Успенский Федор Иванович
Византийская эпическая поэма

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Gustave Schlumberger: "L"Epopée Byzantine à la fin du dixième siècle". Paris-Hachette, 1896.

   

Византійская эпическая поэма *).

*) Gustave Schlumberger: "L'Epopée Byzantine à la fin du dixième siècle". Paris-Hachette, 1896.

   Подъ такимъ заглавіемъ вышла книга академика Густава Шлумбергера, посвященная царствованію Іоанна Цимисхія и первымъ годамъ Василія Болгаробойцы. Не сомнѣваемся, что всѣ, кому случится имѣть подъ руками это сочиненіе, прочтутъ его съ большимъ удовольствіемъ и пользой. Рѣдко случается, чтобы по византійской исторіи можно было рекомендовать такую изящную и роскошную книгу; весьма мало и писателей, способныхъ придать форму общедоступнаго изложенія такому сюжету, который обыкновенно трактуется въ диссертаціяхъ на ученыя степени и въ спеціальныхъ монографіяхъ. Хотя давно уже за границей держится неосновательное мнѣніе, что византійскія занятія нигдѣ такъ не популярны, какъ у насъ, и хотя въ русской литературѣ неоднократно высказывалась мысль, что знаніе византійской исторіи никому такъ не обязательно и не полезно, какъ намъ, русскимъ, тѣмъ не менѣе своихъ популярныхъ книгъ по Византіи у насъ почти совсѣмъ нѣтъ, а иностранныя извѣстны весьма небольшому кругу читателей.
   Г. Шлумбергеръ давно уже пользуется почетной извѣстностью между византинистами. Получивъ спеціальное медицинское образованіе и имѣя уже степень доктора медицины, онъ съ 1874 года перешелъ къ занятіямъ нумизматикой и сталъ собирать коллекціи монетъ и печатей. Эти занятія постепенно увлекли его къ изученію Византіи, гдѣ онъ пріобрѣлъ ученую славу главнѣйше своимъ трудомъ Sigillographie de l'empire Byzantin, появившимся въ 1884 г. Историческія свои занятія онъ сосредоточилъ на второмъ періодѣ Македонской династіи, посвятивъ ей двѣ монографіи: первая занимается царствованіемъ Никифора Фоки (См. empereur Byzantin au X siècle. Nicéphore Phocas), вторая, составляющая предметъ настоящей замѣтки, начинается изложеніемъ событій, послѣдовавшихъ за насильственной смертью Фоки (10 декабря 969 г.), и оканчивается крещеніемъ Руси и посылкой въ Кіевъ царевны Анны, т.-е. обнимаетъ двадцатилѣтній періодъ исторіи Византіи.
   Періодъ Македонской династіи, въ особенности вторая его половина, которою занимается г. Шлумбергеръ, относится къ числу наиболѣе темныхъ и наименѣе разработанныхъ, за исключеніемъ русско-византійскихъ войнъ; между тѣмъ онъ представляетъ большой научный и культурный интересъ, выражающійся въ высокомъ подъемѣ византинизма въ Европѣ и Азіи. Автору предстояло побѣдить громадныя трудности на всемъ пространствѣ пройденнаго имъ пути и, можно сказать, по крохамъ собирать разбросанныя тамъ и сямъ скудныя свѣдѣнія, чтобы составить изъ нихъ историческую картину. Мнѣ приходилось -- говоритъ онъ въ предисловіи -- просмотрѣть сотни книгъ и мемуаровъ, и очень часто безъ всякой пользы для изучаемаго вопроса. Я тщательно изучалъ источники греческіе, латинскіе, арабскіе, армянскіе, грузинскіе и славянскіе и не пренебрегалъ никакими памятниками, если могъ извлечь изъ нихъ хотя бы скудныя указанія: миніатюрами, надписями, монетами, печатями и архитектурными остатками. Я перечиталъ жизнеописанія святыхъ и небольшіе отрывки тогдашней поэзіи. Опираясь на превосходное сочиненіе Рамзая Историческая географія Малой Азіи, я постарался возстановить во всѣхъ подробностяхъ походы Варды Склира; то же самое сдѣлано мной и относительно византійскихъ походовъ въ Болгарію,-- такихъ изслѣдованій доселѣ никто еще на себя не предпринималъ. Эта кропотливая мозаика стоила мнѣ громаднаго труда и потребовала многихъ тысячъ часовъ усиленной работы... Я считалъ бы себя вполнѣ вознагражденнымъ за этотъ трудъ, еслибъ авторитетный голосъ спеціалистовъ призналъ, что моя работа не пропала даромъ и привнесла свѣтъ въ столь темную эпоху, какъ конецъ десятаго вѣка восточно-европейской исторіи.
   Написавъ большую книгу (777 стр.) о такомъ предметѣ, который въ извѣстныхъ исторіяхъ Византіи излагается на нѣсколькихъ десяткахъ страницъ, г. Шлумбергеръ даетъ не изслѣдованіе, а держится повѣствовательнаго метода, сообщая живыя характеристики лицъ и положеній и постоянно имѣя въ виду большую публику, которая цѣнитъ въ исторіи популярность изложенія и занимательность. Этимъ, конечно, стремленіемъ къ общедоступности и занимательности нужно объяснить попадающіяся въ нѣкоторыхъ мѣстахъ книги отклоненія отъ требованій серьезнаго историческаго повѣствованія, на которыя укажемъ ниже. Но, благодаря прекрасному, живому и интересному изложенію г. Шлумбергера, появилась популярная книга, какой нѣтъ ни въ одной литературѣ. Для русской публики эта книга должна представлять исключительный интересъ, такъ какъ большая половина ея посвящена разбору отношеній Византіи къ славянамъ и русскимъ. Хорошо извѣстные русскому читателю факты борьбы Святослава съ царемъ I. Цимисхіемъ получаютъ въ изложеніи г. Шлумбергера частію новое освѣщеніе, благодаря болѣе широкой перспективѣ, сообщаемой изложеніемъ современной исторіи Византіи и въ особенности привлеченію богатаго и разнообразнаго аппарата изъ области памятниковъ искусства.
   Десятый вѣкъ, дѣйствительно, представляетъ весьма интересную эпоху въ исторіи византинизма. Тогда закладывались основы политическаго и культурнаго вліянія Византіи среди сѣверо-восточныхъ славянъ, подготовлялось порабощеніе Болгаріи; тогда же подъемъ византинизма сказался и на Востокѣ въ побѣдахъ православнаго христіанскаго царства надъ мусульманами. На всѣхъ окраинахъ, гдѣ византинизмъ соприкасался съ чуждыми элементами, не исключая Южной Италіи и Палестины, замѣтны рѣшительныя притязанія твердо отстаивать историческое наслѣдіе. Въ произведеніяхъ искусства отмѣчается значительный подъемъ вкуса и техники; въ литературной производительности, при весьма ощутительномъ недостаткѣ живыхъ творческихъ силъ, нельзя не видѣть усиленной работы по собиранію древнихъ памятниковъ и по обработкѣ сохранившагося матеріала. Напомнимъ громадныя литературныя предпріятія Константина Порфиророднаго и Симеона Метафраста. Г. Шлумбергеръ съ большимъ вниманіемъ слѣдитъ за всѣми явленіями описываемой имъ эпохи и съ замѣчательной ясностью раскрываетъ причины и послѣдствія событій.
   Терминъ "эпическая поэма" столько же примѣнимъ къ войнамъ Византіи съ Русью, которыя и по занимаемому ими мѣсту составляютъ центральный пунктъ всего тома, сколько и къ исторіи героической борьбы съ магометанами и болгарами. Между героями, за Цимисхіемъ, Василіемъ II и Святославомъ, идутъ византійскіе генералы-бунтовщики Варда Фока и Варда Склиръ, характеръ которыхъ, а равно громадныя средства, какими они располагали для борьбы съ императорами, выставлены весьма наглядно и отчетливо въ первый разъ въ занимающемъ насъ сочиненіи. На пространствѣ двадцати лѣтъ Фока и Склиръ -- лучшіе генералы того времени -- не одинъ разъ, то каждый отдѣльно, то оба вмѣстѣ, были провозглашаемы войсками ромэйскими царями и давали сраженія Цимисхію и Василію II въ Каппадокіи, Фригіи и Внеиніи. Упорное сопротивленіе военныхъ генераловъ, находившихъ себѣ матеріальную силу и нравственную поддержку въ населеніи Малой Азіи, составляетъ, несомнѣнно, весьма характерную черту того времени. Авторъ довольно близко подходитъ къ объясненію положенія дѣла, указывая въ Каппадокіи родовыя имѣнія Фокъ и бросая свѣтъ на церковную политику Цимисхія, охладившую къ нему значительную часть духовенства.
   Чтобы дать характеристику историческаго метода г. Шлумбергера, переходимъ къ разсмотрѣнію нѣкоторыхъ частностей. Только что Цимисхій занялъ престолъ убитаго имъ Никифора Фоки, только что на категорическое требованіе патріарха Поліевкта очистить дворецъ отъ преступной женщи. мы онъ пожертвовалъ своей сообщницей, царицей Ѳеофаніей, какъ страшная опасность, надвигавшаяся съ сѣвера, должна была сосредоточить на себѣ все вниманіе новаго царя. "Едва получивъ корону, онъ долженъ былъ принять мѣры къ предотвращенію неминуемой опасности, которая угрожала самому существованію государства. Никифоръ оставилъ въ наслѣдство своему преемнику страшную войну, которая съ тѣхъ поръ должна была поглотить всѣ живыя силы имперіи... Эта неминуемая опасность угрожала со стороны русскихъ. Упоенные недавнею побѣдой надъ болгарами, они стояли теперь лагеремъ на сѣверной границѣ имперіи, у подошвы Балканъ, въ нѣсколькихъ переходахъ отъ столицы. Со дня на день можно было ожидать, что они явятся подъ стѣнами богоспасаемаго города" (стр..36--37). Рельефно изобразивъ впечатлѣніе, произведенное въ Константинополѣ паденіемъ Филиппополя и распространеніемъ русскихъ по долинѣ Гебра, авторъ выразительными и блестящими красками рисуетъ обстановку, въ которой должна была разыгрываться описываемая имъ драма. Комбинируя извѣстія византійской и русской лѣтописи, авторъ приходитъ къ заключенію, что весной 970 года главное дѣло между русскими и греками происходило въ долинѣ Аркадіополя (Lulé-Bourgaz) и что въ этомъ дѣлѣ перевѣсъ оказался на сторонѣ грековъ. Русскіе остаются на нѣкоторое время въ тѣни, вниманіе сосредоточено на Вардѣ Фокѣ, поднявшемъ возстаніе въ Каппадокіи. Когда это возстаніе было потушено, Цимисхій становится во главѣ войска, которое должно было идти въ Болгарію. Нельзя не признать, что г. Шлумбергеръ весьма старательно подобралъ извѣстія византійской и русской лѣтописи, ознакомился съ довольно обширной литературой предмета на русскомъ языкѣ и представилъ ходъ войны между Святославомъ и Цимисхіемъ въ весьма живомъ изложеніи (въ особенности сцены единоборства между греческими и русскими вождями). Не всегда, однако, удается ему отдѣлить въ русской литературѣ то, чему можно слѣдовать, отъ того, что можно уже оставить въ сторонѣ. Такъ, слѣдовало бы менѣе довѣряться Черткову (стр. 138 и 3). Не всегда также авторъ счастливо объясняетъ термины (αὐλη -- аулъ, стр. 103, 107; тризна, стр. 123).
   Къ числу наиболѣе удачныхъ страницъ слѣдуетъ отнести характеристику Василія II и начало греко-болгарской войны. Великая болгарская война подготовлялась уже давно. Это былъ одинъ изъ наиболѣе важныхъ эпизодовъ въ лѣтописяхъ имперіи, который надолго опредѣлилъ роль Византіи на Балканскомъ полуостровѣ. Въ гл. XI авторъ описываетъ событія, послѣдовавшія за пораженіемъ грековъ у Траяновыхъ воротъ 17 авг. 986 года и характеризуетъ настроеніе умовъ въ имперіи. Приведемъ нѣсколько мѣстъ изъ этой главы. "Василій II долженъ былъ печально возвратиться въ свящ. дворецъ осенью 986 г., единственно занятый мыслью о мщеніи. Несчастный императоръ былъ далекъ отъ мысли, что новыя испытанія, новыя и страшныя возстанія его генераловъ скоро еще разъ поставятъ имперію въ крайне бѣдственное положеніе и надолго лишатъ его возможности отомстить за пораженіе его арміи и доказать болгарамъ, что "мисійскія стрѣлы нисколько не губительнѣе авзонскихъ копій". Знатные сановники имперіи и въ особенности заслуженные генералы никакъ не могли простить Василію того, что онъ хотѣлъ обойтись безъ ихъ услугъ и желалъ царствовать самостоятельно. Они поняли, что эта императорская воля, которая не остановилась предъ тѣмъ, чтобы самого великаго паракимомена устранить отъ поста перваго министра, получила уже такую опредѣленность, и сознаніе этого факта приводило ихъ въ крайнее раздраженіе. Въ то же самое время непрочность власти сыновей Романа, такъ жестоко поколебленной новымъ бѣдствіемъ 17 августа, подстрекала ихъ къ оппозиціи. Глубокое недовольство военныхъ людей постепенно разрасталось зимой 986--987 г. Къ сожалѣнію, мы можемъ только догадываться о частныхъ фактахъ, такъ какъ лѣтописцы не говорятъ объ этомъ ничего, ограничиваясь сообщеніемъ окончательнаго взрыва подготовляемой интриги. Скилица и Кедринъ ограничиваются такими словами: Варда Фока, доместикъ восточныхъ школъ, побѣдитель Варды Склира, и его приверженцы горѣли недовольствомъ противъ царя за то, что онъ, не спрашивая ихъ мнѣнія, рѣшилъ войну съ болгарами и что онъ самостоятельно, безъ совѣта съ ними, составилъ планъ и распоряжался этой войной. Другіе недовольны были царемъ по инымъ причинамъ. Кратко говоря, дѣла дошли до крайней степени напряженія. Въ священномъ дворцѣ зима прошла въ большомъ безпокойствѣ. Каждый день ожидали вѣстей о бунтѣ Варды Фоки и подчиненныхъ ему генераловъ азіатской арміи, и вдругъ полученъ былъ слухъ въ такой же степени непріятный, страшно усложнившій и безъ того натянутое положеніе. Варда Склиръ, старинный Склиръ былыхъ дней, азіатскій бунтовщикъ, о которомъ не было ни слуху, ни духу столько лѣтъ со времени его бѣгства и плѣна въ Багдадѣ въ 980 г. и который все это время продолжалъ оставаться плѣнникомъ калифа,-- Склиръ, повторяю, обнадеженный несчастнымъ исходомъ болгарской войны, нашелъ средства освободиться отъ своихъ тюремщиковъ. Неожиданно онъ явился въ предѣлахъ имперіи и выступилъ съ притязаніями на власть.
   "Эта новая попытка завладѣть императорской короной могла бы считаться при существовавшихъ условіяхъ по-истинѣ преступнымъ безуміемъ, если бы претендентъ не считалъ себя вправѣ разсчитывать почти на всеобщее недовольство правительствомъ Василія среди азіатскихъ народовъ,-- недовольство, главнымъ образомъ, вызванное продолжительной и тираннической администраціей стараго и непопулярнаго евнуха Василія. Это недовольство приняло въ послѣдующее время очень значительные размѣры: доказательство этого мы сейчасъ увидимъ не только въ заговорѣ предводителей войска въ Харсіанѣ, но также въ чувствахъ всего населенія имперіи во время болгарской войны. Это недовольство еще увеличивалось отъ опасеній, какія начала внушать внѣшняя политика молодого царя. Уничтоживъ барьеры, воздвигнутые противъ утвержденія тиранніи, Василій открыто стремился теперь къ возстановленію неограниченной власти. За исключеніемъ нѣсколькихъ придворныхъ льстецовъ, которые одобряли всякій поступокъ суверена, всѣ классы византійскаго общества дрожали отъ страха -- и не безъ основанія -- при мысли о возвращеніи страшныхъ временъ всемогущаго деспота Юстиніана. Вслѣдствіе этого всѣ очень скоро отшатнулись отъ молодого царя, который сталъ подозрителенъ съ самыхъ первыхъ актовъ самостоятельнаго управленія.
   "И однако, даже при подобныхъ условіяхъ, трудно было бы объяснить эту новую и столь безразсудную попытку Варды Склира, если не допустить, что онъ разсчитывалъ на какого-то другого могущественнаго союзника. Весьма вѣроятно -- говоритъ историкъ Гфрёреръ -- что Склиръ могъ опереться на значительную часть духовенства. Уже во время перваго своего возстанія онъ имѣлъ на своей сторонѣ патріарха Антонія, который поплатился отреченіемъ отъ престола за свою вѣрность партіи Склира. Мы имѣемъ всѣ основанія предполагать, что претендентъ могъ явиться въ Азіи кандидатомъ и аптицаремъ народа и духовенства, устрашеннаго попытками возстановленія абсолютной и чисто-личной императорской власти. Что касается другого претендента, то онъ былъ представителемъ недовольства и притязаній со стороны арміи. Какъ мы увидимъ, военные мятежники собрались въ Харсіанѣ, провозгласили Варду Фоку царемъ только три мѣсяца спустя послѣ появленія Склира на имперской территоріи въ Мелитенѣ и, притомъ, только послѣ того, какъ царь употребилъ послѣднія мѣры, чтобы возвратить къ повиновенію несговорчиваго доместика восточныхъ школъ,-- то-есть, какъ можно заключить съ вѣроятностью, провозглашеніемъ Фоки армія выражала актъ враждебности къ претенденту духовенства. Этимъ актомъ военные люди дѣлали вызовъ церковной партіи".
   Не можемъ не отмѣтить особенности въ манерѣ изложенія, которая и вообще не должна считаться принадлежностью даже популярной исторіи и которая въ особенности непривычна для русскаго читателя. Та черта, на которую мы желаемъ обратить вниманіе, выражается у автора въ полетахъ фантазіи, которыхъ не слѣдовало бы допускать въ строгомъ историческомъ разсказѣ (стр. 171, 517, 776 и др.), въ значительной долѣ романтики и чувствительности, доходящей до того, что авторъ говоритъ о лицахъ X вѣка въ такомъ тонѣ, который напоминаетъ оффиціальные бюллетени нынѣшняго времени, наконецъ -- въ стремленіи къ черезчуръ излишней простотѣ изложенія, которая приводитъ къ ненужнымъ объясненіямъ и оговоркамъ, къ скучнымъ повтореніямъ и возвращеніямъ къ разъ уже сказанному. Эти недостатки сказываются иногда даже на лучшихъ страницахъ книги. Возьмемъ, напримѣръ, разсказъ о бракѣ принцессы Ѳеофаніи съ императоромъ Оттономъ II. Этотъ брачный союзъ Восточной и Западной имперіи, которымъ много занимались еще при Никифорѣ Фокѣ, наконецъ разрѣшенъ былъ Іоанномъ Цимисхіемъ. Вотъ страничка, характеризующая способъ изложенія Шлумбергера (стр. 194--195):
   Царь Іоаннъ Цимисхій одарилъ германскаго посла и его свиту роскошными дарами. Архіепископъ Геро получилъ священныя мощи. Въ особенности былъ цѣненъ даръ мощей св. Панталеона, какъ говорили латиняне, т.-е. славнаго Пантелеймона грековъ, одного изъ святыхъ врачейбезсребренниковъ, весьма популярнаго въ православной церкви, почившаго въ Никомидіи въ темѣ Оптиматовъ, гдѣ онъ принялъ мученическій вѣнецъ при Діоклетіанѣ. Царь Іоаннъ вручилъ нѣмецкому епископу это безцѣнное сокровище для его архіепископскаго города, въ которомъ онъ построилъ потомъ церковь и монастырь во имя этого великомученика. Само собою разумѣется, такой значительный даръ сдѣланъ былъ западному архіепископу потому, что царь желалъ въ то же время доставить святое удовольствіе бѣдной юной принцессѣ, которая отправлялась одна и навсегда въ чужую землю, въ эту страну, такъ различную по обычаямъ и религіи, куда она шла, полная страха предъ этою новой страной, въ которой ей суждено было жить, передъ этими грубыми саксонскими воинами, закованными въ желѣзо, передъ этими угрюмыми городами, покрытыми сѣренькимъ небомъ,-- она, привыкшая къ лучистому солнцу Константинополя, къ утонченнымъ и элегантнымъ формамъ жизни своихъ соотечественниковъ, къ веселымъ дворцамъ по берегамъ Босфора. Конечно, не безъ глубокаго смущенія она мѣняла на новое отечество, на эту страну снѣговъ и тумановъ, прекрасныя мѣста, гдѣ протекло ея дѣтство, хотя бы -- увы!-- среди столькихъ горестей. Цимисхій находилъ, что присутствіе одной изъ самыхъ драгоцѣнныхъ реликвій греческой церкви въ новой ея имперіи будетъ для набожнаго ребенка самымъ большимъ утѣшеніемъ въ ожидавшемъ его одиночествѣ. И въ этомъ онъ не ошибся. Во все время своей жизни рожденная отъ порфирородныхъ дочь Романа и Ѳеофаніи, сдѣлавшись знаменитой и энергичной императрицей-регентшей Германіи, обнаруживала самую глубокую привязанность къ монастырю св. Пантелеймона въ Кельнѣ и осыпала эту общину богатыми дарами изъ собственной казны. Когда она умирала преждевременною смертью, она выразила желаніе быть погребенной въ церкви этого монастыря, что и было исполнено. Августѣйшей императрицѣ казалось, что такимъ образомъ она менѣе будетъ раздѣлена отъ своего перваго столь любимаго отечества. Ѳеофанія взяла съ собою много другихъ останковъ св. мощей. Никакое сокровище не цѣнилось столько въ то время. По всей вѣроятности, она принесла и тотъ крестъ, который хранится въ настоящее время въ монастырѣ св. Креста въ Берджѣ. Въ музеѣ Клюни есть драгоцѣнная дощечка изъ слоновой кости константинопольской работы, вѣроятно, предназначавшаяся для подарка по случаю замужства Ѳеофаніи. На ней изображены Оттонъ и молодая императрица въ парадномъ облаченіи, между ними изображеніе благословляющаго Христа.
   Весьма важнымъ преимуществомъ книги нужно признать то, что она снабжена громаднымъ количествомъ иллюстрацій, представляющихъ снимки съ памятниковъ археологіи и искусства. Весьма многіе изъ этихъ памятниковъ дѣлаются извѣстными въ первый разъ, благодаря частью личнымъ сношеніямъ автора съ владѣльцами коллекцій, частью его путешествіямъ въ тѣ страны, которыхъ касается онъ въ своей книгѣ. Въ особенности цѣнны рисунки изъ коллекціи Шефера и описанія посѣщенныхъ авторомъ частей Арменіи. Привлеченіе памятниковъ къ иллюстраціи историческаго разсказа весьма много способствуетъ наглядности и составляетъ безусловную необходимость для такой исторической книги, которая претендуетъ ознакомить и съ культурной исторіей эпохи. Всѣ памятники, украшающіе книгу Шлумбергера, принадлежатъ къ X или XI вѣку; нельзя только сказать, что они всегда объясняютъ текстъ. Часто случается, что памятникъ не имѣетъ къ тексту отношенія, но въ этомъ нельзя быть слишкомъ притязательнымъ, такъ какъ автору пришлось побѣдить невѣроятныя трудности при собираніи памятниковъ и такъ какъ имъ первымъ сдѣлана попытка примѣнить въ такихъ обширныхъ размѣрахъ идею объясненія событія современными имъ памятниками. Добытые авторомъ и въ этомъ отношеніи результаты громадны,-- такой массы археологическаго и художественнаго матеріала, какой данъ въ разсматриваемой книгѣ, трудно было и представить себѣ. Что касается русско-византійскихъ отношеній, то автору представлялась возможность позаимствоваться памятниками, найденными въ южной Россіи и хранящимися въ Эрмитажѣ, равно какъ нѣкоторыми предметами искусства кіевской святой Софіи, но вообще большого богатства не могло быть имъ собрано для соотвѣтствующаго отдѣла книги. Онъ могъ собрать для своей книги русскую спеціальную литературу, которая весьма внимательно разрабатывала вопросы отношеній Руси къ Византіи въ X вѣкѣ, и нашелъ въ этой литературѣ богатый матеріалъ для освѣщенія своей темы. Еслибы трудъ Шлумбергера появился двумятремя мѣсяцами позднѣе, то онъ могъ бы увеличить иллюстраціи той части, которая трактуетъ о русско-византійскихъ отношеніяхъ, новымъ, недавно пущеннымъ въ научное обращеніе матеріаломъ. Въ роскошномъ изданіи проф. Кондакова Русскіе клады, изданномъ въ Петербургѣ въ 1896 г., указано на рукопись Скилицы, хранящуюся въ національной библіотекѣ Мадрида, заключающую въ себѣ множество миніатюръ, по сюжету прямо относящихся къ событіямъ X вѣка. Тутъ встрѣчаются, между прочимъ, слѣдующіе миніатюры: л. 103 -- чудо съ евангеліемъ передъ русскимъ княземъ, л. 130 -- русскій флотъ, л. 135 -- пріемъ великой княгини Ольги во дворцѣ императоровъ, л. 161 -- печенѣги, л. 167 -- сцена изъ военныхъ дѣйствій между русскими и греками, л. 170 и 171 -- совѣтъ Святослава съ воинами и переговоры Цимисхія съ Святославомъ, л. 172 -- свиданіе Цимисхія со Святославомъ и др. Въ книгѣ проф. Кондакова воспроизведены четыре миніатюры: княгиня Ольга, свиданіе и переговоры Цимисхія съ Святославомъ и чудо съ евангеліемъ. Хотя, какъ свидѣтельствуетъ авторъ (стр. 212), миніатюры исполнены нѣсколькими руками и съ разныхъ оригиналовъ, болѣе раннихъ и позднѣйшихъ, тѣмъ не менѣе такой богатый матеріалъ, какой представляетъ мадридская рукопись, если бы даже нѣкоторыя миніатюры воспроизводили иной народный типъ, не можетъ не возбуждать большого научнаго интереса. Правда, историческая обстановка, насколько можно судить по четыремъ изданнымъ картинкамъ, утрачена. Свиданіе Святослава съ Цимисхіемъ описано современнымъ историкомъ и происходило при другой обстановкѣ, чѣмъ это представлено миніатюрой. По бытовыя подробности удержаны: отмѣтимъ, между прочимъ, длинное платье придворной свиты въ сценѣ пріема великой княгини Ольги и положеніе рукъ на груди -- знакъ почтительнаго вниманія,-- равно какъ вооруженіе свиты Цимисхія въ сценѣ переговоровъ -- все что черты дѣйствительной жизни. Можетъ быть, ошибкѣ или недостатку вниманія миніатюриста, копировавшаго древній оригиналъ, слѣдуетъ приписать то обстоятельство, что облаченіе съ лоромъ присвоено и Святославу и что Цимнехій въ сценѣ переговоровъ напоминаетъ Святослава въ сценѣ свиданія.
   Большая часть послѣдней главы посвящена отношеніямъ Василія II къ Владиміру Святому. Здѣсь авторъ могъ воспользоваться довольно обширной литературой вопроса на русскомъ языкѣ и оцѣнить значеніе военной помощи, оказанной Византіи посредствомъ присылки русскаго вспомогательнаго корпуса. Отмѣтимъ при этомъ частный фактъ (стр. 723), представляющій большой интересъ для исторіи русско-византійскихъ отношеній, если онъ подтвердится. Русскіе имѣли въ Константинополѣ свою церковь Варяжской Богородицы (Panagia Varangiotissa), которая находилась въ непосредственномъ сосѣдствѣ съ св. Софіей, на западъ отъ нея (ссылка на сочиненіе Belin: "Histoire de l'église latine à Constantinople". Paris, 1872, p. 166).
   Закончимъ нашу замѣтку пожеланіемъ, чтобы книга Шлумбергера нашла въ Россіи многихъ читателей.

Ѳ. Успенскій.

"Русская Мысль", кн.IX, 1897

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru