Тагеев Борис Леонидович
Мечеть и мулла

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Текст издания: журнал "Нива", 1898, No 28.

Ферганская область

Мечеть и мулла

Очерк Б. Л. Тагеева (С 2 рисунками.)

   Мусульмане Средней Азии, как и прочие мусульмане, отличаются своею религиозностью и точным соблюдением закона, начертанного Магометом. Но между последователями учения Ислама фанатиков не так уже много; они встречаются в более отдаленных пунктах, изолированных от русского населения. Некоторые из них или удалились куда-нибудь в горы, где нашли себе приют в одной из многочисленных пещер, которыми изобилуют горные системы Туркестанского края, или поселились где-нибудь в необитаемой степи, где из глины и камня сложили себе убогое жилище. Эти отшельники проводят свои дни в молитве, питаясь одним хлебом и фруктами, которые приносят им благочестивые мусульмане, приходящие за благословением. В рубище, босой, с непокрытою головою, иногда в веригах, с изможденным лицом, попадается где-нибудь в глухой степи такой отшельник и производит впечатление сумасшедшего. Он обыкновенно, встретя путника, начинает махать руками, сопровождая свои жесты какими-то громкими восклицаниями. Обыкновенно туземцы подают милостыню, поп читает над ними напутственные молитвы. Совсем противуположное происходит при встрече такого аскета с русскими. Он начинает дрожать, взгляд его загорается каким-то зловещим огоньком, и, в бешеном порыве самого дикого фанатизма, он, с пеною у рта, произносит, хрипя и задыхаясь, свои проклятия. Но и такие фанатики редки, и число их с каждым годом все становится незначительнее. Также нередко на базарах, особенно в базарные дни, попадаются целые вереницы туземцев, одетых в пестрые, сшитые из разноцветных лоскутков, халаты, в высоких пестрых конических шапках, опушенных снизу бараньим мехом, с длинным посохом в руке и мешком за спиною. Это дуваны, т.е. дервиши, члены какого-нибудь монастыря. Они, преимущественно в большие праздники ходят по базарам, и старший из них поет молитвы, а другие после каждого перерыва подпевают хором: "Алла-Иль-Алла". Каждый даже самый бедный мусульманин подает странствующей братии, которая таким образом собирает в пользу своей обители большие суммы, на которые возникают новые мечети или поддерживаются и украшаются уже существующие.
   Население Туркестанского края особенно заботится о благосостоянии своих мечетей. В каждом, даже самом незначительном кишлаке, всегда встретите вы чистенькую мечеть, резко выделяющуюся среди убогих туземных построек; при мечети всегда фруктовый сад и купальня. Около калитки в немолитвенное время вам бросится в глаза сидящий туземец в чистом халате и белоснежной, красиво намотанной на голову чалме, и вы без ошибки узнаете в нем муллу или ишана. В более крупных кишлаках и туземных городах почти в каждом квартале встречаются мечети, которые поражают вас своею красотою, чистотою и оригинальностью архитектуры. Миновав ворота, вы вступаете на довольно большой чистый двор, и вашим глазам представляется тенистый сад, среди которого возвышаются столетние карагачи (дерево, считающееся у туземцев святым), манящие утомленного путника в свою прохладную тень. Обыкновенно среди такого сада и поставлена мечеть. Устройство мечети довольно просто. Это большое четырехугольное здание, покрытое плоскою крышей. Половина его занята жилым помещением для служащих, а другая часть представляет собою место для молитвы "правоверных". Оно представляет собою как бы крытую галерею или террасу, поддерживаемую несколькими карагачевыми столбами и огороженную деревянной решеткой ажурной работы. Пол весь застлан коврами, а потолок и стены разукрашены фантастическими узорами всевозможных цветов и искусно сделанными лепными украшениями. На стенах, среди таких же узоров, красуются надписи, представляющие собою разные изречения из Корана (рис. на стр. 556). Тут же сделана небольшая комнатка, куда ведет низкая дверь, где мулла молится за парод и где хранится святыня мечети -- Коран. Недалеко от мечети устроено возвышение, а иногда возвышаются и целые башни, откуда муэдзин четыре раза в день призывает народ к молитве. Оборотившись к востоку лицом и пристава растопыренные пальцы к ушам своим, оп громко поет свою молитву: "Алла-Акбар-Алла..." Один за другим тянутся богомольные туземцы и собираются около мечети. Ни болтовни, ни смеха не слышно в это время, все чинно ожидают начала молитвы. Но вот мулла входит в мечет, и все, сняв туфли, оставаясь в одних ичигах, следуют за ним. Мулла зажигает чирак [древний светильник, напоминающий собою лампу Алладина]. Как по команде, все, молящиеся становятся на колени, падают ниц и снова встают, внимая чтению Корана. Но вот молитва окончена, и все снова, без болтовни, соблюдая полную тишину, расходятся по домам, оставив в мечети свою лепту.

0x01 graphic

Ферганская область. Мулла-Ишан, главный священнослужитель мечети и учитель медресе в Маргелане. С фот. автотипия А. Вильборга.

   Множество туземцев, умирая, завещали в пользу разных мечетей свое имущество или деньги; это вызвало необходимость учредить при мечетях особую администрацию. Еще в очень древние времена при каждой мечети один из мулл (священников) избирался как бы заведующим хозяйством мечети и назывался мутевалием; кроме того, он был обязан поддерживать все святыни и платить в казну налоги.
   Многие из мечетей и принадлежащие им земли были обелены ханами от податей совершенно и такие земли назывались вакуфами. Некоторые вакуфы имеют по несколько тысяч танапов земли (5 танапов -- десятина) и занимают собою иногда целые волости. Конечно, мутевалии таких вакуфов сильно наживались, и русское правительство установило над ними контроль; теперь они утверждаются в должностях с ведома начальников уездов." Чудную картину представляют собою некоторые вакуфы: громадные сады, поля и великолепный скот невольно останавливают взгляд проезжающего, и на вопрос его: чья эта земля, он всегда получит ответ -- вакуф.
   Жизнь муллы так же своеобразна, как и его наружность. Не редкость встретить муллу молодого с густою черною, тщательно расчесанною бородою, и седого старца, одетого летом в белоснежную рубашку и халат (зимою халат пестрый шелковый); на голове у него красиво навернута белая чалма. Утром, лишь только первый луч восходящего солнца окрасит пурпуровым светом бегущие облака, дежурный мулла-муэдзин идет на возвышение и призывает на молитву жителей. Вдали ему вторит другой крик, и муллы, перекликаясь таким образом, начинают свой день. В промежуток между молитвенными часами, они или сидят у ворот мечети, или идут навестить своих коллег в других мечетях. В еженедельный праздник Джума, совпадающий с нашей пятницею, мулла, как каждый мусульманин, стрижет свои ногти и бреется, при чем ногти тщательно завертывает в бумажку и сует куда-нибудь в щель дома -- этот обычай соблюдается среди всего туземного населения. Во время месячного поста -- уразы, у него особенно много дела.
   Вся жизнь туземца -- ночью. Днем он не может не только есть, во и пить воду; с заходом же солнца все собираются в мечети и после долгой службы едят особое кушанье из взбитых белков, пьют чай и едят плов. Мулла же в продолжение всего поста не вкушает совершенно мяса. Погребение, отчитывание больных и разные лечения также производятся духовными, п туземцы безгранично верят в целительную силу отчитывания муллы. Прожив в благочестии много лет и умерев в глубокой старости, мулла причисляется к лику святых и над могилой его ставится памятник, около которого высится огромный шест, на верхнем конце которого болтается конский хвост.
   Некоторые муллы, еще при жизни своей, за благочестивые подвиги признаются святыми и носят название хазретов. Одного из таких старцев посетил я в городе Коканде. Предо мной был старик 112 лет. Спина его была совершенно согнута дугою, но ходил он бодро, а говорил внятно и умно. Одежда его состояла, включая и чалму, вся из белого. Я затеял с ним разговор о бессмертии души и был удивлен его умным и толковым рассуждением. Он мне доказывал существование загробной жизни, и что меня поразило, это то, что он раза два сослался даже и на учение "пророка Иисуса". Только в прошлом году умер этот благочестивый старик, и ему жители Коканда воздвигнули грандиозный памятник на кладбище в туземной части города Коканда. Но среди священнаго элемента Туркестана встречаются также и фанатики, громящие все русское и настраивающее толпу против "гяуров" (неверных).
   Нередко на базарах, в базарные дни, попадаются муллы-фанатики, с пеною у рта проповедующие мусульманам священную войну против России.
   Толпа хоть и с интересом слушает слова проповедника, но обыкновенно относится к этому зрелищу, как к "тамаше" (забаве). Впрочем, в 1892 г., во время холеры, муллы сумели-таки настроить толпу, и она произвела беспорядки в городе, но бунт был быстро подавлен военною силою. Большинство же мулл все люди спокойные, занимающиеся своим делом, т. е. читающие священные книги, и совершенно безвредны.

0x01 graphic

Мечеть в Маргелане, Ферганской области.
С фот. бр. Вырвинских автотипия А. Вильборга.

   Приготовление к званию муллы начинается с раннего возраста. Лет десяти мальчик-сарт поступает в школу, где учится сначала чтению п письму, а затем постепенно переходит к заучиванию молитв. Обыкновенно, при каждой мечети имеется школа, в которой собираются мальчики. Мирза или мулла, обучающий их, не щадит ни ушей, пи рук мальчиков, немилосердно дергая или ударяя по ним длинной палкой. Необыкновенно терпеливо переносят ученики побои своего учителя и в течение нескольких лет аккуратно посещают школу. Но вот уже мальчик достиг шестнадцатилетнего возраста и ему предоставляется право поступить в медресе. Здесь его ожидает уже более широкая' работа. Оп изучает арифметику, богословие и философию. Его знакомят даже с астрономией и древней мудростью. В течение четырех, а иногда пяти лег занимается такой студент в своем медресе, под руководством опытных и мудрейших из мулл, и, наконец, из него вырабатывается мулла-ишан (священник). Однажды, когда я посетил такое медресе, как раз во время лекции по богословию, я так увлекся ею, что досидел до конца урока. В большом двухэтажном здании медресе, в одном из обширных помещений, в кружок па полу, поджав под себя ноги, сидело до 40 чисто одетых юношей-студентов. У каждого была в руках открытая книга богословия. Лектор, полный, с окладистой седою бородой сарт-мулла читал священное писание и толковал слушателям учение пророка. После окончания лекции все ученики, проговорив: "Алла Акбар!" встали и разошлись, за исключением тех, которые не могли ответить на вопросы учителя. Они остались для новой беседы.
   Что меня поражало, это -- любопытство и жадность, с которыми слушали юноши лекцию.
   Посещение этого медресе оставило во мне отрадное впечатление, и я ясно увидел, что и среди сартов есть люди очень неглупые, глубоко проникнутые желанием познать новые для них истины. Многие из мулл признали очень полезным научиться по-русски, а русско-туземные школы помогали им в этом, и я знаю некоторых туземцев, прекрасно владеющих русскою грамотой.
   
   Текст издания: журнал "Нива", 1898, No 28. С. 555--556.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru