Вяземский Петр Андреевич
Полное собрание сочинений князя П. А. Вяземского. Том X. 1853-1878 гг. Издание графа С. Шереметева. Спб., 1886 г

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Текст издания: журнал "Русская Мысль", кн. II, 1886.

   Полное собраніе сочиненій князя П. А. Вяземскаго. Томъ X. 1853--1878 гг. Изданіе графа С. Шереметева. Спб., 1886 г. Въ этомъ только что вышедшемъ томѣ напечатаны 15--32 записныя книжки покойнаго князя. Говоря о IX томѣ Полнаго собранія его сочиненій (Русск. Мысль 1885 г., кн. III, стр. 22, "Библ. отд."), мы уже объясняли, что кн. Вяземскій не велъ записокъ или мемуаровъ, а вносилъ свои "замѣтки" въ небольшія записныя книжки, не соблюдая хронологической послѣдовательности. Въ этихъ книжкахъ встрѣчаются иногда какъ бы отрывки настоящихъ мемуаровъ, въ общепринятомъ смыслѣ этого слова, напримѣръ, цѣлый дневникъ, веденный авторомъ во время довольно продолжительнаго пребыванія его въ Венеціи. Въ другихъ книжкахъ мы находимъ тоже дневники поѣздокъ князя по Германіи и Франціи, но въ отрывочной формѣ памятныхъ замѣтокъ; такъ, въ "книжкѣ 19", подъ 1854 г., мы читаемъ: "Баденъ-Баденъ, 13 апрѣля. Писалъ Горчакову. Послалъ стихи Гани.-- 16. Пріѣзжала Столыпина изъ Карлсруэ. Холодъ, дождь, вѣтеръ.-- 20. Пишу Булгакову: второстепенныя и маленькія нѣмецкія державы вообще за насъ. За то двѣ большія державы ставятъ себѣ за честь стоять гайдуками на запяткахъ кареты, въ которой изволятъ прогуливаться ихъ величества Гришка Отрепьевъ и Марина-Викторія. Смѣшеніе тѣней и сіяній на горахъ меня всегда восхищаетъ.-- Май 1. Писалъ Булгакову съ вѣткой Жуковской" и т. д. въ томъ же родѣ. Кн. Вяземскій называетъ Гришкой Отрепьевымъ и самозванцемъ Наполеона III, Мариною -- то ими. Евгенію, то англійскую королеву. Наполеона онъ обзываетъ иногда "Наполеошкою" и разъ или два совсѣмъ непечатнымъ словомъ ("кур...нымъ сыномъ"), которое, однако же, сполна напечатано на 98 страницѣ. Въ періодъ, предшествовавшій крымской войнѣ, кн. Вяземскій рѣзво осуждаетъ нашу дипломатію и дипломатовъ. "Съ турками,-- говоритъ авторъ,-- должна быть у насъ и дипломатика азіатская, которая намъ, впрочемъ, очень сродна. А мы отказываемся отъ своей полу-азіатской природы и дипломатизируемъ на французскій и англійскій ладъ"... "Недаромъ есть у насъ татарщина, которая должна была бы сближать насъ съ турками. Русская тонкость, лукавство, сметливость сами собою изъ каждаго умнаго русскаго дѣлаютъ дипломата. А мы свою дипломатію ввѣрили совершенно анти-русскимъ началамъ. Что можетъ быть противуположнѣе русскому какого-нибудь Брунова? Можетъ быть, онъ не продастъ Россію, но вѣрно выдастъ ее, частью вѣдѣніемъ, частью невѣдѣніемъ, невѣдѣніемъ потому, что онъ не понимаетъ Россіи... Вѣдѣніемъ потому, что гдѣ ему... огрызаться зубъ за зубъ съ Пальмерстономъ, который долженъ давить его и сгибать въ три погибели своимъ барствомъ и высокомѣріемъ? Ему ли... У Нессельроде есть, по крайней мѣрѣ, русскіе мериносы, "но у этого... бобыля Брунова нѣтъ". Достается отъ кн Вяземскаго не одному Брунову и не однимъ дипломатамъ. Въ книжкѣ 17. подъ 14 мая 1853 г., мы читаемъ: "Дивлюсь, что у насъ не учредятъ ордена гражданской шпаги за храбрость, или гражданскаго Георгія, для вознагражденія смѣльчаковъ, подобныхъ, напримѣръ, Норову, который, никогда не занимавшись финансовою частью, пошелъ прямо въ товарищи министра финансовъ. Это по мнѣ еще смѣлѣе, чѣмъ первому пойти на приступъ". Подъ 18 мая: "Вечеромъ узналъ изъ газетъ о смерти Шихматова... Неужели послѣ него будетъ министерствовать Норовъ? А почему же нѣтъ? Была пословица: что городъ, то норовъ. Теперь можно сказать: что министерство, то Норовъ. Не говорю о министерствахъ, которыя хотя и безъ Норовыхъ, а съ норовомъ". Не щадитъ кн. Вязямскій и нашего посла въ Парижѣ, гр. Киселева. Позднѣе онъ смягчился относительно императрицы Евгеніи, которая такъ очаровала князя въ 1875 г., что его супруга телеграфировала ему: ne vlubisse. Онъ отвѣчалъ: "pas amour, mais grande sympathie".
   Между замѣтками личнаго характера, выраженіями мыслей по поводу разныхъ лицъ и современныхъ событій въ "книжкахъ" попадается много копій съ писемъ, полученныхъ кн Вяземскимъ и имъ писанныхъ ко многимъ высокимъ и коронованнымъ особамъ, встрѣчаются выписки изъ прочтенныхъ имъ книгъ, выдержки изъ нѣкоторыхъ любопытныхъ документовъ, бывшихъ въ его рукахъ. Все это, по большей части, на французскомъ языкѣ и, къ сожалѣнію, безъ перевода.
   Въ 1858 г. вотъ что писалъ кн. Вяземскій о нашемъ театрѣ: "25 мая. Былъ въ Михайловскомъ театрѣ. Бѣдность не порокъ комедія Островскаго. Игралъ Садовскій. Успѣхъ этой комедіи и восторгъ публики доказываютъ совершенное паденіе искусства и вкуса. Садовскій хорошо, т.-е. вѣрно игралъ, но что онъ представлялъ? Купца, который промотался и спился, но остался добрымъ человѣкомъ. Что тутъ за характеръ? Гдѣ творчество и художественность автора? Всѣ сцены сшиты на живую нитку и сшиты лоскутья. Единства, полноты, развитія нѣтъ". "14 іюля. Русскій театръ наводите на меня всегда уныніе. Драматическая часть, игра актеровъ, все носитъ какой-то отпечатокъ пошлости и холопства, не исключая и публики". Прошло съ тѣхъ поръ 28 лѣтъ и "отпечатокъ" превратился, кажется, въ настоящее клеймо. "9 декабря (1859 г.). Давали Грозу Островскаго. Драма производитъ сильное впечатлѣніе. Мастерски разыграно".
   Очень большой интересъ представляетъ "книжка 29" (1864 г. и слѣд.), заключающая въ себѣ: Отвѣты М. Погодину на вопросы о Карамзинѣ. Изъ письма къ Погодину отъ 23 апрѣля 1869 г. считаемъ не лишнимъ, для характеристики взглядовъ кн. Вяземскаю на людей, занимающихъ первыя мѣста въ нашей литературѣ, привести слѣдующую выписку: "Оставимъ Тургеневу превозносить Бѣлинскаго, идеалиста въ лучшемъ смыслѣ слова, какъ онъ говоритъ. Мы съ вами въ такомъ случаѣ останемся реалистами въ смыслѣ Карамзина, Жуковскаго и Пушкина. Эта статья Тургенева утвердила меня еще болѣе и окончательно въ моемъ предположеніи, что вездѣ, а наипаче на Руси, дарованіе и умъ не близнецы и часто даже не свойственники и не земляки. У Тургенева, у Толстаго (Война и миръ) есть, безъ сомнѣнія,
   богатое дарованіе, но нѣтъ хозяина въ домѣ. Приверженецъ и поклонникъ Бѣлинскаго въ глазахъ моихъ человѣкъ отпѣтый и просто сказать отпѣтый дуракъ". Такіе взгляды на Бѣлинскаго и его почитателей, какъ извѣстно, до сихъ поръ еще не перевелись и заявляются во всеобщее свѣдѣніе однимъ крупнымъ русскимъ журналомъ. Десятый томъ Полнаго собранія сочиненій кн. Вяземскаго заканчивается его переводомъ романа Бенжаменъ-Констана Адольфъ. Переведенъ романъ въ 1829 г., что видно изъ письма кн. Вяземскаго къ Ал. Серг. Пушкину. Письмо это и переводъ давно забытаго романа очень любопытны, какъ образцы языка, которымъ писали передовые люди русскаго образованнаго общества 57 лѣтъ тому назадъ. Въ полномъ собраніи сочиненій кн. Вяземскаго можно почти шагъ за шагомъ прослѣдить постепенное измѣненіе языка въ теченіе 60 лѣтъ постоянной литературной дѣятельности автора отъ начала текущаго столѣтія до нашего времени. Въ "записныхъ книжкахъ" князя Петра Андреевича мы, кромѣ того, имѣемъ богатый матеріалъ для характеристики многихъ лицъ, занимавшихъ видное положеніе въ обществѣ и литературѣ, взглядовъ того общества и кружка, къ которымъ принадлежалъ авторъ, на событія того времени, на явленія общественной жизни и на литературу. Вниманія достойно то обстоятельство, что такой фактъ громадной важности, какъ отмѣна крѣпостнаго права, прошелъ почти совершенно неотмѣченнымъ въ "запискахъ" и "замѣткахъ" кн. Вяземскаго.
   Книга издана прекрасно; къ ней приложенъ "алфавитный указатель собственныхъ именъ" съ обозначеніемъ страницъ, на которыхъ они упоминаются въ текстѣ.

"Русская Мысль", кн. II, 1886

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru