Сорель Альбер
Европа и французская революция. А. Сореля

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Европа и французская революція. А. Сореля. Переводъ съ предисловіемъ проф. Карѣева. Томъ третій: Война съ монархами. Томъ четвертый: Естественныя границы. Изданіе Пантелѣева. Спб., 1892 г. Новые томы капитальнаго труда Сореля посвящены исторіи внѣшней политики конвента въ связи съ перемѣнами внутренними. Своею цѣлью авторъ и здѣсь ставитъ указаніе зависимости излагаемыхъ событій отъ предъидущаго, ихъ связи съ современными условіями, ихъ вліяніе на послѣдующее, а также опредѣленіе роли основныхъ моментовъ и отклоняющаго вліянія событій, теорій и личностей. "Исторія революціи,-- говоритъ онъ (III, стр. 417),-- въ сущности, мало извѣстна, и мы поймемъ изъ нея еще менѣе, если будемъ основывать наши сужденія на буквальномъ смыслѣ ораторскихъ рѣчей, на объявленіяхъ и манифестахъ; необходимо обратить вниманіе на поступки". А поступки эти, при бросающейся иногда въ глаза оригинальности формъ, находятъ себѣ много прецедентовъ. Авторъ сравниваетъ преслѣдованіе эмигрантовъ съ гоненіемъ на реформаторовъ при Людовикѣ XIV (III, стр. 410), полномочія коммиссаровъ конвента съ полномочіями интендантовъ при Ришелье (III, стр. 295), сентябрьскую рѣзню съ событіями Фронды и Варѳоломеевскою ночью(III, стр. 22, 26),-- за что тоже обвиняли народъ,-- конфискаціи имѣній у эмигрантовъ съ конфискаціями у прелатовъ (III, стр. 142), доводы цареубійцъ съ разсужденіями судей Маріи Стюартъ и Карла I (III, стр. 147--148), войны революціи съ войнами Людовика XIV (III, стр. 368). Но много интересныхъ параллелей для событій революціи авторъ отыскиваетъ и въ современной Европѣ: политика конвента не хуже дипломатіи коалиціи (IV, стр. 304--305); оба одинаково относятся къ слабымъ государствамъ (IV, стр. 243), одинаково собираютъ съ населенія завоеванныхъ странъ контрибуціи (IV, стр. 113--114); для подавленія революціи гуманный дипломатъ стараго порядка прямо предлагаетъ терроръ, мѣры, "достойныя Нерона и Калигулы" (III, стр. 256); такіе же планы имѣютъ въ виду и эмигранты (ibid.). Объ этомъ говорилось, конечно, не въ манифестахъ, а въ секретныхъ бумагахъ, писанныхъ изящнымъ слогомъ. Такая же разница стала замѣтна между деклараціями конвента и инструкціями агентовъ комитета III года, когда политика восторжествовала надъ умозрѣніемъ (IV, стр. 137; ср. III, стр. 238). "Манифесты были школьными работами, предназначавшимися для публики и написанными въ условномъ стилѣ; слогъ депешъ былъ естественнымъ языкомъ коммиссаровъ, опредѣляемымъ государственною необходимостью" (IV, стр. 171). Этотъ контрастъ съ теченіемъ времени все возросталъ. Манифесты нерѣдко представляли собою распространеніе соотвѣтственныхъ аргументовъ Руссо (наприм., III, стр. 153). Этимъ можно было довольствоваться, пока дѣло шло объ изгнаніи чужеземцевъ, но затѣмъ, когда война была перенесена за границу, возникъ вопросъ, какъ быть съ населеніемъ занятыхъ земель и чѣмъ покрывать военные расходы. На первый разъ, 19 ноября 1792 г., "конвентъ объявилъ, что онъ будетъ оказывать помощь и братство всѣмъ народамъ, которые пожелаютъ возвратить себѣ свободу" (III, стр. 130); но уже черезъ три недѣли декретъ пришлось измѣнить: оказалось, что "народы" не желаютъ ни продовольствовать, ни расквартировывать армію, которая безъ этого не могла существовать (III, стр. 157). Тогда было постановлено при вступленіи въ страну захватывать имущества богачей, вводить подъ залогъ ихъ ассигнаціи, предоставлять свободу тѣмъ, кто принесетъ присягу свободѣ и равенству; съ несогласными на это поступать какъ съ врагами; для организаціи новаго управленія будутъ посылаемы коммиссары съ особыми полномочіями (III, стр 177--180). Уже въ февралѣ 1793 г. "завоеваніе сдѣлалось финансовою операціей, а пропаганда усугублялась общею реквизиціей" (III, стр. 235). Въ Бельгіи коммиссары своими притѣсненіями въ короткое время довели до открытаго возстанія населеніе, сначала съ радостью встрѣтившее французовъ (III, стр. 215--217). 13 апрѣля 1793 г., по предложенію Дантона, убѣдившагося въ опасности и неудобствахъ такого образа дѣйствій, конвентъ, не упоминая уже о наводахъ, объявилъ, что "онъ не будетъ вмѣшиваться ни въ какомъ случаѣ въ дѣла правительствъ дружественныхъ державъ". "Это былъ возвратъ къ прежнему публичному праву и замѣна революціонной войны войной государственной" (III, стр. 301). Интересно измѣненіе идей: "въ началѣ войны злыми считаютъ однихъ только государей, откуда законность общаго освобожденія; послѣ возстанія въ Бельгіи народы становятся злыми, добрымъ остается только человѣческій родъ, откуда выводится необходимость верховенства добродѣтельнаго народа надъ прочими" (III, стр. 303). "По мѣрѣ того, какъ арміи углублялись въ сосѣднія страны, конвентъ расширялъ свои притязанія и развивалъ свои принципы; при отступленіи войскъ къ границамъ онъ возвращался къ прежнимъ началамъ и сокращалъ свои притязанія" (III, стр. 302). Какъ разъ въ это время среди анархіи внутри и опасности извнѣ образовался первый комитетъ общественнаго спасенія, въ которомъ преобладаніе принадлежало Дантону (о немъ см. III, стр. 8--11). Черезъ три мѣсяца его смѣнилъ комитетъ Робеспьера, господствовавшій въ теченіе цѣлаго года. Какъ эта перемѣна отразилась на внѣшнихъ дѣлахъ? Робеспьеръ "руководилъ якобинскимъ клубомъ, обуздывалъ конвентъ и управлялъ комитетомъ общественнаго спасенія, но его дѣйствія имѣли цѣлью одну тираннію и онъ господствовалъ только путемъ гильотины. Въ то же время, конвентъ декретировалъ, а комитетъ организовалъ національную оборону; Робеспьеръ и терроръ были не причемъ въ этомъ дѣлѣ" (III, стр. 403; ср. замѣчанія объ отношеніи террора къ военнымъ успѣхамъ, Ш, стр. 424--428). Къ комитету III года конвентъ, въ виду недавно свергнутаго ига Робеспьера, относился очень недовѣрчиво и ревниво. Комитету приходилось пускаться на хитрости и уловки, чтобы провести въ конвентѣ постановленія, требовавшіяся обстоятельствами, но несогласныя съ революціоннымъ катехизисомъ. Въ комитетѣ главную роль игралъ Сіейсъ (III, стр. 224--227), отсутствіе котораго тотчасъ давало себя знать большимъ вниманіемъ къ реальнымъ условіямъ и меньшимъ увлеченіемъ теоріями. Не имѣя другихъ способовъ возмѣщенія военныхъ расходовъ, кромѣ веденія войны, комитетъ не стѣснялся разсматривать радушно встрѣтившую французовъ Голландію, какъ завоеванную страну, требовать отъ нея контрибуцій и земельныхъ уступокъ (IV, стр. 206--210, 240--245). Важнѣйшимъ изъ вопросовъ, занимавшихъ комитетъ III года, былъ вопросъ о томъ, слѣдуетъ ли непремѣнно добиваться для республики лѣваго берега Рейна, рискуя надолго вооружить противъ нея Англію и Германію (IV, стр. 253--254, 280--281, 327--330). Къ Рейну влекла комитетъ классическая традиція (IV, стр. 353) и сознаніе того, что только такая упорная война позволитъ удержать диктатуру надъ страной (республиканцы -- за лѣвый берегъ, ихъ противники -- за прежнія границы; IV, стр. 289). Но, въ то же время, диктатуру нужно было и оправдать хорошимъ управленіемъ и побѣдами; а такъ какъ это не удалось директоріи, то отсюда и вытекла необходимость консульства. При созданіи его главная роль должна выпасть неизбѣжно на долю арміи, лучшей представительницы народнаго могущества (IV, стр. 120, 360). Самъ конвентъ вовлекаетъ ее въ борьбу партій, сначала для своей защиты ставя прославившагося генерала во главѣ національной гвардіи, а затѣмъ вводя въ Парижъ линейныя войска (IV, стр. 219). Торжество арміи предвидѣлось многими заранѣе (IV, стр. 361); выдвинулся уже и первый кандидатъ въ Цезари -- Бонапарте (IV, стр. 362--365). Программа его внѣшней политики уже намѣчена дѣятелями революціи: Дантонъ указалъ на революціонированіе Англіи (III, стр. 265), Барръ предсказалъ союзъ континента противъ нея и провелъ въ конвентѣ навигаціонный актъ (III. стр. 369, 372), Робеспьеръ въ половинѣ 1794 г. имѣлъ въ виду завоеваніе Италіи и намѣтилъ политику 1797 г. относительно Венеціи (IV, стр. 52), комитетъ III года хотѣлъ купить союзъ съ Испаніей уступкой Португаліи (IV, стр. 202, 204), предлагалъ Пруссіи за союзъ Ганноверъ (IV, стр. 170, 273), хотѣлъ толкнуть Австрію на востокъ, чтобы поссорить ее съ Россіей и отвлечь ея вниманіе отъ Рейна, предположилъ образовать на границахъ Франціи поясъ вассальныхъ государствъ и вступить вѣсоюзъ съ Пруссіей и Австріей противъ Россіи и Англіи (IV, стр. 274--275); въ этихъ замыслахъ Сіейсъ былъ предтечею Наполеона (IV, стр. 278).
   Въ заключеніе еще два замѣчанія. Первое касается искусственнаго дѣленія книги на отдѣлы и отсутствія въ ней подробнаго оглавленія и указателя, что при дробности изложенія сильно затрудняетъ ея изученіе. Второе имѣетъ въ виду особенности перевода: на немъ какъ будто не замѣтно руки редактора, и этимъ, вѣроятно, объясняется обиліе иностранныхъ словъ (наприм., картель, конфіненціи, супрематство, споліація, кессоны, элетераманъ, арбитръ), неправильная нерѣдко передача собственныхъ именъ (Медіоланъ, Восточный Фризъ, Корпіолія и т. п.), наконецъ, оставленіе иногда цитатъ безъ перевода (III, стр. 246, 286 и т. д.).

"Русская Мысль", кн.IX, 1893

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru