И раненъ, другъ мой.... Ну, пойдемъ отсюда. --

Прочь тварь слѣпую,-- на навозъ его!

Смотритъ на свою руку.

Какъ кровь бѣжитъ! Не кстати эта рана....

Регана.

Дай руку мнѣ.

Корнваль уходить, поддерживаемый Реганою; слуги развязываютъ Глостера и уводятъ его.

1-й слуга.

Когда сойдетъ ему

И это съ рукъ,-- на всякій грѣхъ пущуся.

2-й слуга.

Ну, если ей судилось долго жить

И встрѣтить смерть на старости спокойно,

Такъ женщины въ чудовищъ обратятся.

1-й слуга.

Пойти скорѣй за графомъ,-- да сыскать

Хоть нищаго, чтобы водилъ слѣпого:

Они на все готовы шатуны.

2-й слуга.

Ступай -- а я пока бѣлковъ да тряпокъ

Для глазъ его кровавыхъ захвачу. --

Не покидай его, святое небо!

Уходятъ съ разныя стороны.

ДѢЙСТВІЕ IV.

СЦЕНА 1,

Поляна.

Входитъ Эдгаръ.

Эдгаръ.

Быть такъ и знать про свой позоръ -- намъ легче,

Чѣмъ слушать лесть и чуять свой позоръ ⁴⁴)!

Кто выжилъ всю житейскую невзгоду --

Тревоги нѣтъ, надежда впереди.

Удачѣ жутко, что то будетъ завтра,

А горе только радости и ждетъ....

Такъ здравствуй же, ты, вѣтеръ безтѣлесный,

Что льнешь къ груди моей! Ты сдулъ меня

На самый низъ: за то я расквитался

Со всѣмъ съ тобой Но это кто идетъ?

Старикъ ведетъ Глостера.

Отецъ! съ такимъ вожатымъ!... словно нищій....

О міръ! о міръ! о міръ!-- Когда -- съ твоя

Смѣшная дребедень не заставляла

Насъ презирать тебя -- до позднихъ дней

Не дотянула-бъ жизнь!...

Старикъ.

О, мой добрый господинъ,-- ужь лѣтъ восемьдесятъ будетъ, какъ я живу фермеромъ, у покойнаго вашего батюшки и у васъ.

Глостеръ.

Оставь меня, мой другъ,-- твое участье

Мнѣ ни къ -- чему, тебѣ же насолитъ.

Старикъ.

Но вы, милордъ, не видите дороги....

Глостеръ.

Нѣтъ у меня дороги, такъ и глазъ

Не нужно мнѣ. И зрячій то я падалъ....

Какъ часто насъ сбиваетъ съ толку счастье,--

А горе, смотришь, наведетъ на умъ! --

Ахъ, милый сынъ Эдгаръ, сгубилъ бѣднягу

Обманутый отецъ!-- Когда-бъ дожить,

Чтобъ увидать тебя хоть осязаньемъ --

И бы сказалъ: опять съ глазами я!

Старикъ Эдгару.

Эй ты, постой!

Эдгаръ всторону.

О, боги, кто-жь посмѣетъ

Сказать: вотъ край всѣхъ золъ моихъ!-- Теперь

Я чую зло, какъ прежде не бывало....

Старикъ.

А, это полоумный Томъ.

Эдгаръ всторону.

И все еще подкрасться можетъ зло....

Нѣтъ злу конца, пока есть сила молвить:

Вотъ злу конецъ!

Старикъ.

Куда идешь, пріятель?

Глостеръ.

Онъ нищій?

Старикъ.

Да,-- и нищій, и помѣшанъ.

Глостеръ.

Но есть же смыслъ, коли на-хлѣбъ онъ проситъ.

Вчера въ грозу, такого бѣдняка

Я повстрѣчалъ, и не-хотя подумалъ,

Что человѣкъ есть червь. Потомъ на мысль

Пришелъ мой сынъ, хоть онъ былъ чуждъ еще

Душѣ моей.... Съ тѣхъ поръ я много понялъ....

Мы для боговъ, что мухи для дѣтей:

Охотятся по человѣку боги!

Эдгаръ всторону.

Да какъ могло то статься!... Тяжело

Шута передъ страдальцемъ корчить.... Горько

И людямъ и себѣ.-- Глостеру.-- Богъ въ помочь вамъ!

Глостеръ.

Не это ли оборвышъ-нищій твой?

Старикъ.

Да, сэръ.

Глостеръ.

Оставь же насъ,-- но если хочешь

Мнѣ услужить, припомнивъ старину,

Такъ принеси какіе есть обноски

Для бѣдняка, и попроси его

Быть вожакомъ моимъ. Ты насъ догонишь

За милю, за двѣ по дорогѣ въ Дувръ.

Старикъ.

Но онъ дуракъ.

Глостеръ.

Плохія времена,

Когда слѣпыхъ пойдутъ водить безумцы....

Ну, дѣлай же, какъ я тебѣ сказалъ,

Или какъ самъ ты знаешь, но прошу

Тебя, уйди отсюда.

Старикъ.

Будь, что будетъ,

Я принесу, что лучшее найду.

Уходитъ.

Глостеръ.

Эй ты, оборвышъ?

Эдгаръ.

Тому холодно.... Всторону.

Я не могу съ нимъ больше притворяться....

Глостеръ.

Поди сюда.

Эдгаръ всторону.

Я долженъ.... Громко.-- Миръ бѣднымъ глазамъ, твоимъ,-- онѣ сочатся кровью.

Глостеръ.

Знаешь дорогу въ Дувръ?

Эдгаръ.

И проѣздную, и пѣшую, всѣ заставы и перелазы. Бѣдный Томъ загубилъ свою голову. Да спасутъ тебя боги, добрый человѣкъ, отъ нечистой силы. Пятеро бѣсовъ разомъ залѣзли въ бѣднаго Тона: Обидикутъ -- бѣсъ распутства, Гобидидэнсъ -- князь нѣмоты, Магу -- воровства, Maдо -- убійства, Флибертиджибетъ -- ломанья и гримасъ,-- у этого въ командѣ всѣ ключницы и горничныя.... Да помилуетъ тебя небо!

Глостеръ.

Послушай, другъ, возьми вотъ кошелекъ,

Ты, волею судебъ уничиженный!

Съ моей бѣды тебѣ добро пойдетъ....

Да будетъ такъ во-вѣкъ! Пускай богачъ,

По горло въ роскоши, весь равнодушный

Къ тому, чего онъ самъ не пережилъ,

Который знать не хочетъ божьей правды --

Пусть дрогнетъ онъ подъ карою небесъ!...

Тогда пошелъ бы на дѣлежъ весь лишекъ,

И каждому достался бы свой пай....

Ты знаешь Дувръ?

Эдгаръ.

Еще-бъ!

Глостеръ.

Тамъ есть скала:

Высокою, понурой головою

Глядитъ она пугливо въ глубь. Взведи

Меня на ту скалу, на самый гребень --

И нищету твою подаркомъ цѣннымъ

Я искуплю. Оттуда вожака не нужно мнѣ.

Эдгаръ.

Дай руку,-- бѣдный Томъ

Сведетъ тебя.

Уходятъ.

СЦЕНА 2.

Передъ дворцомъ герцога Альбани,

Входятъ Гонерилб, Эдмундъ,-- на встрѣчу имъ Освальдъ.

Гонериль.

Привѣтствую васъ, графъ!-- Мнѣ странно то,

Что сладенькій супругъ мой насъ не встрѣтилъ.-- Освальду.

Гдѣ герцогъ?

Освальдъ.

Здѣсь, но онъ совсѣмъ не тотъ,

Что прежде былъ.... Я говорю, что врагъ

На берегу уже -- онъ улыбнулся;

Я говорю, вернулись вы домой --

"Тѣмъ хуже", онъ въ отвѣтъ; сказалъ ему

Про Глостера измѣну, честный подвигъ

Эдмунда -- онъ глупцомъ назвалъ меня:

Ты, говоритъ, все видишь на изнанку.

Онъ радъ тому, что должно злить его,

А злитъ его, что радовать могло бы.

Гонериль.

Ну, значитъ, путь вашъ конченъ. Это страхъ

Дрянной души, что воли нѣтъ на дѣло.

Онъ тѣхъ обидъ не чуетъ, что смолчать

Нельзя. Свершиться можетъ планъ, что мы

Рѣшили на пути....⁴⁵) Вернитесь къ (Грату,

Собравъ полки, ведите ихъ на бой,--

А я должна смѣняться здѣсь оружьемъ

И прялку сдать на руки муженьку. --

Посредникъ нашъ -- вотъ вѣрный мой дворецкій...

И если вы пойдете смѣло къ цѣли

Васъ скоро ждетъ душевный мой завѣтъ....

Надѣваетъ на него шарфъ

Носи его!... Склонись, Эдмундъ....⁴⁶) молчи....

Быстро цалуетъ его и тихо говоритъ.

Когда-бъ сказался поцалуй мой словомъ,

Высоко-бъ онъ унесъ мечту твою....

Пойми меня.... Прощай!

Эдмундъ.

Я твой до гроба.

Уходитъ.

Гонериль.

О милый мой! о дорогой мой Глостеръ! --

То человѣкъ -- и это человѣкъ...

Тебѣ, какъ дань, весь пылъ моихъ желаній,--

А шутъ грязнитъ постель пою....

Освальдъ.

Вотъ герцогъ!

Гонериль.

Мнѣ кажется, я-бъ стоила хоть свиста⁴⁷).

Альбани.

Ты пыли той не стоишь, Гонериль,

Что на лицо тебѣ сдуваетъ вѣтеръ.

Ты мнѣ страшна... Кто пренебрегъ своимъ

Началомъ, тотъ не сдержится ничѣмъ.

Отпала вѣтвь отъ дерева роднаго,

Навѣки ей возврата къ жизни нѣтъ ⁴⁸).

Гонериль.

Ну будетъ! что за глупый текстъ вы взяли.

Альбани.

И правда, и добро для низкихъ низко.

Позоръ однимъ позоромъ и живетъ.

Что сдѣлали -- не дочери, тигрицы,

Что сдѣлали вы надъ отцомъ роднымъ!

Вы старика съ душой такою ясной,

Что звѣрь бы сталъ лизать ему сѣдины,

Вы, выродки, съ ума его свели!

И какъ стерпѣлъ то братъ мой благородный?

Онъ мужъ, онъ князь, онъ ввѣкъ ему должникъ...

О, если тутъ же всѣми зримый мститель

Не снидетъ къ намъ, чтобы уздой сдержать

Позорное злодѣйство это-люди,

Какъ гадъ морской, другъ друга станутъ жрать.

Гонериль.

Бездушный шутъ! ты носишь на плевки

Свой лобъ, ты носишь щеки для пощечинъ.

Не разберешь ты гдѣ позоръ, гдѣ честь.

Не знаешь ты, что только слабоумнымъ

Жаль тѣхъ плутовъ, что настигаетъ казнь,

Пока ихъ планъ не вызрѣлъ въ преступленье....

Ну что молчитъ твой кличъ?-- Французскій стягъ

Давно шумитъ надъ нашею страною,

Тебѣ грозитъ въ пернатомъ шлемѣ врагъ,

А ты, дуракъ мой нравственный, глядишь

Да хнычешь: ахъ, что-жь это за напасть!

Альбани.

Да оглянись ты, демонъ, на себя! --

Коли пойдетъ на безобразье баба --

Ужаснѣй дьявола она...

Гонериль.

Пустой

Болванъ!

Альбани.

Хоть изъ стыда-то не юродствуй,

Лукавая и скрытная ты тварь!

Когда -- бъ, въ слѣпомъ ожесточеньи, руки

Пошли на то, что кровь мнѣ говоритъ --

Я-бъ тѣло рвалъ твое, ломалъ бы кости....

Но ты хоть чортъ -- твой женскій видъ тебя

Спасаетъ.

Гонериль.

Что-жь? еще-ль не молодчина!

Входитъ гонецъ.

Гонецъ.

Милордъ! Корнвалль скончался, пораженный

Слугой, когда у Глостера сталъ рвать

Другой онъ глазъ.

Альбани.

Какъ! Глостера глаза!

Гонецъ.

Слуга вскормленъ имъ.... Дрожь его забила....

На графа мечъ на принца поднялъ онъ;

Тотъ, въ бѣшенствѣ, свалилъ его на мѣстѣ,

Но раненъ былъ, и скоро номеръ самъ.

Альбани.

Есть правда тамъ, коли небесный судъ

Такъ быстро мститъ за наши злодѣянья!...

Но бѣдный графъ!-- такъ глаза онъ лишонъ?

Гонецъ.

Обоихъ, сэръ, обоихъ!-- Гонерили.-- Вотъ письмо

Реганы,-- просятъ отвѣчать скорѣе.

Гонериль всторону.

Бѣда, кажись, еще не велика....

Но вѣдь она -- вдова. Съ ней -- Глостеръ мой.

Все зданіе мечты моей готово

Упасть на жизнь постылую мою!...

А, впрочемъ, вѣсть не очень-то дурная.... ⁴⁹) Гонцу.

; Сей-часъ прочту и напишу отвѣтъ.

Уходитъ.

Альбани.

Но гдѣ-жь былъ сынъ, когда у графа рвали

Глаза его?

Гонецъ.

Онъ вмѣстѣ съ герцогиней

Отправился сюда.

Альбани.

Но онъ здѣсь не былъ.

Гонецъ.

Вернулся ужь,-- мы повстрѣчались съ нимъ.

Альбани.

Онъ зналъ про то?

Гонецъ.

Да, зналъ, милордъ,-- вѣдь онъ

На графа и донесъ, потомъ уѣхалъ,

Чтобъ руки имъ на пытку развязать.

Альбани.

Я, Глостеръ, живъ!-- Я оцѣню твою

Предъ королемъ заслугу; я отмщу

За бѣдные глаза твои!-- Ступай,

Мой другъ, ты мнѣ разскажешь все подробно.

Уходятъ.

СЦЕНА 3.

Французскій лагерь близъ Дувра.

Входятъ Кентъ и джентльменъ изъ свиты короля.

Кентъ.

Намъ извѣстно зачѣмъ французскій король такъ внезапно уѣхалъ домой⁵⁰)?

Джентльменъ.

Говорятъ, позабылъ кончить какія-то дѣла, на столько важныя, что они потребовали личнаго его распоряженія.

Кентъ.

Кто безъ него командуетъ войсками?

Джентльменъ.

Французскій маршалъ де Ле-Феръ.

Кентъ.

Ну что,

Письмо мое Корделью огорчило?

Джентльменъ.

Она при мнѣ его читала, сэръ,

И крупная слеза не разъ сбѣгала

На нѣжную щеку ея;-- казалось,

Она царитъ надъ спорною тревогой,--

Тревога-жь, словно смѣлый бунтовщикъ,

Боролась съ ней.

Кентъ.

Такъ это взволновало

Ее?

Джентльменъ.

Не до отчаянья.-- Волненье

Въ ней спорило съ покорностью судьбѣ:

Что больше ей придастъ очарованья? --

Видали вы, какъ солнце свѣтить въ дождь?

Такъ изъ за-слезъ свѣтилась въ ней улыбка....

Счастливица, играя на устахъ

Ея роскошныхъ, точно и не знала

Кто тамъ гоститъ у глазъ,-- а слезы все

Сбѣгали съ нихъ, какъ перлы изъ алмазовъ....

Ну, словомъ, грусть была-бъ любимой вещью,

Когда бы всѣ такъ мило горевали.

Кентъ.

И ничего она не говорила?

Джентльменъ.

Да, разъ иль два промолвила: отецъ!

И глубоко вздохнула, словно звуки

Давили грудь. Потомъ вскричала: "Сестры!

Стыдъ женщинъ! о, сестры! Кентъ! отецъ!

О, сестры! какъ! въ такую ночь! въ грозу!...

Нѣтъ сердца въ васъ!" Но тутъ она стряхнула

Святую влагу отъ небесныхъ глазъ

И смыла вопль. За тѣмъ, бѣдняжка,

Скользнула въ дверь, чтобы одной остаться

Съ тоской своей.

Кентъ.

Есть звѣзды, высоко

Царящія надъ нашей волей звѣзды....

Иначе, какъ, отъ одного отца

И матери, такимъ дѣтямъ родиться! --

Ты послѣ съ ней не говорилъ?

Джентльменъ.

Нѣтъ, сэръ.

Кентъ.

Король былъ здѣсь?

Джентльменъ.

Да, здѣсь.

Кентъ.

Ну это лучше....

Страдалецъ Лиръ нашъ въ городѣ теперь.

Когда порой яснѣетъ въ немъ разсудокъ,

Онъ сознаетъ, что привело насъ въ Дувръ,

И низачто не хочетъ согласиться

Увидѣть дочь свою.

Джентльменъ.

Да отчего-жь?

Кентъ.

Такъ захватилъ его всесильный стыдъ!...

Онъ снялъ съ нее свое благословенье,

Пустилъ къ чужимъ на всякую невзгоду,

Онъ лучшія права ея отдалъ

Тѣнь дочерямъ своимъ собако-сердымъ...

Все это такъ язвительно грызетъ

Въ немъ мысль, что жгучій стыдъ не допускаетъ

И близко къ ней.

Джентльменъ.

Ахъ, бѣдный мой король!

Кентъ.

Гдѣ армія Альбани и Корнвалля?

Джентльменъ.

Ужь на пути.

Кентъ.

Пойдемъ же прямо къ Лиру.

Ты будь при немъ.... Есть важныя причины,

Что я еще открыться помогу.

Когда-жь скажусь я подъ своимъ прозваньемъ,

Ты плакаться не станешь, что сошлось

Съ тобою мы.-- Пойдемъ же поскорѣе.

Уходятъ.

СЦЕНА 4.

Тамъ же. Королевская палатка.

Входитъ Корделія, лекарь, офицеръ и солдаты.

Корделія.

Ахъ, это онъ!-- Сей-часъ встрѣчался здѣсь

Безумный, какъ разгнѣванное море....

Онъ громко пѣлъ, въ вѣнкѣ изъ васильковъ,

Горчицы, куколя, крапивы, маку

И сорныхъ травъ, растущихъ по хлѣбамъ --

Послать скорѣй хоть цѣлый полкъ солдатъ.-- Офицеру.

Пускай вездѣ обыщутъ по бурьянамъ

И приведутъ его мнѣ на-глаза.

Офицеръ уходитъ.

Ахъ, можетъ ли людское знанье всё

Вернуть ему потерянный разсудокъ?

Кто исцѣлитъ его, пусть все возьметъ,

Въ чемъ я властна...

Лекарь.

Возможность есть, милэди.

Теперь ему всего нужнѣе сонъ --

Кормилица и няня всей природы.

А усыпить его есть много средствъ:

Отъ силы ихъ заснетъ само мученье.

Корделія.

Растите же, съ росою слезъ моихъ,

Вы всѣ, земли невѣдомыя силы,

Вы таинства святыя,-- и душѣ

Его больной даруйте исцѣленье....

Искать, искать его! Одинъ, съ тоской

Своей, онъ жизнь загубитъ, безпомощный.

Входитъ гонецъ.

Гонецъ.

Войска враговъ подходятъ, королева.

Корделія.

И ихъ ждала, готова встрѣтить ихъ.

Я за тебя иду, отецъ мой милый!

Высокій мой властитель пожалѣлъ

Моей тоски и слезъ моихъ горючихъ....

Не честолюбіе ведетъ меня,--

Любовь, любовь святая, и нрава

Отца сѣдаго... Какъ бы мнѣ скорѣе

Его услышать, на него глядѣть.

Уходятъ.

СЦЕНА 5.

Комната въ замкѣ Глостера.

Входитъ Регана и Дворецкій.

Регана.

Что, братнины войска въ походѣ?

Дворецкій.

Да.

Регана.

И братъ пошелъ?

Дворецкій.

На-силу собрался....

Сестрица ваша много лучшій воинъ.

Регана.

Что, лордъ Эдмундъ съ нимъ въ замкѣ говорилъ?

Дворецкій.

Онъ не видалъ его.

Регана.

Но что же значитъ

Письмо сестры къ Эдмунду?

Дворецкій.

Я не знаю.

Регана.

Не даромъ онъ такъ поспѣшилъ отъ насъ....

Неловко мы взялось тогда за дѣло!

Чтобъ стоило вамъ Глостера убить,

Какъ вырвала глаза! И вотъ куда бы

Онъ ни пришелъ -- вездѣ и все на насъ.

Мнѣ кажется, Эдмундъ теперь поѣхалъ

Изъ жалости безсвѣтную его⁵¹)

Покончить жизнь,-- да кстати о французахъ

Поразузнать.

Дворецкій.

Я поспѣшу за нимъ.

Регана.

Мои полки выходятъ на разсвѣтѣ,--

Ты ѣхать могъ бы при войскахъ; пути

Опасны здѣсь.

Дворецкіе.

Не смѣю,-- мнѣ велѣло

Спѣшить съ письмомъ.

Регана.

Да что же ей писать-то!

Вѣдь могъ бы ты и на словахъ сказать. --

Ужь что нибудь да есть... но что -- не знаю.

Дай мнѣ письмо, я буду благодарна.

Дворецкій.

Скорѣй готовъ....⁵²)

Регана.

Я знаю хорошо,

Что госпожа твоя не любитъ мужа.

Молча, молча.... Въ послѣдній свой пріѣздъ,

Она смотрѣла на Эдмунда такъ,

Что словно съѣсть хотѣла бы глазами.

Я знаю, ты повѣреннымъ у нихъ....

Дворецкій.

Я, лэди!

Регана.

Ты,-- я дѣло говорю....

Но слушай: мужъ мой, самъ ты знаешь, умеръ;

Съ Эдмундомъ мы сошлись -- и онъ скорѣй

На мнѣ, чѣмъ на сестрѣ жениться можетъ.

Ученаго учить -- вѣдь только портить! --

Вручи ему вотъ эту вещь.... Но если

Сестрѣ меня ты выдашь, такъ прибавь ужь,

Что ей пора бы взяться и за умъ.

Затѣмъ, прощай! -- Случится, что узнаешь

Про этого измѣнника -- слѣпца,

Не позабудь про щедрую награду

За голову его.

Дворецкій.

О, еслибъ мнѣ

Cъ нимъ встрѣтиться,-- я показалъ бы

Кому служу.

Регана.

Ну, хорошо,-- прощай!

Уходятъ.

СЦЕНА 6.

Поле близъ Дувра.

Входятъ Глостеръ и Эдгаръ въ платьѣ селянина.

Глостеръ.

Когда же мы взойдемъ на верхъ утеса?

Эдгаръ.

Вотъ всходимъ ужь,-- самъ видишь что за путь!

Глостеръ.

Сдается, мы идемъ дорогой прежней.

Эдгаръ.

Круть страшная! ты слышишь море?

Глостеръ.

Нѣтъ.

Эдгаръ.

Отъ боли глазъ, должно быть, плохи стали

Другія чувства у тебя.

Глостеръ.

Пожалуй.

Но голосъ твой какъ будто измѣнился⁵³)

И говоришь ты потолковѣй.

Эдгаръ.

Вздоръ!

Все тотъ же я,-- другое только платье.

Глостеръ.

Нѣтъ, ты не спорь,-- совсѣмъ иная рѣчь....

Эдгаръ.

Ну шагъ еще.... Вотъ самый край.... Стой тутъ!

Страхъ до тоски беретъ, какъ глянешь въ бездну:

На полстезѣ воздушной, вороньё

Мнѣ кажется какими то жуками.

Вонъ на краю скалы повисъ бѣднякъ

И тянется за стебелькомъ укропа....

Вотъ хлѣбъ-то! Онъ, на-глазъ, съ башку свою;

А рыбаки на берегу какъ мыши.

Подальше венъ заякорена барка,--

Ну словно челнъ, а челнъ какъ поплавокъ,--

И распознать нельзя между волнами.

Не слышенъ намъ здѣсь бѣшеный прибой.

Что рвется тамъ межъ валуновъ лѣнивыхъ....

Нѣтъ, не хочу смотрѣть! -- того гляди,

Что голова кругомъ пойдетъ, глаза

Заволочетъ,-- и поминай какъ звали⁵⁴)!

Глостеръ.

Ну, подведи меня на это мѣсто.

Эдгаръ.

Ступай.... вотъ ты на самомъ на краю.

По чести, сэръ, ни за какія деньги

Я-бъ не пошелъ на этакій прыжокъ.

Глостеръ.

Пусти меня.... Вотъ кошелекъ еще.

Для бѣдняка тутъ вѣрное богатство:

Съумѣй, мой другъ, лишь только сладить съ нимъ!

Ну, уходи-жь теперь. Простись со мной,--

Да какъ пойдешь, стучи ногами крѣпче.

Эдгаръ.

Прощайте, добрый сэръ.

Стучитъ ногами на мѣстѣ.

Глостеръ.

Благодарю

Отъ всей души.

Эдгаръ всторону.

Чтобъ излечить страдальца --

Пришлось играть отчаяньемъ его....

Глостеръ.

Свободно я отъ міра отрекаюсь! --

Въ твоихъ глазахъ безъ ропота, о небо,

Стряхаю скорбь великую свою....

Когда -- бъ я могъ нести ее безъ распри

Съ твоей святою, нерушимой волей,

Я бъ ждалъ пока сама собой сгоритъ

Свѣтильня этой ненавистной жизни....

И если живъ Эдгаръ -- благослови

Его.... Прощай!

Бросается и падаетъ на землю.

Эдгаръ всторону.

Махнулъ таки? прощай! --

Не знаю какъ, а вѣдь воображенье

Смогло-бъ украсть сокровищницу жизни,

Когда сама дается вору жизнь.... ⁵⁵)

Будь онъ теперь гдѣ думалъ быть,-- ужь больше

Не думать бы ему!

Подходитъ къ Глостеру.

Что, живъ иль мертвъ?

Ну что, мой другъ, ты слышишь? Говори же! всторону.

&nbsp; Не диво такъ покончить не шутя....

Ну, вотъ вздохнулъ....-- громко.-- Что ты за существо?

Глостеръ.

Оставь меня! дай умереть!

Эдгаръ.

Не будь

Ты воздухомъ, перомъ иль паутиной --

Ты-бъ, какъ яйцо, разбился, полетѣвъ

Съ утеса внизъ,-- а между тѣмъ та дышешь,

И на подъемъ тяжелъ, и крови нѣтъ,

И говоришь.... совсѣмъ здоровъ!-- Свяжи

Десятокъ мачтъ, такъ не достать той выси,

Откуда ты стрѣлою внизъ слетѣлъ....

И какъ ты живъ остался-просто чудо!

Да разскажи....

Глостеръ.

Я падалъ, или нѣтъ?

Эдгаръ.

Какъ есть, съ гребня утеса мѣловаго!

Взгляни на верхъ -- отсюда не видать

И не слыхать намъ жаворонковъ звонкихъ.

Глостеръ.

Увы! я безъ очей! --

Что-жь, бѣдняку нѣтъ права и на смерть? --

А только вѣдь у жертвы и отрады,

Что бѣшенство тирана обмануть,

Пустить по вѣтру гордое велѣнье....

Эдгаръ помогая ему встать.

Дай руку. Встань.... Стоишь? Ты чуешь ноги?

Глостеръ.

Стою, стою.

Эдгаръ.

Диковина!-- Но что

За существо, тамъ, на верху утеса,

Оставило тебя?

Глостеръ.

Бѣдняга нищій.

Эдгаръ.

Отсюда мнѣ глаза его казались.

Какъ полныхъ двѣ луны; онъ тысячу

Носовъ имѣлъ; рога, какъ завитки

Высокихъ волнъ, вились и колыхались....

То былъ злой духъ!-- Повѣрь, благіе боги

Спасли тебя: величье ихъ -- въ дѣлахъ

Немыслимыхъ для человѣка.

Глостеръ.

Все

Припомнилъ я!-- Теперь я понесу

Свой крестъ, пока онъ самъ не крикнетъ: "баста!

Довольно, умирай!" -- А я ту тварь,

Что говоришь, принялъ за человѣка!

Онъ что-то все про чорта бормоталъ,

Онъ и подвелъ меня на это мѣсто....

Эдгаръ.

Гляди на жизнь яснѣе и спокойнѣй....

Входитъ Лиръ; голова его убрана цвѣтами.

Но это кто?-- Съ здоровой головой

Не нарядился-бъ человѣкъ такъ странно!

Лиръ.

Нѣтъ, имъ нельзя касаться правъ моихъ --

Монету бить: вѣдь я король.... я самъ.

Эдгаръ.

О зрѣлище, разрывающее сердце!

Лиръ.

Такъ, пожалуй, природа выше искусства.... Вотъ твой задатокъ!-- Этотъ чудакъ натягиваетъ лукъ, словно огородное пугало. Дайте мнѣ хоть ткацкій аршинъ.... Ну, смотри, мышь!-- Тише теперь,-- мы ее какъ-разъ подловимъ на этотъ сыръ. Вотъ стальная рукавица моя -- бросаю ее исполину. Принесите боевую сѣкиру,-- видишь, какъ помчалася птичка! Въ цѣль, прямо въ цѣль....-- Эдгару. -- Что пароль?

Эдгаръ.

Майоранъ.

Лиръ.

Проходи.

Глостеръ.

И узнаю этотъ голосъ....

Лиръ.

Гонериль! И съ бѣлой бородой! -- то-то онѣ гладили меня, какъ собаку, приговаривая: какъ это выросла у тебя на бородѣ бѣлая шерсть, а черной что-то не примѣчали?... Зачѣмъ было говорить да и нѣтъ на все, что ни говорилъ я? Да и нѣтъ -- никогда не было честною рѣчью. Когда дождь пронялъ меня до костей⁵⁷), и на холодномъ вѣтру стучали мои зубы, и громъ не стихалъ на мои вопли,-- тогда только я ихъ понялъ, тогда раскусилъ ихъ.... Да, онѣ плохо сдержали слово.... Вѣдь присягали, что я для нихъ все.... Вздоръ! не въ бреду же я.

Глостеръ.

Такъ памятно звучитъ мнѣ этотъ голосъ....

Король?...

Лиръ.

Да, съ ногъ до головы король!

Нахмурюсь -- глянь, какъ мой народъ дрожитъ!

Ну, этому дарю я жизнь. Въ чемъ грѣхъ?

Прелюбодѣйство?

Ты не умрешь! За бабу умирать!...

Нѣтъ! воробей и мушка золотая

Шалятъ же на моихъ глазахъ....

Гуляй, развратъ! Эдмундъ вѣдь незаконный --

Добрѣй къ отцу, чѣмъ дочери мои,

Зачатыя въ законнѣйшей постелѣ.

Маршъ свальный грѣхъ! солдаты нужны мнѣ...

Вотъ барыня съ дурацкою улыбкой; --

По рожѣ -- ледъ подъ юпкою у ней:

Святой глядитъ и знай головку клонитъ,

Не прозѣвать бы милое словно....

Тутъ ужь ни хорь, ни жеребецъ косячный

Не кинутся такъ бѣшено на кличъ....

По поясъ -- баба, съ пояса -- кентавръ;

Что на верху -- хозяева тамъ боги,

Что на низу -- хозяинъ полный чортъ....

тамъ мракъ, геенна, сѣрная бездна, горючая, вонючая! Фи, фи, пахъ, пахъ! Дай мнѣ, добрый аптекарь, унцію мускусу, освѣжить воображеніе.... Вотъ тебѣ плата.

Глостеръ.

Позвольте мнѣ поцаловать вамъ руку.

Лиръ.

Дай вытереть -- воняетъ мертвецомъ.

Глостеръ.

Разбитое созданіе природы!

И также весь великій этотъ міръ

Износится въ ничто....-- Лиру.-- Меня ты знаешь?

Лиръ.

Глаза-то твои я помню хорошо.... Ну что косишься? Хоть совсѣмъ перекосись, слѣпой купидонъ, я больше не хочу любить.... Читай этотъ вызовъ, посмотри хоть на буквы.

Глостеръ.

Пусть, вмѣсто буквъ твоихъ, горятъ тамъ солнцы --

И не могу увидѣть ни одной.

Эдгаръ.

Съ чужихъ рѣчей я бъ этому не вѣрилъ,

Но вижу самъ -- и на-сердцѣ горитъ....

Лиръ.

Читай.

Глостеръ.

Намъ, впадинами глазъ?

Лиръ.

Ого, такъ-то вы со мною! Ни глаза во лбу, ни гроша въ карманѣ! Глазамъ твоимъ, значитъ, пришлося тяжело, за то въ карманѣ легко; а все таки ты видишь, какъ свѣтъ идетъ.

Глостеръ.

Вижу чувствомъ.

Лиръ.

Съ-ума ты спятилъ! Такія вещи и безъ глазъ видны,-- смотри ушами!-- Видишь, судья распекаетъ простака вора. Ну, между нами, перепутай ихъ мѣста и попробуй угадать⁵⁶) теперь: гдѣ воръ? гдѣ судья?-- Ты не видалъ, какъ дворницкая собака кидается на нищаго?

Глостеръ.

Видѣлъ, сэръ.

Лиръ.

И какъ бѣдняга отъ нея удираетъ?-- Ты, значитъ, видѣлъ великій образъ власти: собаку при мѣстѣ...

Сдержи, палачъ, окровавленный кнутъ!

За что сѣчешь ты эту потаскуху?

Нагни свою спину: ты первый радъ

Толкнуть ее на то, за что бичуешь...

Смотри, плута повысилъ ростовщикъ...

Сквозь тряпки-вздоръ намъ шибко колетъ очи,

А подъ парчою-шито-крыто все!

Грѣхъ въ золото одѣнь -- законъ сломаетъ

Надъ нимъ свой мечъ, не ранивши его....

Грѣхъ въ рубище одѣнь -- пигмеи проткнетъ

Насквозь его соломенной своею....

Виновныхъ нѣтъ! Нѣтъ, говорю я, нѣтъ!

Я постою за нихъ.... ты это помни....

Да, я смогу зажать доносу ротъ! --

Достань очки, о тонкимъ дипломатомъ

Гляди во всѣ глаза на то, чего

Не видишь... А теперь, теперь, теперь

Скинь сапоги мнѣ, ну,-- тащи сильнѣе.

Эдгаръ.

Какъ съ дѣломъ онъ напуталъ пустяковъ!

Въ безсмыслицѣ его какъ много смыслу!

Лиръ.

А хочется поплакать обо мнѣ --

Возьми мои глаза.-- Тебя, братъ, знаю

Я хорошо: ты Глостеромъ зовешься.

Будь терпѣливъ мы съ воплемъ въ свѣтъ идемъ.

Самъ вѣдаешь, чуть воздуху прихватимъ --

И стонемъ, и кричимъ.-- Хочу тебѣ

Я проповѣдь сказать: ну, примѣчай...

Глостеръ.

Увы! увы!

Лиръ,

Чуть родились, мы плачемъ, что пришли

Въ громаднѣйшій театръ глупцовъ.... А что,

Вѣдь шапка хоть -- куда⁵⁹)!-- Вотъ прелесть штука:

Хоть эскадронъ бы подковать кошмой⁶⁰)!

Попробую... потомъ, къ зятьямъ подкравшись,

Руби! руби! руби! руби! руби!

Входятъ офицеръ и слуги.

Офицеръ.

А вотъ и онъ! бери его скорѣе!-- Лиру.

Любимая дочь ваша, государь....

Лиръ.

На выручку никто?-- Я, значитъ, плѣнникъ?

Да, какъ всегда, естественный я шутъ

Судьбы!-- Смотри-жь за мною-будетъ выкупъ....

Сыскать врача мнѣ рана есть въ мозгу.

Офицеръ.

Вамъ все дадутъ, король.

Лиръ.

Подмоги нѣтъ?

Я все одинъ?... Но такъ вѣдь можно сдѣлать

Изъ человѣка -- человѣка слезъ⁶¹),

И изъ очей, какъ изъ садовыхъ леекъ,

Пыль поливать....

Офицеръ.

О, добрый сэръ!

Лиръ.

Умру-жь

Я гордо, какъ женихъ!-- Ну что тутъ хныкать....

Вѣдь я король! Вамъ это, чай, извѣстно,

Приставники мои?

Офицеръ.

Вы государь нашъ,

И мы васъ чтимъ, какъ короля.

Лиръ.

Дѣло, значитъ, еще не совсѣмъ пропащее....⁶²) Пожалуй, вы бы и послѣдки забрали, но для этого нужно побѣгать -- такъ! такъ! такъ!

Убѣгаетъ, слуги слѣдуютъ за нимъ.

Офицеръ.

Насъ возмутилъ бы этотъ видъ и въ нищемъ,--

А въ королѣ?... И словъ не приберешь!

Но у тебя есть дочь,-- она снимаетъ

Съ природы то великое проклятье,

Что налегло на ней изъ за -- твоихъ

Двухъ дочерей.

Эдгаръ.

Привѣтъ вамъ.

Офицеръ.

Что угодно?

Эдгаръ.

Слыхали вы, что скоро будетъ бой?

Офицеръ.

Извѣстно всѣмъ, и очень достовѣрно.

Всякъ слышалъ, кто не безъ ушей.

Эдгаръ.

Еще

Два слова, сэръ: что, непріятель близко?

Офицеръ.

Да, онъ спѣшитъ, и ужъ недалеко.

Ни съ часу на часъ ждемъ его отрядовъ

Передовыхъ.

Эдгаръ.

Спасибо.

Офицеръ.

Королева

Должна еще остаться по дѣламъ,

Но войско ужъ пошло.

Эдгаръ.

Благодарю.

Офицеръ уходитъ.

Глостеръ.

Примите, вѣчно всеблагіе боги,

Дыханіе мое, и не введи

Меня во искушеніе, лукавый,

Безъ вашего велѣнья умереть.

Эдгаръ.

Разумная, старикъ, твоя молитва!

Глостеръ.

Но кто же ты, мои добрый другъ?

Эдгаръ.

Бѣднякъ,

Смирившійся подъ тяжкимъ гнетомъ жизни.

Я понялъ горе сердцемъ и умомъ,

И полонъ весь святаго состраданья....

Дай руку мнѣ,-- пойдемъ искать пріютъ.

Глостеръ.

Благодарю, мой другъ, отъ всей души.

Да наградитъ тебя святое небо.

Входитъ дворецкій.

Дворецкій.

А вотъ и призъ мой драгоцѣнный,-- право!

Безглазая башка твоя на то

И создана, чтобъ мнѣ подняться въ гору...

Скорѣй молись ты, старый грѣховодникъ:

Мой мечъ готовъ покончить надъ тобой.

Глостеръ.

Да будетъ твой ударъ и быстръ, и крѣпокъ.

Эдгаръ вступается за Глостера.

Дворецкій.

Что ты, мужикъ! Онъ осужденъ закономъ,

И смѣешь ты совать свой носъ сюда!

Пошелъ! не то, его опала втянетъ

Въ бѣду тебя.-- Ступай же прочь.

Эдгаръ.

Поддѣлываясь подъ деревенскій говоръ.

Какъ же не ступай! было-бъ за что драться-то.

Дворецкій.

Пусти его, бездѣльникъ,-- не то, положу на мѣстѣ.

Эдгаръ.

Иди себѣ, честной баринъ, своею дорогой; не становись бѣднымъ людямъ на перепутьи, Помыкай такъ каждый шутъ моей головушкой, давно-бъ ей загинуть!-- Не суйся же къ старику, толкомъ говорятъ тебѣ, а то какъ -- разъ попробую что крѣпче -- вотъ эта дубинка, или башка твоя. У меня, видишь, что на умѣ, то и на языкъ.

Дворецкій.

Прочь, навозная куча!

Эдгаръ.

Пришлось, знать, пересчитать тебѣ зубы.-- Дворецкій фехтуетъ.-- Ну что ломаться! Видали мы виды...

Бьются, дворецкій падаетъ.

Дворецкій.

Рабъ, ты убилъ меня! Возьми, презрѣнный,

Мой кошелекъ и схорони меня; --

А если хочешь деньги заработать,

Снеси письмо, что у меня найдешь,

Эдмунду, графу Глостеру, въ нашъ лагерь....

Не въ-пору смерть!

Умираетъ.

Эдгаръ.

Знакомъ я хорошо

Съ тобой, подлецъ усердный!... Лишь мигни

Прикащица твоя,-- и ты съ азартомъ

Весь по уши въ любую мерзость лѣзъ.

Глостеръ.

Такъ онъ убитъ?

Эдгаръ.

Сядь здѣсь и отдохни,

А я взгляну, что у него въ карманахъ:

Его письмо сослужитъ службу мнѣ. --

Да, онъ убитъ,-- мнѣ только жаль, что я

Былъ палачомъ его.... А ну посмотримъ.

Долой печать, приличія долой!-- Вынимаетъ письмо.

Чтобъ мысль врага узнать -- мы-бъ разорвали

И сердце у него, письмо-жь и богъ

Велѣлъ.

Читаетъ.

"Вспомни взаимные обѣты наши. Тебѣ представится столько случаевъ покончить съ нимъ! Была бы только добрая воля, а время и мѣсто сами найдутся. Вернись онъ побѣдителемъ,-- значитъ мы не сдѣлали ровно ничего. Тогда я плѣнница, а постель его -- темница моя. Вызволи меня изъ этой ненавистной духоты и, за свои хлопоты, займи его мѣсто. Твоя жена (такъ -- бы хотѣлось сказать) и преданная тебѣ Гонериль".

Ширь неисходная интриги женской!⁶³)

Пойдти на жизнь честившаго супруга....

А на обмѣнъ мой братъ!-- Сюда въ песокъ

Тебя, почтарь убійцъ-прелюбодѣевъ!

А подлое письмо отдамъ я въ-пору

Тому, кто вами осужденъ на смерть.

Конечно, герцогъ гнѣваться не станетъ,

Когда про смерть твою и заговоръ

Я разскажу.

Уходитъ, таща трупъ.

Глостеръ.

Король съ ума сошелъ....

Какъ ты упрямъ, дрянной разсудокъ мой!

Все разбираю я и чутко слышу

Безкрайную печаль свою.... Ну чтобъ

Съ ума сойти! Тогда бы мысль моя

Съ тоской своею врозь вошла, и горе,

Въ своихъ бродячихъ бредняхъ, потеряло-бъ

Сознанье самого себя.

Входитъ Эдгаръ.

Эдгаръ.

Дай руку.

Мнѣ слышится какъ будто барабанъ. --

Пойдемъ, я для тебя найду здѣсь уголъ.

Уходятъ.

СЦЕНА 7

Палатка, во французскомъ лагерѣ. Въ глубинѣ сцены спитъ на постелѣ Лиръ; -- лекарь и слуги стоятъ подлѣ него.

Входятъ Корделія и Кентъ.

Корделія.

Мой добрый Кентъ! Какъ жить мнѣ, что мнѣ дѣлать,

Чтобъ вровень стать съ твоею добротой?

Жизнь коротка, а средства такъ ничтожны....

Кентъ.

Кто понятъ, тотъ ужь слишкомъ оцѣненъ.

Все, что сказалъ я, сущая то правда,

Но на волосъ не больше и не меньше.

Корделія.

Послушай, скинь нарядъ ты этотъ,-- онъ

Приводитъ мнѣ на мысль дурную пору.

Кентъ.

Да какъ же быть -то, милая царица!

Будь узнанъ я, весь планъ мой пропадетъ.

Угодно вамъ почтить меня наградой:

Забудьте что я здѣсь, пока я самъ

И время вамъ напомнимъ.

Корделія.

Пусть и такъ,

Мой добрый другъ.-- Лекарю.-- А что король?

Лекарь.

Все спитъ.

Корделія.

О, небеса святыя, исцѣлите

Живую скорбь больной его души....

Пошлите миръ бунтующему чувству

Младенца -- старика!⁶¹)

Лекарь.

Онъ много спалъ,--

Угодно вамъ, такъ мы его разбудимъ.

Корделія.

Совѣтуйтесь съ наукою своей,--

Рѣшайте, сэръ, своею волей.... Онъ

Одѣтъ?

Джентльменъ.

Да, мы его переодѣли

Въ глубокомъ снѣ.

Лекарь.

Вамъ нужно, лэди, стать

Подлѣ него, въ минуту пробужденья.

Онъ будетъ тихъ, я въ этомъ убѣжденъ.

Корделія подходитъ къ изголовью Лира.

Корделія.

Такъ хорошо?

Лекарь.

Поближе, королева. --

Входятъ музыканты.

Играть сильнѣй.-- Играютъ.

Корделія.

О, милый мой отецъ!

Когда-бъ теперь врачующая сила

Моимъ устамъ бальзамъ свои отдала....

Когда-бъ могла я свѣять поцалуемъ

Ту боль и скорбь, что двѣ мои сестры

Тебѣ, король, на старость подарили.

Кентъ.

О, добрая и милая царица!

Корделія.

Да если-бъ ты и не былъ ихъ отцомъ,

Такъ тронуть ихъ должны-бъ сѣдины эти!

Тебѣ-ль бродить подъ бурею мятежной,

Когда рвался изъ глуби неба громъ

Въ летучемъ, грозномъ перекрестѣ молній!

Тебѣ-ль стоять, подъ этимъ жалкимъ шлемомъ,

Бѣдняжка-часовой! ⁶⁵) Когда-бъ собака

Злодѣя моего мнѣ руку грызла,

Я-бъ провела ее въ ту ночь къ огню;

А ты, отецъ, межъ нищихъ и свиней,

Лежалъ въ гнилой, затасканной соломѣ...

Какъ разомъ ты не потерялъ а смыслъ,

И жизнь! Но онъ проснулся,-- говорите...

Лекарь.

Начните вы.

Корделія.

Что съ вами, государь?

Здоровы-ль вы, мой царственный властитель?

Лиръ.

Не на добро меня изъ гроба взяли! --

Ты свѣтлая душа, а я распятъ

На колесѣ огненномъ, и мои,

Мои же слезы знай калятъ его

Свинцовымъ кипяткомъ....

Корделія.

Скажите, сэръ,

Вы знаете меня?

Лиръ.

Ты духъ.-- Когда

Ты умерла?

Корделія.

Онъ все еще, все бредитъ.

Лекарь.

Онъ не пришелъ въ себя,-- уйдемъ отсюда.

Отходятъ отъ постели.

Лиръ.

Гдѣ былъ я? гдѣ теперь?-- Прекрасныя день!

Со мною что-то странное творится....

Я умеръ бы отъ жалости, увидѣвъ

Такимъ какъ я, другаго бѣдняка.

Не знаю что сказать. Не поклянусь,

Мои ли это руки.... Вотъ посмотримъ,--

А, больно мнѣ... булавка уколола....

Хотѣлъ бы я узнать, что я такое.

Корделія.

О, посмотри же на меня, король!

Благослови отеческой рукою!

Лиръ хочетъ стать предъ нею на колѣни, Корделія удерживаетъ его.

Нѣтъ! нѣтъ, король! не нужно на колѣни....

Лиръ.

Не смѣйтесь же, прошу васъ, надо мной,--

Я простоватъ, я старый пустомеля,

И мнѣ уже за восемьдесятъ лѣтъ....

Ровнехонько, не больше и не меньше⁶⁶)!

Но правдѣ намъ сказать, боннъ я что-то,

Не выжилъ ли я полно изъ ума?

Сдается мнѣ, тебя какъ будто знаю....

Нотъ тоже и его,-- а все беретъ

Раздумье: не могу рѣшить гдѣ я

Теперь? И какъ ни силюсь -- не припомню

Что за нарядъ на мнѣ? Не знаю также,

Гдѣ ночевалъ послѣднюю я ночь....

Но вы не смѣйтесь надо мной: такъ вѣрно,

Какъ человѣкъ я, думается мнѣ,

Что это вотъ -- дитя мое, Корделья.

Корделія.

Твое, твое дитя!

Лиръ.

Что слезы у тебя мокры? навѣрно!...

Не плачь, прошу тебя.-- Коли ты ядъ

Ты припасла я выпью яду.

Вѣдь знаю я, что ты меня не любишь...

Какъ помнится, твои сестрины мнѣ

Надѣлали бѣды, вотъ такъ, ни за -- что...

А ты-бъ нашла за что!

Корделія.

Нѣтъ, нѣтъ!

Лиръ.

Что, я

Во Франціи теперь?

Кентъ.

Въ своемъ вы царствѣ.

Лиръ.

Не попрекай меня....

Лекарь.

Утѣшьтесь, лэди,--

Горячка въ немъ, какъ видите, прошла;

Но все еще напоминать ему

О времени утратъ его опасно.

Возьмите вы его и не тревожьте,

Пока придетъ въ себя.

Корделія.

Угодно вамъ

Пройтись, король?

Лиръ.

Щади меня... Послушай,--

Забудь, прости! Я старъ, дураковатъ....

Лиръ, Корделія, лекарь и свита уходятъ.

Джентльменъ.

Не ужь-то такъ убитъ Корнвалльскій герцогъ?

Кентъ.

Безъ всякаго сомнѣнья.

Джентльменъ.

Кто-жь ведетъ

Войска его?

Кентъ.

Какъ говорятъ, Эдмундъ.

Джентльменъ.

А братъ его Эдгаръ, какъ слышно, съ Кентомъ

Въ Нѣмечинѣ теперь?

Кентъ.

Толкуютъ розно.

Но вотъ войска,-- за дѣло намъ пора.

Джентльменъ.

Кажись, что споръ пойдетъ теперь кровавый.

Уходитъ.

Кентъ.

И вотъ близка моихъ стремленіи цѣль:

Добро иль зло -- рѣшитъ исходъ сраженья.

Уходитъ.

ДѢЙСТВІЕ V.

СЦЕНА 1.

Британскій лагерь близъ Дувра.

Входятъ съ барабаннымъ боемъ и съ распущенными знаменами, впереди войскъ, Эдмундъ и Регана.

Эдмундъ офицеру.

Поди, узнай, что герцогъ сохранилъ

Все тотъ же планъ, или другой затѣялъ?

Онъ вертится какъ флюгеръ. Принеси

Прямой отвѣтъ его.

Офицеръ уходитъ.

Регана.

Съ гонцомъ сестры

Навѣрно что недоброе случилось.

Эдмундъ.

Боюсь, что такъ.

Регана.

Вы знаете, мой Глостеръ,

Какъ искренно хочу я вамъ добра'

Скажите-жь мнѣ, но правду говорите,

Но совѣсти: вы любите сестру?

Эдмундъ.

Почтительной любовью.

Регана.

И ни-разу

Намъ не пришлось спѣшить къ завѣтной двери?

Эдмундъ.

Что за вопросъ!

Регана.

Вѣдь вы ужь такъ сошлись,

Что ничего желать вамъ не осталось?

Эдмундъ.

Нѣтъ, честью вамъ клянусь....

Регана.

На вѣки ей

Вся ненависть моя!... Не будьте съ нею

Такъ за-просто, мой милый графъ.

Эдмундъ.

Не боитесь....

Она и мужъ ея...

Входятъ Альбани, Гонериль, офицеръ и солдаты.

Гонериль сторону.

Скорѣй готова

И проиграть сраженье, чѣмъ стерпѣть,

Чтобы сестра меня съ нимъ разлучила.

Альбани.

Привѣтствую васъ, милая сестра.-- Эдмунду.

Сей-часъ узналъ я, сэръ, что нашъ король

У дочери своей, и съ нимъ всѣ лорды,

Что вызваны на фунтъ неправдой нашей...

Гдѣ не стою за честь, тамъ никогда

Я не былъ храбръ; иду теперь войной

Противъ враговъ, вступившихъ въ нашу землю,--

Но мнѣ не врагъ, кто сталъ за короля,

Не врагъ я тѣмъ, на сторонѣ которыхъ --

Боюсь я -- всѣ законныя права.

Эдмундъ.

Сэръ, ваша рѣчь честна.

Регана.

Къ чему все это?

Гонериль.

Мы дружно стать должны противъ врага,

А подымать возню съ домашнимъ дрязгомъ

Не мѣсто здѣсь.

Альбани.

Въ совѣтѣ полководцевъ

Мы порѣшимъ нашъ планъ.

Эдмундъ.

Сей-часъ къ вамъ буду.

Регана.

Ты съ нами?

Гонериль.

Нѣтъ.

Регана.

Но это слишкомъ странно!

Пойдемъ со мной....

Гонериль всторону.

А, поняла загадку!

Громко.

Да, я иду.

Когда Эдмундъ, Гонерилъ и Регана готовы уходить, входитъ переодѣтый Эдгаръ.

Эдгаръ.

Коли случалось, герцогъ,

Вести вамъ рѣчь съ подобнымъ бѣднякомъ --

Позвольте мнѣ одно вамъ молвить слово.

Альбани вслѣдъ уходящимъ.

Я догоню васъ.-- Эдгару.-- Ну?

Эдмундъ, Регана, Глостеръ, офицеръ, солдаты уходятъ.

Эдгаръ.

Вотъ вамъ письмо,--

Вы прочитать должны его до битвы.

И если вы возьмете верхъ пускай

Герольдъ зоветъ того, кто это подалъ.

Я бѣднякомъ гляжу, но я могу

Дать вамъ бойца, который правду дѣла

Докажетъ всѣмъ; когда-жь осилитъ врагъ --

Все кончено для васъ, конецъ и заговору!...

Вотъ въ помочь вамъ!

Альбани.

Постой, дай прочитать.

Эдгаръ.

Мнѣ ждать нельзя.-- Когда-жь наступитъ время --

Пусть затрубитъ герольдъ, и я явлюсь.

Уходитъ.

Альбани.

Прощай. Письмо я во-время прочту.

Входитъ Эдмундъ.

Эдмундъ.

Враги въ виду,-- пора полки вамъ строить.

Вотъ списокъ войскъ французскихъ. Нужно, герцогъ.

Вамъ поспѣшить.

Альбани.

Не опоздаю я.

Уходитъ.

Эдмундъ.

Я поклялся въ любви обѣимъ сестрамъ.

Одна другой ее терпитъ какъ змѣю....

Которую-жь мнѣ взять?-- Одну? обѣихъ?

Иль ни одной?-- Не кончишь ни съ одной,

Пока вдвоемъ онѣ толкутся въ свѣтѣ....

Возьми вдову -- вздурится Гонериль,--

И врядъ-ли мнѣ уладить это дѣло,

Пока живъ мужъ ея; такъ пусть же онъ

Усердно намъ послужитъ прежде въ битвѣ,

А тамъ, коли захочется сбыть съ рукъ --

Пускай сама сживетъ его со свѣту....

Что-жь до затѣй о Лирѣ и Кордельи:

Чуть кончу бой и приберу ихъ въ руки,--

Иначе мы поговоримъ.... Мнѣ нужно

Не умничать, а думать о себѣ.

Уходитъ.

СЦЕНА 2.

Поле межъ двухъ лагерей

Шумъ битвы. По сценѣ проходятъ солдаты съ знаменами и барабаннымъ боемъ; впереди войскъ Корделія и Лиръ. Входятъ Глостеръ и Эдгаръ.

Эдгаръ.

Сядь здѣсь, старикъ, въ тѣни гостепріимной

И помолись, чтобъ правда верхъ взяла.

Коли назадъ придется мнѣ вернуться --

Я принесу покой душѣ твоей.

Уходитъ.

Глостеръ.

Благослови тебя, святое небо!

Шумъ сраженія, бьютъ отступленіе; Эдгаръ возвращается.

Эдгаръ.

Идемъ, старикъ, давай скорѣе руку....

Лиръ потерялъ сраженье. Онъ и дочь

Его въ плѣну.... Пойдемъ, давай мнѣ руку.

Глостеръ.

Куда идти!.. не долго сгнить и здѣсь.

Эдгаръ.

Опять ты за своё!-- Смотри спокойно,

Идешь ли въ міръ, изъ міра ли идешь.

На томъ вся жизнь.... Идемъ.

Глостеръ.

Святая правда!

Уходятъ.

СЦЕНА 3.

Британскій лагерь близъ Дувра.

Эдмундъ возвращается побѣдителемъ впереди войска; за нимъ плѣнные Лиръ и Корделія.

Эдмундъ.

Подъ стражу ихъ!.. Да не зѣвать, смотри,

Пока рѣшитъ ихъ дѣло судъ верховный.

Корделія.

Не мы одни, что съ наилучшей цѣлью

До худшаго дошли.-- Лишь за тебя

Мнѣ тяжело, король уничиженный,--

Сама же я съумѣла-бъ посмѣяться

Надъ выходкой посмѣшливой судьбы! --

А что, сестрицъ и дочекъ мы увидимъ?

Лиръ.

Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ!... Идемъ скорѣй въ тюрьму!

Тамъ будемъ нѣтъ вдвоемъ, какъ птицы въ клѣткѣ.

Ты скажешь мнѣ: благослови отецъ!

А я тебѣ отвѣчу на колѣнахъ:

Прости меня!-- Такъ станемъ жить, молиться,

Разсказывать баллады, пѣсни пѣть,

Надъ золотистымъ мотылькомъ смѣяться

И слушать какъ пройдоха балагуритъ

Про дворскія дѣла,-- и сами съ нимъ

Пойдемъ болтать: кто въ силѣ, кто въ опалъ,

Кто спасовалъ, кто ловко въ -- верхъ пошелъ,--

И тайну дѣлъ вполнѣ себѣ раскроенъ,

Какъ будто мы приставники боговъ....

И за стѣной тюрьмы переживемъ

Широкіе ряды героевъ этихъ,

Что знай бѣгутъ, какъ ихъ луна погонитъ,

То на приливъ, то на отливъ....

Эдмундъ.

Взять ихъ!

Лиръ.

Дитя мое, вѣдь на такія жертвы

Шлетъ ѳиміамъ самъ богъ!-- Такъ ты со мной!--

Кто вздумалъ бы теперь насъ развести,

Пусть прежде съ неба головню украдетъ

И выкуритъ оттуда, какъ лисицъ ⁶⁷). --

Не плачь!-- Скорѣй проказа съѣстъ имъ плоть

И кость, чѣмъ насъ они заставятъ плакать....

Скорѣй голодная илъ сгложетъ смерть!

Идемъ!

Уходятъ Лиръ, Корделія и стрижа.

Эдмундъ.

Поди сюда, мой капитанъ!-- Даетъ ему бумагу.

&nbsp; Возьми приказъ⁶⁸), и маршъ въ тюрьму за ними.

Ты награжденъ уже, но если все

Уладишь такъ, какъ значится въ запискѣ --

Ты далеко пойдешь; вѣдь знаешь самъ --

По времени и люди; мягкосердье

Къ мечу не-йдетъ.-- Въ горячемъ этомъ дѣлѣ

Не нуженъ мнѣ ни спросъ твой, ни совѣтъ...

Скажи, что ты возьмешься это сдѣлать,

Или ступай, ищи себѣ другихъ.

Офицеръ.

Да, я возьмусь.

Эдмундъ.

Такъ мигомъ же за дѣло!

Пойдетъ на ладъ -- считай себя счастливцемъ.

Но не забудь -- сейчасъ!-- И сдѣлать такъ,

Какъ я сказалъ.

Офицеръ.

Телеги не вожу,

Овса не ѣмъ, но что подручно-сладимъ!

Уходить.-- Входятъ Альбани, Гонериль, Регина, офицеръ и свита.

Альбани.

Сегодня вы сражались, какъ герой,

И счастье васъ вело къ побѣдѣ, Глостеръ!

Противники въ плѣну у васъ;-но мы

Ихъ ждемъ сюда, чтобы рѣшить ихъ участь,

Какъ требуютъ того значенье ихъ

И выгоды страны.

Эдмундъ.

Я признавалъ

Полезнымъ, сэръ, чтобъ жалкій этотъ старецъ

Подъ вѣрной былъ охраной заключенъ.

Сіи лѣта -- въ нихъ есть своя приманка --

А пуще самъ вмигъ привлекутъ къ нему

Народную любовь, и противъ насъ

Поднимутъ всю наёмную дружину --

Корделья съ нимъ послалъ я въ тѣхъ же цѣляхъ.

Ихъ приведутъ къ валъ завтра, послѣ-завтра,

Туда, гдѣ вы назначите вашъ судъ.

Съ насъ льется потъ и кровь; всякъ изъ бойцовъ

Тутъ потерялъ друзей, а съ свѣжей болью

Кто не клянетъ законнѣйшихъ изъ битвъ?

Не здѣсь рѣшать судьбу военноплѣнныхъ.

Альбани.

Позвольте, сэръ,-- въ теперешнее войнѣ

И признаю васъ потайнымъ, не братомъ...

Регана.

Достоинство его отъ насъ зависитъ!

Я думаю, что, вдаль не заходя,

Могли бы вы меня спросить объ этомъ.

Онъ велъ войска мои, онъ замѣнялъ

Мой санъ и власть, а это очень можетъ

Доставитъ честь считаться братомъ намъ.

Гонериль.

Не горячись,-- теперешнимъ значеньемъ

Скорѣй своей онъ доблести обязанъ,

Чѣмъ милостямъ твоимъ.

Регана.

И, облеченъ

Въ права мои, онъ никого не ниже....

Гонериль.

Нельзя сказать сильнѣй -- будь онъ твой лужъ....

Регана.

Чтобъ не попасть насмѣшкой вамъ въ пророки!

Гонериль.

Но ты, кажись, попала плохо въ цѣль --

Регана.

Не хорошо мнѣ, а иначе я

Сказала-бъ все, что въ сердцѣ накипѣло... Эдмунду.

Бери мои войска, владѣнья, плѣнныхъ --

И властвуя всѣмъ моимъ и мной самою!

Все отдаю.... Свидѣтель міръ, что здѣсь

И избрала тебя своимъ владыкой!

Гонериль.

Знать хочется самой къ нему попасть....

Альбани.

И помѣшать тому не въ вашей волѣ.

Эдмундъ.

И не въ твоей, милордъ.

Альбани.

Въ моей, подкидышъ!

Регана Эдмунду.

Бей въ барабанъ, и докажи, что ты

Избранникъ мой.

Альбани.

Постой пока,-- прислушай!

Тебя, Эдмундъ, за важную измѣну

Велю я взять подъ стражу, а съ тобой

Указывая на Гонериль.

И гадину вотъ эту расписную.-- Регинѣ.

Обѣтъ же вашъ, прелестная сестрица,

Я порѣшилъ для пользъ жены моей.

Она тайкомъ вѣдь сладила съ Эдмундомъ --

Какъ мужъ, я противъ вашей свадьбы съ нимъ.

Но если васъ ужъ очень тянетъ за-мужъ --

И вамъ женихъ, такъ какъ жена моя

Сговорена.

Гонериль.

И вѣчно мелетъ вздоръ!

Альбани.

Мечъ при тебѣ,-- пускай трубятъ, и если

Не явится никто, чтобъ доказать

Въ бою съ тобой, что ты измѣнникъ гнусный,

Отъявленный, коварный -- вотъ залогъ!

Бросаетъ перчатку.

И прежде чѣмъ кусокъ мнѣ хлѣба съѣсть,

Я на груди твоей завѣрю смѣло,

Что слова я неправды не сказалъ.

О, тяжко мнѣ!

Гонериль всторону.

Не будь тебѣ такъ тяжко,

Я-бъ вѣровать не стала больше въ ядъ.

Эдмундъ.

Вотъ мои обмѣнъ!-- И кто бы ни рѣшился

Сказать, что я измѣнникъ,-- лжетъ онъ рабъ!

Труби герольдъ!-- Кто-бъ ни посмѣлъ явиться --

Я честь мою и правду отстою

Предъ нимъ, передъ тобой, предъ цѣлымъ свѣтомъ.

Альбани.

Герольдъ, сюда!

Эдмундъ.

Герольдъ, сюда! герольдъ!

Альбани.

Иди-жъ на бой съ одной своей отвагой:

Войска твои на мой сошлися кличъ,

И разошлись по моему приказу.

Регана.

Горитъ въ груди!

Входитъ Герольдъ.

Альбани.

Она больна,-- веди

Ее въ шатеръ ко мнѣ.

Регину уводятъ.

Герольдъ! труби,

И вслухъ читай вотъ это.-- Даетъ ему бумагу.

Офицеръ.

Ну, труби!

Герольдъ трубитъ, потомъ читаетъ.

Если кто изъ воиновъ, благородныхъ по рожденію, или высокимъ заслугамъ, пожелаетъ доказать, что Эдмундъ, выдающій себя за графа Глостера, есть закоренѣлый измѣнникъ -- такъ пусть явится при третьемъ зовѣ трубы. Онъ принимаетъ вызовъ.

Эдмундъ.

Труби!

Трубятъ.

Герольдъ.

Еще!

Трубятъ.-- За сценой смятенъ отвѣтный звукъ.

Герольдъ.

Еще!

Трубятъ.-- Входитъ Эдгаръ, вооруженный и съ трубачомъ.

Альбани.

Спроси, зачѣмъ явился онъ на кличъ.

Герольдъ.

Скажи, кто ты по имени и званью,--

Зачѣмъ въ отвѣтъ идешь на этотъ зовъ?

Эдгаръ.

Кто я?-- Увы! мое пропало имя....

Его изгрызъ, сгноилъ измѣны зубъ!

Но родомъ я высокъ, какъ мои противникъ,

Съ которымъ я помѣриться пришелъ.

Альбани.

Кто-жь онъ?

Эдгаръ.

Кто здѣсь зовется графомъ Глостеръ?

Эдмундъ.

Онъ самъ! Ну что?

Эдгаръ.

Берижь свой мечъ,-- и если

Слова мои задѣнутъ честь твою,

Твоя рука пусть сниметъ оскорбленье,

Обнажаетъ мечъ.

Мой мечъ готовъ.-- Съ тобой я вправѣ биться

Но моему значенью, долгу, клятвѣ.

Ты молодъ, храбръ, отваженъ, знатенъ, гордъ,

Твой мечъ горитъ побѣдой, но тебѣ

Горитъ зарёй удача молодая....

А я твержу, что ты Эдмундъ измѣнникъ!

Ты измѣнилъ богамъ, отцу и брату,

Ты заговоръ на герцога замыслилъ...

Отъ головы до пыли подъ пятой --

Ты весь въ грязи, ты въ пятнахъ весь, какъ жаба!

Промолви: нѣтъ -- и этотъ мечъ, рука,

Горячее мое негодованье

Докажутъ на груди твоей, что лжешь.

Эдмундъ.

Конечно, мнѣ спросить бы нужно: кто ты?

Но видъ твои гордъ, отваженъ; эта рѣчь

Достоинствомъ звучитъ. И я плюю

На все, чѣмъ могъ бы оградить себя,

По рыцарскимъ правамъ. Твои укоры

Кидаю я назадъ въ лицо тебѣ,

А дьявольско-противную неправду

И густо сыплю на твою же грудь...

Но но стали, не задѣвая сердца,

Скользитъ она -- такъ я мечомъ пробью,

Дорогу ей на вѣчную могилу.

Труби!

Сражаются при звукахъ трубъ, Эдмундъ падаетъ.

Альбани.

Сберечь его⁶⁹)!

Гонериль.

Измѣна, Глостеръ!

Ты могъ, Эдмундъ, по праву поединка,

Не отвѣчать на безъименный зовъ....

Не побѣжденъ ты, а обманутъ низко.

Альбани.

Вынимаетъ письмо, переданное ему Эдгаромъ.

Зажми свой ротъ.... не то, забью его

Письмомъ твоимъ! На вотъ, читай, Эдмундъ!...

А ты -- тебѣ не приберешь и клички --

Гляди на свой позоръ....

Гонериль хочетъ схватить письмо.

Не рвать! я вижу,

Ты узнаешь его.

Гонериль.

Ну, узнаю!

Кто-жь мнѣ указъ?-- Здѣсь мой, не твой законъ!

Альбани.

Чудовище! Такъ узнаешь бумагу?

Гонериль.

Не спрашивай про то, что знаю я....

Уходитъ.

Альбани.

Въ ней бѣшенство кипитъ; ступай за нею

И пригляди.

Офицеръ уходитъ.

Эдмундъ.

И сдѣлалъ то, въ немъ ты

Коришь меня! Я больше сдѣлалъ Время

Раскроетъ все!-- Оно прошло.... и я

Прошелъ!-- Эдгару.-- Но кто же ты, мои побѣдитель?

Будь рыцарь ты, и я прошу тебѣ.

Эдгаръ.

Такъ разойдемся же на добромъ словѣ!

Мой родъ, Эдмундъ, не ниже твоего,

А выше будь -- тѣмъ горшую обиду

Нанесъ ты мнѣ. Передъ тобой -- Эдгаръ,

Сынъ твоего отца!-- Есть правда въ небѣ:

Изъ нашего любимаго грѣха

Идетъ намъ казнь.... За грѣшное твое

И темное рожденье заплатилъ

Глазами онъ.

Эдмундъ.

Да, правда!... Колесо

Свой оборотъ прошло-и вотъ гдѣ я!

Альбани.

Уже одинъ осанистый твой видъ

Указывалъ на царственную доблесть!...

Позволь обнять тебя, и пусть тоска

Мнѣ сгложетъ грудь, коли я былъ врагомъ

Тебѣ или отцу!

Эдгаръ.

И знаю все.

Альбани.

Но гдѣ же ты скрывался? Какъ провѣдалъ

Про бѣдствія отца?

Эдгаръ.

Вѣдь Я, милордъ,

Водилъ его!-- Разсказъ мой будетъ кратокъ,

И вслѣдъ за немъ пусть лопнетъ грудь моя! --

Чтобъ избѣжать кроваваго приказа,

Слѣдившаго за мною по пятамъ

(О прелесть бытія! скорѣй готовы

Мы изнывать подъ пыткой ежечасно,

Чѣмъ сразу жизнь отдать), придумалъ я

Одѣть себя въ лохмотья юродивыхъ

И началъ жить, какъ не живутъ собаки.

Такъ встрѣтилъ я отца, съ кровавой ямой

На -- мѣсто глазъ.... Я сталъ ему вожатымъ:

Водилъ его, просилъ ему на хлѣбъ,

Мирилъ его съ несчастьемъ,-- но ни разу,

Сказать кто я, не доставало силъ...

И вотъ теперь, уже вооруженный,

Не вѣруя въ успѣхъ, хоть и надѣясь,

Я попросилъ его благословенья,

И разсказалъ съ начала до конца

Ему свою скитальческую повѣсть....

Но тутъ его надорванное сердце

(Увы, безъ силъ на трудную борьбу),

Въ тревогѣ страстной радости и горя,

Съ улыбкой тихой замерло на -- вѣкъ.

Эдмундъ.

Меня разсказъ твой тронулъ,-- можетъ статься

Передъ добромъ.... Но продолжай, Эдгаръ,--

Ты смотришь такъ, какъ бы не все сказалъ.

Альбани.

Но если есть еще утраты, слезы --

Не говори... И то я самъ не свои

Отъ словъ твоихъ.

Эдгаръ.

Кто не охочъ до горя --

Тому и здѣсь довольно зла. Другой --

Все-бъ громоздилъ страданье на страданье,

Чтобъ перешло и мѣру, и предѣлъ ⁷⁰).

Пока я плакалъ, человѣкъ какой -- то

Къ намъ подошелъ, онъ прежде мной гнушался,

Когда встрѣчалъ бродягою меня,--

Но тутъ, узнавъ того, кто столько вынесъ,

Схватилъ меня въ могучія объятья

И такъ рыдалъ, какъ будто сводъ небесный

Поколебать хотѣлъ.... Потомъ упалъ

На трупъ отца, и говорилъ про Лира

И про себя такое горе, скорбь,

Какихъ людское ухо не слыхало....

Онъ говорилъ, а на сердцѣ его

Росла мертвящая тоска, и стали

Трещать и рваться связи бытія....

Но два раза уже труба звучала,

И бросилъ я въ безпамятствѣ его.

Альбани.

Кто-жь это былъ?

Эдгаръ.

Нашъ Кентъ! изгнанникъ Кентъ!...

Перемѣнивъ и голосъ, и одежду,

Онъ съ королемъ, врагомъ своимъ, пошелъ --

И такъ служилъ ему, какъ рабъ не служитъ.

Вбѣгаетъ джентльменъ съ окровавленнымъ ножомъ въ рукѣ.

Джентльменъ.

Сюда! ко мнѣ! на помощь!

Эдгаръ.

Что такое?

Альбани.

Да говори-жь!

Эдгаръ.

Что значитъ этотъ ножъ

Кровавый?

Джентльменъ.

Онъ горячъ.... дымится кровью....

Онъ только что изъ сердца.... Умерла!

Альбани.

Кто, отвѣчай!

Джентльменъ.

Супруга ваша, сэръ! --

Сестру свою она же отравила....

Сказала намъ сама.

Эдмундъ.

Сосваталъ двухъ...

Всѣхъ трехъ за-разъ могила обвѣнчала!

Альбани джентльмену.

Тащите ихъ, какъ есть -- живыхъ иль мертвыхъ! --

Вотъ судъ небесъ: мы передъ нимъ дрожимъ,

Но жалость намъ до сердца не доходитъ.

Джентльменъ уходитъ. Входитъ Кентъ.

Эдгаръ.

Вотъ Кентъ.

Альбани.

Да, это онъ.... Но намъ теперь

Не до того, чтобъ хлопотать о встрѣчахъ.

Кентъ.

Пришелъ сказать царю и господину:

"Ночь добрая тебѣ!" -- Его здѣсь нѣтъ?

Альбани.

Про главное отшибло память намъ...

Скорѣй, Эдмундъ!... Гдѣ нашъ король? Корделья?

Вносятъ трупы Гонерили и Реганы.

Ты видишь, Кентъ?

Кентъ.

Но какъ же это такъ!...

Эдмундъ.

Да, былъ любимъ Эдмундъ!... Изъ за -- меня

Сестра сестру родную отравила,--

Потомъ сама на ножъ пошла.

Альбани.

Все такъ!...

Закройте ихъ.

Эдмундъ.

Уходитъ жизнь моя....

На-перекоръ моей натурѣ, тянетъ

Къ добру меня Послать скорѣе въ законъ!

И далъ приказъ на жизнь Кордельи, Лира....

Не опоздать!

Альбани.

Спѣши, спѣши, спѣши!

Эдгаръ.

Куда-жь милордъ?-- Эдмунду.-- Кому ты далъ приказъ?

Пошли залогъ отмѣны.

Эдмундъ.

Да, ты правъ.

Возьми мой мечъ,-- спроси тамъ капитана.

Альбани.

Спѣши, коли ты жизнью дорожишь!

Эдмундъ.

Вдвоёмъ съ женой твоей мы порѣшили

Корделію повѣсить.... тамъ въ тюрьмѣ....

И разгласить, что, въ безъисходномъ горѣ,

Она сама покончила съ собой.

Альбани.

О, сохрани ее, святое небо!--

Возьми его, неси скорѣй отъ насъ. --

Эдмунда уносятъ. Входитъ Лиръ, съ трупомъ Корделіи на рукахъ.-- Эдгаръ, офицеры, народъ.

Лиръ.

Рыдайте люди! войте, войте, войте....

О, каменный народъ! будь у меня

Твои глаза да глотка, я бы такъ

Рыдалъ, что вопль мой раскололъ бы небо! --

Она пошла на вѣки Да, я знаю

Что мертвый, кто живой.... Она мертва,

Какъ мать сыра -- земля!

Дай зеркало.... вотъ если на губахъ

Стекло у ней потускнетъ, запотѣетъ --

Тогда жива....

Кентъ.

Не это-ль страшный судъ?

Эдгаръ.

Или залогъ всѣхъ ужасовъ его?

Альбани.

Тутъ бы упасть и умереть....⁷¹)

Лиръ.

Перо

Дрожитъ.... Она жива.... Буль ты жива --

За -- разъ бы тутъ снялось съ души все горе,

Что пережилъ за свой я вѣкъ!

Кентъ становится на колѣни.

О добрый

Мой государь!

Лиръ.

Иди ты отъ меня!

Эдгаръ.

Но это Кентъ! вашъ другъ!

Лиръ.

Чума на васъ,

На всѣхъ на васъ, предатели-убійцы!

Я-бъ могъ спасти ее... Теперь она

Ушла на-вѣкъ! Корделія! Корделья,

Постой на мигъ! Ты говоришь?... У ней

Всегда былъ нѣжный, милый, тихій голосъ....

У женщины прелестнѣйшая вещь. --

А рабъ ее повѣсилъ.... Я убилъ

Раба.

Офицеръ.

Да, правда.

Лиръ.

Скажешь не убилъ,

Небось! Была пора, я-бъ ихъ погналъ

Моей лихою саблей въ разсыпную!

А нынче старъ я, весь взмученъ горемъ... Кенту.

Ты кто?-- Глаза -- то плохи у меня,

Скажу вамъ прямо....

Кентъ.

Если есть у счастья

Отверженникъ и избранный любимецъ --

Одинъ изъ нихъ предъ нами.

Лиръ.

Грустный видъ!...

Не Кентъ ли ты?

Кентъ.

Онъ самъ,-- слуга вашъ Кентъ...

А гдѣ слуга вашъ Каюсъ?

Лицъ.

Славный малый,--

Ажь можно честь отдать,-- лихой боецъ!

Онъ умеръ, сгнилъ....

Кентъ.

Нѣтъ, мой король,-- живой

Я человѣкъ.

Лицъ.

А вотъ всмотрюсь поближе....

Кентъ.

Онъ, съ первыхъ дней невзгодья и утратъ,

Все съ вами шелъ печальною дорогой.

Лиръ.

Ну, гостемъ будь у насъ.

Кентъ.

Не кличь гостей

Къ себѣ! Тутъ всё могильно, скорбно, мрачно....

Двѣ дочери твои свершили сами

Свой приговоръ... Безъ покаянья смерть!

Лиръ.

Такъ думаю и я.

Альбани.

Онъ самъ не знаетъ,

Что говоритъ,-- къ чему намъ о себѣ

Напоминать ему.

Эдгаръ.

Ни правы, герцогъ.

Входить Офицеръ.

Офицеръ.

Милордъ, Эдмундъ скончался.

Альбани.

До него-ль

Теперь!-- Вотъ что хочу я передать,

Вамъ благородные друзья и лорды....

Великая руина эта -- онъ

Получитъ все, что только можно дать.

Пока онъ живъ, нашъ старый государь,

Всю власть свою ему я уступаю.-- Эдгару и Кенту.

Вамъ всѣ нрава, почетъ вамъ заслуженный.

Друзьямъ моимъ -- но доблести награда,

Съ врагами-счетъ иной.... Смотри, смотри!

Лиръ.

Повѣшенъ мой голубчикъ бѣдный!...⁷²) Нѣтъ!

Нѣтъ жизни! нѣтъ!... Собака, лошадь, мышь --

Живутъ, а ты.... хоть бы одно дыханье!

И не придешь ты больше никогда!

О, никогда! во вѣки никогда!...

Послушай, здѣсь вотъ разстегни....⁷³) Спасибо.

Ты видишь? а?-- Смотрите на нее....

Смотри.... Ея уста.... Смотри-жь, смотри!

Умираетъ.

Эдгаръ.

Онъ изнемогъ.... Король!

Кентъ.

Разбейся сердце....

Разбейся въ прахъ!

Эдгаръ.

Взгляни, король!

Кентъ.

Не мучь

Души его.... пускай отходитъ съ миромъ!

Лишь ненависть могла-бъ держать его

Подъ пыткою суровой жизни.

Эдгаръ.

Умеръ!

Кентъ.

То диво, что промаялся такъ долго:

Чужой онъ зажилъ вѣкъ....

Альбани, указывая на трупы.

Возьмите ихъ.

Забота наша -- всенародный Трауръ.-- Эдгару и Кенту.

&nbsp; А вы, друзья души моей, примите

Власть надъ страной, чтобъ поддержать

Порядокъ въ ней.

Кентъ.

Нѣтъ, сэръ, мой путь лежитъ,

И скорый путь!-- Меня король мой кличетъ

Не долженъ я отвѣтить: не пойду⁷⁴).

Альбани.

Предъ тяжкою порой склониться нужно....

Теперь не долгъ, пусть сердце говорить!

Онъ много снесъ, старикъ,-- палъ, съ свѣжей силой,

Не испытать, не вынести того.

Уходитъ при звукахъ похороннаго марша.

КОНЕЦЪ.

ПРИМѢЧАНІЯ.

1. The most famous Chronicle Historic of Leire King of England, and his tree Daughters, эта, по выраженію Гервинуса, самая трагическая изъ трагедій, появилась въ первый разъ на сценѣ 26 декабря 1606 г.

По Стивенсу, трагедія эта могла быть написана не ранѣе 1603 г., а по Мэлону въ 1605 г. Натаніель Бэйеръ и Джонъ Бэсонъ дали, въ 1608 г., три изданіи Короля Лира одно въ слѣдъ за другимъ in 4°, и почти безъ всякихъ измѣненій.

Въ 1623 г. Король Лиръ былъ перепечатанъ въ большомъ изданіи, in-folio.-- {Изданіе 1623 г. было перепечатано въ 1807 г., въ числѣ 200 экземпляровъ,-- но съ большими погрѣшностями.-- Второе Folio составляетъ теперь большую рѣдкость; экземпляръ цѣнится до 1500 р.}Противъ первыхъ изданій, тутъ недоставало 225 стиховъ, за то явилось 50 новыхъ.-- Нѣмецкіе, англійскіе и американскіе критики подняли горячій спорь о томъ, кто сдѣлалъ эти поправки: издатели, или самъ Шекспиръ. Одни, приписывавшіе ихъ автору, говорили, что новые стихи носятъ отпечатокъ чисто шекспировскій. Противники возражаютъ, что пропущенныя мѣста необходимы для красоты и ясности пьесы и что Шекспиръ не допустилъ бы такихъ пропусковъ.-- Статочное-ли дѣло, говорятъ послѣдніе, чтобы онъ самъ зачеркнулъ превосходную сцену, гдѣ Лиръ требуетъ Гонериль и Регану на судъ своего безумія, и другую, въ которой такъ трогательно разсказывается впечатлѣніе, произведенное на Корделію извѣстіемъ о бѣдствіяхъ отца. Какъ допустить, чтобъ Шекспиръ рѣшился исключить, въ концѣ 6 сцены 3 дѣйствія, монологъ, безъ котораго мы бы вправѣ думать, что Эдгаръ пошелъ за Лиромъ въ Дувръ, и потомъ, діалогъ слугъ, такъ живо сочувствующихъ ослѣпленному Глостеру?-- Возраженія эти совершенно основательны,-- но противная партія настойчиво твердитъ, что 50 стиховъ, прибавленныхъ къ первоначальному тексту, могли быть написаны только Шекспиромъ.

Замѣчательно, что Король Лиръ, не смотря даже на представленіе его при королевскомъ дворѣ, былъ потомъ забыть де такой степени что, 80 лѣтъ спустя Пагэмъ Тэтъ передѣлалъ его и пустилъ на сцену, какъ собственное произведеніе, наивно впрочемъ оговоривши, что, по этому предмету, есть уже "малоизвѣстное сочиненіе, указанное ему однимъ пріятелемъ." -- Мало этаго, когда эта продѣлка стала уже извѣстной, на театрѣ все-таки шла пьеса Тэта; самъ Гэррикъ поставилъ ее на сцену {Одинъ критикъ сказалъ о Г'ррикѣ, что у него была "душа, родственная Шекспиру." -- Желательно бы, замѣчаетъ Клэркъ, думать, что Гэррикъ тогда не читалъ шекспировскаго Лира.},-- и игралъ въ ней. Она исполнялась на Дрюрилэнскомъ театрѣ, не далѣе какъ лѣтъ 20 назадъ.-- Никакое сценическое святотатство, говоритъ Чарльзъ Кларкъ, не можетъ идти въ сравненіе съ этимъ изуродованіемъ Короля Лира.

2. При раздѣлѣ королевства. Въ этой приготовительной сценѣ есть какая-то темнота, неточность. Король раздѣлилъ уже страну, а между тѣмъ, спрашивая дочерей, которая больше любитъ его, прибавляетъ, что онъ будетъ щедрѣе къ той, которая выскажетъ больше любви къ нему. Можетъ быть, предположенный раздѣлъ былъ извѣстенъ только Кейту и Глостеру, какъ довѣреннымъ людямъ, но Лиръ не заявлялъ о немъ гласно, чтобъ удобнѣе измѣнять его, смотря по обстоятельствамъ. Джонсонъ.-- Король, хотя и рѣшился на раздѣлъ царства, однако дѣлаетъ еще разъ какъ бы допросъ дочерямъ своимъ, что совершенно ладитъ съ его блажнымъ характеромъ. Кольриджъ.

3. It is not vicions blot, murder, or fulness -- это не есть порочное пятно, убійство, или безстыдство.-- Cлово murder вкралось здѣсь по ошибкѣ. Вмѣсто murder or, слѣдуетъ читать nor other. Корделіи меньше всего могло придти въ голову, что ее заподозрятъ въ убійствѣ. Колльеръ.

4. Подъ словомъ природа Эдмундъ разумѣетъ только понятіе противоположное обычаю, условіямъ житейскимъ, а не сущность божественную, какъ полагаетъ Варбуртонъ. Эдмундъ хочетъ сказать, что, такъ какъ онъ рожденъ внѣ гражданскихъ условій, то обязанъ слѣдовать законамъ природы, которые не дѣлаютъ различія между тою или другою формою рожденія. Стивенсъ.-- Эдмундъ обращается къ натурѣ, какъ къ своему богу, въ томъ смыслѣ, какъ незаконнорожденнаго называютъ fils naturel: сынъ своего отца, по закону природы, есть nullus filius по гражданскимъ законамъ. Мэсонъ.

5. Шекспиръ нарочно подобралъ здѣсь эту странную послѣдовательность тоновъ. Moнахи писавшіе о музыкѣ, говорили: mi contra fa est diabobis.-- Эдмундъ, впадая въ настроеніе своего отца, толкующаго о всяческихъ разстройствахъ, сравниваетъ ихъ съ разладицею тоновъ: фа, соль, ла, ми. Бэрне.-- Эдмундъ хочетъ показать, что онъ какъ бы думаетъ вслухъ, и лицемѣрныя рѣчи его -- въ связи съ идеею неестественности. Отсюда и разноголосица произносимыхъ имъ музыкальныхъ тоновъ. Они скорѣе отзвукъ его мыслей, чѣмъ истолкованіе ихъ. Найтъ.

6. Во время Елисаветы, паписты, не безъ основанія, считались врагами правительства. Отсюда поговорка: онъ честный человѣкъ и не ѣстъ рыбы, т. е. другъ правительства и протестантъ. Варбуртонъ.

7. Crown -- корона и крона, англійская монета.

8. Намекъ на монополіи, которыя Елизавета и Іаковъ I щедро раздавали своимъ любимцамъ.-- Это мѣсто опущено въ изданіи 1623 г., что могло быть условлено тѣми или другими отношеніями издателей къ правительству.

9. Фармеръ и Стивенсъ полагаютъ, что это долженъ быть отрывокъ какой нибудь старинной пѣсни. Вотъ что по этому предмету говорить Рейнольдсъ: Шекспиръ бралъ шутовъ своихъ вѣроятно съ натуры. Оригиналы, которыхъ копировалъ онъ, были, безъ сомнѣнія, люди бойкіе, веселые, насмѣшливые. Хотя имъ позволялось болтать что взбредетъ въ голову, однако, во избѣжаніе личныхъ оскорбленій, они должны были давать болтовнѣ своей шуточный тонъ,-- вотъ почему, чтобъ смягчить злость иной выходки, они спѣшили сгладить впечатлѣніе припѣвомъ старинной пѣсни, или первою, вспавшею на умъ, поговоркой.-- Иначе нельзя объяснить эту непослѣдовательность рѣчи, которою Шекспиръ часто оканчиваетъ реплики своихъ шутовъ.

10. Въ однихъ изданіяхъ, слова: тѣнь Лира говорить самъ Лиръ,-- въ другихъ же, напр. у Тирвита, Пайта,-- ихъ говорить Шутъ.

11. Это мѣсто затрудняло комментаторовъ Шекспира. Варбуртонъ, Тирвитъ, Мэлонъ, Мэсонъ каждый предлагаютъ свое чтеніе, поправки текста, объясненія.-- Труднѣе всего, говорить Джонсонъ, понятъ, какъ признаки верховной власти, память и смыслъ, могутъ, какимъ бы то ни-было образомъ, убѣдить Лира, что онъ имѣетъ, или не имѣетъ дочерей.

12. Въ концѣ 4-й сцены 1-го дѣйствія, Гонериль отправляетъ гонца къ сестрѣ, не указывая куда именно ему ѣхать.-- Лиръ, посылая Кента, прямо говорить: "поѣзжай въ Глостеръ" -- а между тѣмъ Кентъ разсказываетъ, что онъ отправился сначала къ герцогу Корнвальскому, и оттуда уже, вмѣстѣ съ нимъ и Реганой, пріѣхалъ въ замокъ Глостера. Мэлонъ объясняетъ это тѣмъ, что Кентъ, и за тѣмъ Лиръ, отправились сначала въ городъ Глостеръ, какъ резиденцію Корнваль, откуда проѣхали въ замокъ Глостеръ, который, конечно, долженъ былъ находиться въ сосѣдствѣ съ нимъ.

13. Лиръ задумывается о Корделіи. Джонсонъ.

14. По Джонсону, Лиръ говорить здѣсь о возвращенія королевской власти.-- Гэмли полагаетъ, что рѣчь идетъ объ отданной половинѣ царства.-- Стивенсъ разумѣетъ тѣ условія, которыя Лиръ выговорилъ при отдачѣ королевства и которыхъ теперь такъ жестоко лишаетъ его Гонериль.

15. Этотъ куплетъ попалъ въ театральную рукопись со словъ какого нибудь остряка актера, которыя говорить больше, чѣмъ для него написано. Стивенсъ.

16. Беззаконный зетъ -- лишняя буква въ азбукѣ.

17. На Кемлотскихъ болотахъ (въ Соммерсетширѣ) всегда садилось множество гусей. Ганмеръ.

18. Встарину, это наказаніе употреблялось, въ знатныхъ домахъ, для наказанія слугъ, какъ и до-нынѣ оно еще не вывелось въ нѣкоторыхъ коллегіумахъ. Фаркеръ.

19. Стивенсъ прямо говорить, что не понимаетъ того мѣста. Джонсонъ предлагаетъ свое чтеніе, но Мэсонъ считаетъ его невѣрнымъ, а съ Мэсономъ и Стивенсомъ не соглашается Гэмли.-- Темнота, говоритъ Мэсонъ, возникла въ ошибки первыхъ издателей, которые думали видѣть въ этихъ строкахъ выдержку изъ письма Корделіи, между тѣмъ какъ это говоритъ самъ Кентъ.-- Мэлонъ и Найтъ замѣчаютъ, то Кентъ не могъ бы читать на разсвѣтѣ, при мѣсяцѣ.

20. Knote -- узлы.-- Стивенсъ говоритъ, что сбитъ, спутать такимъ образенъ волосы обыкновенно считалось дѣломъ эльфовъ.-- Это напоминаетъ колтунъ, который, у лошадей, тоже считается шалостью домоваго.

21. Bedlam {Bedllam (испорченное отъ Betlehem) -- домъ умалишенныхъ въ Лондонѣ.} beggars -- Бедламскіе нищіе.-- Этихъ полоумныхъ нищихъ, если они выздоравливая, или когда не хватало средствъ для ихъ содержанія, выпускали съ дозволеніемъ проситъ милостыню. Они повсемѣстно возбуждали къ себѣ участіе, и почему множсство бродягъ, рѣшаясь на нищенство, желали казаться пенсіонерами Бедлама.

22. Тэрлингуэдъ -- испорченное слово отъ французскихъ: Turlupin -- по Варбуртону, и Turluru -- по Ганмеру. То и другое означало фанатическихъ сектаторовъ во Франціи, Италіи и Германіи, въ XIII и XIV столѣтіяхъ. Оба эти слова -- старинный итальянскій терминъ для полоумныхъ.-- У Флеминга есть пословица: бѣднякъ, какъ Тюрлюпинъ и его дѣти.-- Бедламскіе нищіе обыкновенно называли себя бѣдный Томъ.

23. Cruel -- лютый, свирѣпый -- эпитетъ конечно не идущій къ подвязкамъ. Здѣсь игра словами cruel и crewel -- клубокъ шерстяной пряжи. Стивенсъ.

24. То есть бѣдствіямъ короля конца еще не видно. Джонсонъ.

25. Не переводимая игра словами: dollar и dolour; -- собственно: ты будешь имѣть отъ своихъ дочерей такъ много горя (dolours), что не сможешь пересчитать его (какъ-бы считалъ доллары) за цѣлый годъ.

26. Послѣ этихъ словъ, въ подлинникѣ слѣдуетъ восклицаніе Hysterien passіо! Шекспиръ нашелъ названіе этой демонической болѣзни, первые приступы которой чувствуетъ теперь Лиръ, въ сочиненіи Самуила Герспета (1603 г.): Обнаруженные обманы іезуитовъ. Отсюда, какъ кажется, заимствованы Шекспиромъ имена всѣхъ духовъ, упоминаемыхъ Эдгаромъ далѣе, а также и всѣ разсказываемыя имъ подробности о преслѣдованіи его нечистою силою. Перев.

27. Sleep to death.-- Мэсонъ эту фразу называетъ просто безсмысленною и полагаетъ, что слѣдовало бы читать: Death tо slеер. Правда что фраза вычурна, но смыслъ, кажется, ясенъ.

2S. Въ подл. the house -- домъ. Теобальдъ читаетъ thе use (обычай); Колльеръ -- mouth (ротъ); Капеллъ замѣчаетъ: "это одна изъ тѣхъ чертъ, которыя характеризуютъ Шекспира. Слово the house въ этомъ мѣстѣ -- выраженіе достойное его генія; отецъ не есть только глава дома или семейства, но и представитель ихъ; онъ -- домъ."

29. Въ изданіяхъ in 4° -- То fall and blast her pride; іn-folio -- to fall aud blister (пузыриться).

30. Sizes. Джонсонъ полагаетъ, его здѣсь идетъ рѣчь о положенномъ для него содержаніи, пенсіи.-- Стивенсъ говоритъ, что sizer -- одно изъ низшихъ отдѣленій Кембрижскихъ студентовъ пенсіонеровъ, а sizes -- извѣстная столовая порція, слово удержавшееся до сотъ поръ въ коллегіяхъ.

31. To be a cоmrade with the wolf and owl

Necessites sharp pinch!

Опущеніе придыхательнаго h въ словѣ оwl, говорятъ Колльеръ, условило здѣсь важную ошибку: послѣдняя строка читалась всегда, какъ отдѣльное восклицаніе, безъ связи съ предъидущей; по кажется, что у Шекспира глаголъ и оwl -- выть, рыдать -- вяжется съ нею, и строки эти нужно бы читать:

To be a cоmrade with the wolf, and howl

Necessity's sharp pinch.

T. e. выть, какъ волкъ, когда онъ чувствуетъ грызучій зубъ нужды.

Стивенсъ замѣчаетъ, что восклицаніе Necessily's и проч. относится къ печальному жребію существованія, про которое Лиръ говорятъ въ предъидущихъ строкахъ.

32. These wicked creatures yet do look well-favoured!

Во многихъ изданіяхъ, вмѣсто восклицательнаго знака, запятая, что, въ связи съ послѣдующимъ, совершенно измѣняетъ смыслъ фразы.

33. Подарокъ любовницы -- мода времени.

34. Строфа изъ одной старинной баллады. Стивенсъ.

35. Въ подлинникѣ -- святой Виттольдъ. Тирвитъ, впрочемъ, говорить, что онъ не могъ найдти этого мѣста въ легендѣ о Св. Виталіи, который, какъ онъ полагаетъ, названъ здѣсь St. Withold.

36. Night-mare. Слова: вѣдьма, стѣнь не представляютъ вполнѣ этого образа, и мы рѣшились употребить малороссійское --мара -- нечистая сила, которая лѣзетъ, какъ сѣна копна, наваливается на встрѣчнаго и давитъ его кошемаромъ. Любопытна замѣтка Стивенса, что саксонское mara значить домовой.

37. Мэлонъ замѣчаетъ, что Нерона помѣстили въ эту пьесу болѣе чѣмъ за 800 лѣтъ до его рожденія.-- Рабле, въ своей La vie de Gargantua, переведенной на англійскій языкъ около 1575 года, говоритъ: Trajan estoit peschenr de grenouilles et Néron vielleux. Pитcонъ.

38. Стивенсъ и Мэлонъ, говорятъ, что встарину шуты назывались innocents. У насъ тоже юродивыхъ чествуютъ блаженными.

39. Bъ подлинникѣ hоrsе's health -- здоровье коня.-- Варбуртонъ и Ритсонъ полагаютъ, что вмѣсто bealth, слѣдуетъ читать heel -- пята, копыто, въ томъ смыслъ, это опасно стоять сзади лошади.

40. Я не увѣренъ, говоритъ Стивенсъ, понимаю ли я смыслъ этой несвязной рѣчи.

Слова: Смотри, какъ она {Теобальдъ, вмѣсто она, читаетъ онъ.} стоитъ и сверкаетъ глазами -- Эдгаръ, можетъ бытъ, говорить какъ полоумный, думающій видѣть нечистаго духа.-- Мы не хотите ли плѣнить судъ?. Этотъ вопросъ повидимому относится къ воображаемой имъ Гонерили, или другой распутной женщинѣ, и можетъ означать: не мечтаете ли вы возбудитъ любовь даже когда стоите предъ судомъ?-- Вмѣсто: wantest thou eyes... Сьюардъ читаетъ: wauton'st thou eyes... т. е. вы играете глазами, дѣлаете глазки.

41. Рогъ употреблялся прежде, какъ и теперь иногда, для питья. Рогъ твой сухъ -- можетъ быть и пословицей, имѣющей тотъ смыслъ, что человѣкъ все уже высказалъ. И думаю, что Эдгаръ, не въ силахъ выдерживать долѣе роль бѣднаго Тома, говоритъ это всторону; -- впослѣдствіи, при встрѣчѣ съ ослѣпленнымъ уже отцемъ, онъ тоже говоритъ: я не могу болѣе притворяться. Стивенсъ.

41 Въ изданіи in-folio сцена оканчивается здѣсь. Слѣдующія двѣ заключительныя реплики Кента и Эдгара я взялъ изъ первыхъ изданій, in 4°. Монологъ Эдгара превосходенъ; съ другой стороны, онъ нуженъ и по сценическимъ требованіямъ: такъ какъ изъ вида пьесы не видно, что Эдгаръ тоже пошелъ за королемъ въ Дувръ, то дѣйствующему лицу подобнаго значенія странно было бы оставить сцену, не сказавъ ни одного слова, не сдѣлавъ даже намека на то, чего слѣдуетъ ждать отъ него. Тебальдъ.

43. Въ изданіяхъ in 4° не говорится, какъ именно былъ ослѣпленъ Глостеръ. Указанія на то, что Корнваль вырываетъ у него одинъ глазъ и топчетъ его, потомъ другой -- введены позднѣйшими издателями. То обстоятельство, что Шекспиръ не указываетъ на это прямо, заставляетъ предполагать, что казнь происходила не на сценѣ.-- Тикъ подробно разсказываетъ, каково могло быть, по мнѣнію его, положеніе дѣйствующихъ въ это время лицъ на сценѣ. Не исчисляя отъ подробностей, мы замѣтимъ только, что Глостеръ, по мнѣнію его, могъ сидѣть на стулѣ, не на авансценѣ, и на столько скрытый отъ зрителей, что когда Корнваль, стоящіи у него сбоку, рветъ глаза, то зрители этого движенія не видятъ.-- По поводу этого мѣста есть, между прочимъ, у Кольриджа слѣдующая замѣтка: "что сказать объ этой сценѣ?-- тяжело мнѣ думать, что Шекспиръ не правъ, а между тѣмъ..."

44. Yet better thus and known to be contemned.-- Джонсонъ читаетъ вмѣсто and known (и знать) и unknown (незнать), поясняя эту мысль такъ: Когда человѣкъ самъ съ себя снимаетъ личное значеніе, то для него презрѣніе не больно, потому что оно относится къ добровольно принятому имъ положенію, которое онъ можетъ сброситъ когда захочетъ.-- Тирвитъ и Мэлонъ не соглашаются съ этимъ.-- Генли читаетъ такъ: "лучше бытъ презираемымъ, какъ я, и знать про то, чѣмъ видѣть лесть отъ тѣхъ, которые внутренне насъ презираютъ." -- Чтеніе Рейнольдса; лучше быть такъ, въ этомъ сознательно-презираемомъ положеніи и проч.

45. Здѣсь идетъ рѣчь объ убійствѣ ея мужа, герцога Альбани. Мэлонъ.

46. Чтобы присутствующій тутъ же дворецкій не замѣтилъ, какъ она его цалуетъ и шепчетъ ему слѣдующія затѣмъ слова. Стивенсъ.

47. Фраза, въ смыслѣ старинной англійской поговорки: Il is а poor dog, fiat is not worth the whistling -- дрянная собака, не стоющая свиста.

48. Must wither and come to deadly use -- т. е. должно увянуть и пойдетъ на смертельное употребленіе. Эпитетъ смертельное служить намекомъ на то, что wither'd branches, валежникъ, идетъ на растопку, при совершеніи чаръ вѣдьмами. Варбуртонъ.

49. Планъ Гонерили былъ слѣдующій: отравить сестру, выйдти замужъ за Эдмунда, лишить жизни Альбани и завладѣть цѣлымъ королевствомъ. Смерть Корнвалля облегчала для нея послѣднее, чему она и радуется, но ей непріятно, что это обстоятельство давало возможность Реганѣ также претендовать, и конечно съ большимъ основаніемъ, на Эдмунда. Мэлонъ.

50. Такъ какъ въ королѣ Французскомъ не представляется болѣе надобности, то нуженъ былъ какой нибудь предлогъ, чтобы покончить съ нимъ, прежде чѣмъ пьеса подойдетъ къ концу. Съ этой, между прочимъ, цѣлью составлена настоящая сцена. Стивенсъ.

51. It іs nighted life -- т. е. жизнь, сдѣлавшаяся темною какъ ночь (когда выкололи у него глаза). Стивенсъ.

52. Не понимаю, зачѣмъ Шекспиръ хотѣлъ сдѣлать этого дворецкаго, который былъ посредникомъ возможно-гнусной интриги, образцомъ вѣрности. И здѣсь онъ отказывается дать письмо Реганѣ, и послѣ, передъ смертью, думаетъ только о томъ, какъ бы вѣрнѣе оно было доставлено по назначенію. Джонсонъ.-- Но это подлость рабства и собачья услужливость.-- Въ отвѣтъ его на вопросъ Лира: "Кто я?" -- "Отецъ моей госпожи" -- высказалось все его пониманіе своего значенія. Клэркъ.

53. Эдгаръ измѣняетъ свой голосъ, въ цѣляхъ быть принятымъ впослѣдствіи за нечистаго духа. Джонсонъ.

54. Это описаніе пріобрѣло большую извѣстность со времени Аддисона, который замѣтилъ, съ натянутой шуткой, что у того, "кто не почувствуетъ при этомъ чтеніи головокруженія, голова или слишкомъ крѣпка, или слишкомъ пуста." Описаніе конечно не дюжинное, но я далекъ отъ мысли давать ему высокое магическое значеніе. Смотрящій съ крутизны внизъ -- поражается страшнымъ видомъ неодолимой гибели,-- но это подавляющее впечатлѣніе разбѣгается и слабѣетъ, чуть только мысль начинаетъ разбирать частности, отдѣльныя явленія могучаго цѣлаго образа. Это перечисленіе галокъ и воронъ, этотъ укропъ, рыбаки -- ослабляютъ общее впечатлѣніе, пятная гладь безкрайной шири и одерживая мысль въ быстромъ ея пролетѣ по пустынной области ужаса. Джонсонъ.-- Въ этомъ мнѣніи высказываются какъ особенность взгляда Джонсона, такъ и вкусъ его времени. Именно то, чему онъ дѣлаетъ упрекъ, составляетъ драматическое достоинство Шекспира. Но и кромѣ драматизма, сцена эта полна высокихъ поэтическихъ красотъ. Найтъ.-- Не нужно забывать, что Эдгаръ описываетъ воображаемую крутизну, и что, слѣдовательно, нельзя полагать, чтобы страшный образъ неизбѣжной гибели югъ произвести на него тоже впечатлѣніе, какъ если бы онъ дѣйствительно находился въ такомъ положеніи. Мэсонъ.

55. Когда она сама идетъ на погибель. Джонсонъ.

56. Даусъ полагаетъ, что здѣсь намекъ на плату, выдаваемую солдатамъ, когда они состояли на королевской службѣ.-- Ср. слова Эдмунда, дѣйств, 5. сц. 3.

И противъ насъ

Возстановятъ наемную дружину.

57. Кажется, что это намекъ на короля Канута, когда его придворные льстиво провозглашаютъ его владыкою морей. Стивенсъ.-- Нельзя не замѣтить здѣсь, что самъ же Стивенсь говоритъ, кажется, о Варбуртонѣ: "часто задаю я себѣ вопросъ: думалъ ли авторъ быть такъ глубокомысленнымъ, какъ хочетъ то навязать ему архи-ученый коментаторъ."

58. Dandy-dandy -- названіе дѣтской игры, въ которой какая нибудь вещица перехватывается изъ руки въ руку; нужно угадать, у кого именно она очутилась. Мэлонъ.

59. Лиръ, готовясь говорить проповѣдь, снялъ съ себя шляпу и вертитъ ее, по обычаю проповѣдниковъ, въ рукахъ, пока войлокъ, изъ котораго она сдѣлана, не навелъ это на мысль подковать войлокомъ лошадей. Стивенсъ.-- Лиръ, съ вѣнкомъ на головѣ, конечно былъ безъ шапки; block (шапка) удобно замѣнить plot (умыслъ) -- слово, идущее къ послѣдующей рѣчи о томъ, чтобы подковать лошадей войлокомъ, подкрасться къ зятьямъ и проч. Колльеръ.

60. Мэлонъ приводить мѣсто изъ Life of Henry the Eight, гдѣ говорится, что на празднествѣ, данномъ герцогинею Маргаритою, въ Лиллѣ, Генриху VIII, было устроено въ самомъ домѣ нѣчто въ родѣ турнира: помостъ сдѣлали изъ плитъ, а лошадей, чтобъ не скользили по нимъ, подковали войлокомъ.

61. A man of salt -- соленый человѣкъ.

62. Then there's life in it. Въ переводѣ этого мѣста мы слѣдовали Джонсону.

63. Въ подлинникѣ: О indistinguish'd sраcе (пространство) of womans will! Вмѣсто indistinguish'd space, Стивенсъ читаетъ: indistinguish'd licentiousness (распущенность), а Колльерь: unextinguish'd blase (неугасимый пылъ).

64. Ghild-changed father -- т. е. отца, обращеннаго въ ребенка горемъ и годами, или, можетъ быть, приведеннаго въ это состояніе своими дѣтьми. Стивенсъ.

65. Poor perdu. Намекъ на военныхъ, военныхъ удальцовъ, называніи шея во Франція enfants perdus. Такъ какъ они обыкновенію плохо и легко были одѣты, то Корделія прибавляетъ: with this thin helm -- въ этомъ плохомъ шлемѣ, съ непокрытой головою. Варбуртонъ.-- Объясненіе словъ thin helm несостоятельно. Нельзя допустить, чтобъ люди, идущіе на смерть не имѣли порядочнаго вооруженія. Стивенсъ.-- Намъ казалось, что, подъ этими словами, Корделія разумѣетъ сѣдые волоса отца; извѣстно, что въ ужасную эту ночь на Лирѣ не было шапки.

66. I am a very foolish fond old man,

Fourscore and upward; not an hour more or less.

Въ изданіяхъ in 4° послѣдняго полустишія нѣтъ и Стивенсъ считаетъ его вставкою какого нибудь "глуповатаго" актера, съ чѣмъ соглашается и Ритсонъ.-- Мэлонъ также называетъ эту фразу нелѣпою, но Найтъ, замѣчая, что ее говоритъ very foolish fond old man, признаетъ ее чисто шекспировскимъ сколкомъ съ натуры. Зачеркнуть эти слова, говорить онъ, тоже, что отбить кусокъ отъ античной статуи.

67. Нѣкоторые коментаторы Шекспира думали видѣть здѣсь намекъ на легенду о лисицахъ Самсона; но вопервыхъ и для библейскихъ лисицъ огонь былъ взять не съ неба, а вовторыхь извѣстно, что лисицъ именно выкуриваютъ изъ норъ.

68. Приказъ Эдмунда и Гонерили о томъ, чтобы въ тюрьмѣ убить Лира и Корделію,

69. Save him, save him!-- спаси его.-- Эти слова говоритъ Гонериль. Нелѣпо думать, чтобы Альбани, которому извѣстна измѣна Эдмунда и любовь къ нему Гонерили, хлопоталъ о его спасеніи. Теобальдъ.-- Альбани желаетъ въ настоящую миуту сохранить жизнь Эдмунда съ цѣлію добыть отъ него нужныя показанія. Джонсонъ.

70. Читатель ясно видитъ, что это мѣсто относится къ желанію Эдмунда слышать болѣе и къ словамъ Альбани, что Эдгаръ сказалъ уже довольно. Но все это извращено жалкой безсмыслицей. Я бы читалъ это мѣсто такъ: для простаго человѣческаго чувства здѣсь сказалась уже вся глубина моихъ страданій, но натура жестокая надбавляла бы горе на горе, чтобъ достигнуть крайней степени зла. Варбуртонъ.-- Смыслъ этой фразы, я считаю, слѣдующій: здѣсь конецъ для тѣхъ, кому ненавистно зло, но разсказу моему я долженъ дать другой конецъ, въ которомъ прибавился бы новый ужасъ къ тому, что уже сказано мною. Стивенсъ.

71. Легче тебѣ упасть и кончить бытіе вдругъ, чѣмъ тянуть жизнь только для того чтобъ выносить горе. Стивенсъ.

72. Это восклицаніе: And my poor fооl іs hаnged!-- мои бѣдный шутъ повѣшенъ -- возбудило множество споровъ о томъ, кого слѣдуетъ разумѣть здѣсь: шута или Корделію.-- Обѣ эти личности такъ важны въ драмѣ, что мы считаемъ, нелишнимъ передать нѣсколько подробнѣе мнѣнія спорившихъ сторонъ.

Poor fool -- говоритъ Стивенсъ -- есть выраженіе нѣжности къ мертвой Корделіи, за дыханіемъ которой Лиръ напряженно слѣдитъ до послѣдняго мгновенія, и умираетъ, все ожидая, что она подастъ какой нибудь знакъ жизни. Шутъ давно уже въ пьесѣ забыть. Выполнивъ назначенное ему, по строю драмы, дѣло, онъ появляется только за тѣмъ, чтобы молча сойдти со сцены (3 дѣйств. 6 сц.) Обратить чувство отца, въ самое тяжкое мгновеніе, когда, любимое дитя лежитъ мертвое на рукахъ его, обратить это чувство на балагура, который когда-то забавлялъ его -- вещь до того странная, что я не могу согласить ее съ понятіемъ дѣйствительнаго горя и отчаянія.-- Съ другой стороны, Корделія только что повѣшена, но мы не знаемъ былъ ли повѣшенъ шутъ,-- не имѣемъ даже повода предполагать это. Враждебная Лиру партія, конечно, мало интересовалась судьбою его джестера. Единственное назначеніе его было разгонятъ грусть своего господина: дѣло это выполнено и поэтъ съ нимъ покончилъ.--Выраженіе poor fool, обращенное къ Корделіи, могло бы казаться неправильнымъ въ устахъ подданнаго, оплакивающаго безвременную смерть королевы; но его могъ сказать хилый, старый, полусумасшедшій король, когда, надъ убитой дочерью, онъ испускаетъ послѣдній неистовый вопль.

Признаюсь, я одинъ изъ тѣхъ, возражаетъ Рейнольдсъ, которые полагаютъ, что Лиръ обращается здѣсь къ шуту, а не къ Корделіи.-- Разумѣй онъ здѣсь Корделію, я бы смотрѣлъ на это мѣсто, какъ на художническую красоту, въ родѣ апеллесовской пѣны {Извѣстно, что Апеллесъ въ досадѣ, что ему не удавалось написать пѣну у рта Буцефала, бросилъ съ досады кисть и отъ этого мазка случайно вышли опѣненныя удила.}. Но задушевное воспоминаніе Лиромъ въ это мгновеніе шута, я считаю однимъ изъ тѣхъ униженій генія, которыя такъ часто встрѣчаются у Шекспира,-- и только у одного Шекспира.-- Несомнѣнно, что Лиръ имѣетъ особенную привязанность къ этому шуту, котораго усердіе въ ухаживаніи за нимъ и стараніе развлечь его печаль, кажется, заслуживаютъ всей его нѣжности.-- Бѣдный шутъ и и тутъ,-- говоритъ онъ подъ грошъ и бурей (3 д. 2 сц.),-- есть мѣсто въ сердцѣ моемъ, гдѣ больно за тебя.-- И потомъ, это еще не богъ-вѣсть, какая награда шуту, что Лиръ вспомнилъ о немъ!... Съ другой стороны, Лиръ въ тихой, великой своей печали, представленъ старикомъ добродушнымъ, причудливымъ, полубольнымъ, напоминающимъ избалованнаго ребенка. Нѣтъ ничего страннаго допуститъ въ такомъ характерѣ подобныя нѣжныя привязанности. Слова: no, no, no life! Лиръ, по моему мнѣнію, говоритъ не съ нѣжностью, но съ горячимъ гнѣвомъ: нѣтъ больше ничему жизни... гибни все!-- Можно замѣтить также, что неловко бы было оставить безвѣстной судьбу этого шута,-- любимца автора, Лира, а слѣдовательно и у публики, хоть нельзя не прибавить, впрочемъ, что Шекспиръ не всегда внимателенъ къ окончательной обрисовкѣ фигуръ своихъ группъ.-- Мнѣ остается только прибавить, что если слова poor fool относятся къ Корделіи, то зрителю, конечно, показалась бы довольно странною эта манера выраженія горести и нѣжности отца къ его любимой дочери,-- тѣмъ болѣе, что эта дочь королева.-- Нѣтъ, сомнѣнія, что слова poor fool означаютъ ласку -- и самъ Шекспиръ, говоря, въ другомъ мѣстѣ, объ умирающемъ животномъ, называетъ его poor dappled fool,-- но они не могли быть употреблены иначе, какъ изъявленіе сожалѣнія къ личности гораздо низшей, въ любовь къ которой не примѣшивается чувство нѣкотораго уваженія.

Мнѣ непріятно расходиться во мнѣніи съ моимъ другомъ Рейнольдсомъ,-- но magic amica veritas должно быть девизомъ каждаго издателя Шекспира, и, въ силу этого, я долженъ сказать, что мнѣніе Стивенса признаю совершенно правильнымъ. Нужно замѣтить, что Лиръ, съ минуты появленія съ трупомъ Корделіи на сцену, занять уже, до самой смерти, только потерею дочери. Конечно, его развлекаетъ на мгновеніе Кентъ, но онъ тутъ же обращается опять къ своей возлюбленной Корделіи, все склоненный надъ мертвымъ ея тѣломъ. Его самого охватываетъ агонія смерти, и въ то время, когда надорвалось уже его сердце, было бы въ высшей степени неестественно, чтобы онъ вспоминалъ своего шута. Но главное и конечное возраженіе въ настоящемъ вопросѣ -- указаніе Стивенса, что Лиръ самъ видѣлъ, какъ повѣсили его дочь, и даже убилъ исполнителя казни, между тѣмъ какъ мы не имѣемъ никакого основанія предполагать, чтобы шутъ былъ тоже повѣшенъ.-- Конечно, выраженіе poor fool можно отнести только къ личности, неимѣющей права на особенное уваженіе наше,-- однако дѣло не въ томъ. Шекспиръ не всегда употребляетъ свои термины съ строгою точностью, но онъ всегда лучшій, самъ себѣ, коментаторъ, и, дѣйствительно, въ другомъ мѣстѣ, онъ относитъ эти слова къ юному, прекрасному, невинному Адонису, предмету болѣе чѣмъ простаго уваженія богини.-- Въ старинномъ англійскомъ языкѣ -- fool innocent были синонимы. Отсюда, вѣроятно, особенное употребленіе выраженіи poor fool.-- Въ настоящей фразѣ, я думаю, Лиръ разумѣлъ dear, tender, helpless innocence -- милая, нѣжная, безпомощная невинность. Мэлонъ.

Признаемся, намъ трудно понять это равнодушное отношеніе Стивенса къ личности шута. "Онъ не забавникъ, отпускающій плоскія шутки для потѣхи партера,-- говоритъ Кольриджъ,-- онъ не вынужденная уступка генія Шекспира вкусу публики." Шутка его сквозитъ, такъ сказать, грустью. Главнѣйшій мотивъ ея -- безпомощность Лира. Человѣкъ простой, онъ видитъ, на первомъ планѣ, угрожающія ему житейскія, повседневныя лишенія, онъ не можетъ отбиться отъ этой мысли, и большая часть его припѣвовъ и поговорокъ въ дамъ типѣ. Шутъ, еще до появленія на сцену, высказывается уже личностью благородною; онъ совсѣмъ захирѣлъ съ отъѣздомъ Корделіи.-- Когда дерзкіе отвѣты дворецкаго дали уже понять Лиру чего ему ждать отъ дочерей -- шутъ тутъ же является какъ бы на помощь ему.-- Шутъ пошелъ съ своимъ нищимъ королемъ на скитальчество подъ бурею, конечно не по разчету; онъ только и хлопочетъ о томъ какъ бы отшутить обиду отъ сердца своего дорогаго господина.-- Кентъ зналъ, что говоритъ (6 сц. 3 дѣйств.), обращаясь къ нему съ словами: тебѣ-то ужь не оставаться сзади.-- Шутъ сходитъ со сцены только тогда, когда полоумному Лиру стало уже чуждо пониманіе житейства, когда его пріютила любовь дочери.-- И какъ тонко очеркнуто чувство Лира къ своему poor fool and knave {Knave -- плутъ, по свидѣтельству Клэрка, значило въ старинномъ саксонскомъ языкѣ собственно boy -- мальчикъ.}! На замѣчаніе, что шутъ захирелъ съ отъѣздомъ Корделіи, онъ отвѣчаетъ: "довольно.... хороню и самъ я это вижу.-- Въ страшную ночь въ степи, онъ заботится, чтобы шутъ первый вошелъ въ шалашъ: "Путается мой смыслъ; -- ступай, мой голубчикъ.-- Что, бѣдняжка, холодно тебѣ?" -- Сколько задушевнаго въ послѣднемъ къ нему словѣ Лира, въ минуту самыхъ горькихъ его страданій: "бѣдный ной шутъ, есть мѣсто въ моемъ сердцѣ, гдѣ больно за тебя."

Мы не можемъ не привести здѣсь прекрасныхъ строкъ Франсуа Гюго.-- Лиръ прогнанъ, Лиръ убѣжалъ онъ замка Глостеръ. "Изъ всѣхъ клавишей ему въ вѣрности, его не покинулъ только одинъ,-- этотъ скоморохъ, въ дурацкомъ колпакѣ; это бѣдное чадо толпы, поднятое на улицѣ за свою смѣшливую уродливость, вскормленное какъ собака, подъ угрозой кнута, питавшееся, за свою шутку, бѣдными крохами отъ царственныхъ пировъ.-- О, преклонитесь предъ благородною мыслью поэта! Этото шута, низведеннаго до послѣдней степени рабства, одѣтаго въ позорныя одежды, это существо уничиженное, у котораго отнято даже право на свободное чувство, этого горемыку, осужденнаго на пытку неустанной шутливости -- Шекспиръ поднялъ изъ грязи. Подъ этикъ пошлымъ нарядомъ онъ заставилъ биться благороднѣйшее сердце. Въ этотъ выкидышъ онъ вдохнулъ великую душу. И, такъ преображенный, онъ уже не каторжникъ подсмѣиванья, онъ -- герой смѣха. Эта упряжная бойкость, которой нипочемъ лютость стакнувшихся стихій, которая, на каждый вопль бури, только позваниваетъ своимъ бубенчикомъ, у которой веселый хохотъ идетъ въ ладъ съ громомъ и молніей -- это уже не пошлая, присяжная шутливость, это несокрушимая веселость беззавѣтной преданности.-- Не для него царская милостыня,-- онъ самъ подаетъ.

73. Это чрезвычайно-выразительное обстоятельство указываетъ на волненіе и тяжесть въ груди Лира. Уартонъ.

74. Въ нѣкоторыхъ изданіяхъ, Кентъ упираетъ послѣ этихъ словъ.-- Стивенсъ и Мэлонъ замѣчаютъ, что ихъ можетъ сказать скорѣе человѣкъ въ отчаяніи, чѣмъ въ агоніи,-- и что въ старинныхъ изданіяхъ нѣтъ никакой помѣты, указывающей на смерть Кента на сценѣ.-- Впрочемъ Витсонъ говоритъ, что, во второмъ изданіи in-folio, есть замѣтка на-полѣ -- умираетъ.

Оставить комментарий Шекспир Вильям (bmn@lib.ru) Год: 1605 Обновлено: 23/05/2018. 557k. Статистика. Пьеса: Драматургия, Переводы Король Лир (1605)	Скачать FB2 Ваша оценка:
Аннотация: Перевод В. М. Лазаревского (1864).

Шекспир Вильям Король Лир

КОРОЛЬ ЛИРЪ

ДѢЙСТВІЕ I.

ДѢЙСТВІЕ II.

ДѢЙСТВІЕ III.

ДѢЙСТВІЕ IV.

ДѢЙСТВІЕ V.

ПРИМѢЧАНІЯ.

Шекспир Вильям
Король Лир