Тэн Ипполит Адольф
Французская философия первой половины XIX века. И. Тэна. Перевод с 6 франц. издания Ю. В. Под редакцией Е. Васьковского

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Французская философія первой половины XIX вѣка. И. Тэна. Переводъ съ 6 франц. изданія Ю. В. Подъ редакціей Е. Васьковскаго. Изданіе Юридическаго книжнаго магазина H. К. Мартынова. Спб., 1898 г. Появленіе въ русскомъ переводѣ извѣстнаго сочиненія Тэна Les philosophes classiques du XIX. siècle en France надо считать очень отрадною литературною новинкой, которая привлечетъ къ себѣ обширный кругъ читателей богатствомъ своего содержанія и необыкновеннымъ изяществомъ своей стилистической оболочки. Эта книга -- одно изъ раннихъ произведеній знаменитаго писателя, и по своему характеру она представляетъ гордый вызовъ, который молодой авторъ бросилъ реакціонной философіи, возникшей во Франціи первой половины нашего столѣтія на смѣну и въ видѣ протеста сенсуализму и матеріализму XVIII вѣка. Вотъ почему, несмотря на то, что она разбираетъ теоретическіе вопросы отвлеченной мысли, вся она проникнута воодушевленіемъ, искренностью и по своему живому тону рѣзко отличается отъ ординарнаго типа сухихъ трактатовъ по исторіи философіи. Для Тэна системы спиритуалистовъ и эклектиковъ не были чѣмъ-то далекимъ отъ практической жизни, безвредной и красивой работою тонкихъ умовъ; напротивъ, онъ ясно видѣлъ, что со своихъ метафизическихъ высотъ онѣ спускаются въ глубь самыхъ насущныхъ человѣческихъ интересовъ и, подъ эгидой оффиціальнаго признанія, парализуютъ всякое оригинальное и смѣлое изслѣдованіе, гибельно вліяютъ на общественные идеалы. Поэтому онъ боролся съ ними горячо и страстно, остроумно показывалъ ихъ логическую несостоятельность, разбивалъ ихъ ударами своей ироніи и насмѣшки; опровергая теоріи, онъ вмѣстѣ съ ними поражалъ и людей; уничтожая философію, не щадилъ и философовъ. Глубоко презирая тѣхъ, кто съ готовностью укладываетъ науку на прокустово ложе государственныхъ требованій и съ легкимъ сердцемъ отсѣкаетъ отъ нея все неугодное и неудобное для господствующихъ взглядовъ, Тэнъ, какъ онъ самъ говоритъ про себя, "не жандармъ" (стр. 30); онъ ничѣмъ не поступится изъ истины, которою обладаетъ, и для него антипатичны смиренный Роайе-Коляръ и такіе хамелеоны въ философіи, какъ Викторъ Кузенъ. Сильный своимъ психологическимъ талантомъ, Тэнъ чрезвычайно интересовался внутреннимъ міромъ и настроеніями мыслителей, создавшихъ тѣ или другія философскія системы, и въ абстрактныхъ идеяхъ, въ метафизическихъ тонкостяхъ искалъ и находилъ черты умственной и нравственной физіономіи ихъ творцовъ. Въ его художественно написанной книгѣ читатель видитъ предъ собою портретную галлерею французскихъ философовъ и знакомится не только съ ихъ ученіями, но и съ тѣми характерами, съ тѣми интеллектуальными особенностями, въ результатѣ которыхъ появились данныя теоріи. Больше всего вниманія и мѣста Тэнъ удѣлилъ Кузену, какъ центральной фигурѣ эклектизма, какъ представителю той оппортюнистической философіи, которая смѣнила собою Кондильяка и энциклопедистовъ и праздновала свое торжество. Когда Тэнъ писалъ свои талантливыя строки, посвященныя Кузену, послѣдній жилъ еще, но о немъ уже можно было говорить, какъ объ умершемъ, потому что его роль была сыграна и его значеніе для исторіи французской мысли вполнѣ выяснилось; вслѣдствіе этого Тэнъ не стѣснялся въ своей объективной оцѣнкѣ и всесторонне изобразилъ личность пережившаго свою славу философа. Ученіе Кузена, какъ самый яркій образчикъ спиритуализма, правда, не глубокаго и измѣнчиваго, въ интерпретаціи Тэна обнаружило свою слабость и риторическую окраску, отсутствіе связи между своими отдѣльными элементами. Если дѣятельность Кузена давала Тэну обильный матеріалъ для ироніи, то за то къ благородному и симпатичному въ своихъ душевныхъ тревогахъ Жуффруа онъ относился очень сочувственно и въ трогательныхъ краскахъ описалъ красоту его сердца, покинувшаго религію для философіи, чтобы найти въ ней желанную истину. Но онъ отвергъ его телеологическую систему и показалъ, что его психологія, исключительно основанная на самонаблюденіи, не имѣетъ будущаго. Изучивъ философскія теченія своей родины въ первой половинѣ текущаго столѣтія, Тэнъ долженъ былъ прійти къ выводу, что въ нихъ нѣтъ жизни и силы; но. его отрицательный приговоръ былъ произнесенъ во имя положительной системы, которая отличается цѣльностью и строгонаучнымъ характеромъ своихъ построеній. Тэнъ не ограничился тѣмъ, чтобы высмѣять метафизику; онъ понималъ, что она во всякомъ случаѣ очень серьезное историческое явленіе, которое можно устранить только тогда, когда на смѣну ей будетъ выработана другая философія, имѣющая право воцариться на ея мѣстѣ. И Тэнъ обладалъ такою философіей. Въ своей книгѣ онъ не только представилъ блестящій анализъ и безпощадную, справедливую критику метафизическаго направленія, но и противопоставилъ ему свою собственную теорію, зиждущуюся на могучихъ началахъ позитивнаго знанія, и далъ въ зародышѣ то, что впослѣдствіи получило развитіе въ его трудѣ "De l'intelligence". Тэнъ могъ спокойно разрушать чужое, потому что у него въ распоряженіи были солидные матеріалы для новаго творчества, и страницы его сочиненія богаты оргинальными идеями и множествомъ разнообразныхъ свѣдѣній.
   Извѣстно, какое красивое перо было на службѣ у Тэна и его мыслей. Оно написало и эту книгу его молодости. Ясный и проницательный умъ Тэна избѣгалъ всего туманнаго и любилъ такія слова, которыя сразу открываютъ все содержаніе своихъ понятій и не даютъ никакого повода къ сомнѣніямъ. То, о чемъ иная философія говорила темно и тяжеловѣсно, Тэнъ выражалъ съ изяществомъ и легкостью, на языкѣ, который не былъ чуждъ ни для кого; то, что у другихъ заключено было въ броню абстрактныхъ формулъ и сухимъ силлогизмомъ, Тэнъ расцвѣчивалъ яркими образами, одухотворялъ звучною музыкой безчисленныхъ метафоръ и изъ окружающей дѣйствительности бралъ конкретные примѣры, которые освѣщали не для всѣхъ доступныя высоты отвлеченія. Онъ былъ не только мыслителемъ, но и художникомъ; онъ облекалъ свои идеи въ живыя краски и въ свое изслѣдованіе о французской философіи внесъ разговоры вымышленныхъ личностей, элементы описанія и характеристики, бытовыя сцены. Всѣмъ этимъ онъ достигъ того, что его теоріи и разсужденія сильнѣе запечатлѣваются въ умахъ и что его книга не только будитъ мысль, но и доставляетъ высокое литературное наслажденіе.
   Передавать на чужомъ языкѣ такой стиль, почти исключительное достояніе французской рѣчи, очень трудно, и поэтому нельзя не воздать особенной похвалы переводчику и редактору, которые вполнѣ успѣшно исполнили свою задачу. Плавное и граціозное теченіе тэновскаго слога сохранилось и въ русскомъ изложеніи, которое сумѣло дать совершенно правильный отпечатокъ не только мыслей Тэна, но и ихъ внѣшней формы. Переводъ снабженъ небольшими примѣчаніями, главнымъ образомъ -- біографическаго и библіографическаго характера. Отмѣтимъ погрѣшность, которая вкралась на 136 стр.: тамъ извѣстный романъ Бейля-Стендаля Le Bouge et le Noir названъ Le Bouge et le Non.

"Русская Мысль", кн.VI, 1896

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru