Брахман Сельма Рубеновна
"Дамское счастье"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Сельма Рубеновна Брахман
Дамское счастье

   Одиннадцатый роман серии "Ругон-Маккары" "Дамское счастье" был впервые опубликован в газете "Жиль Влас" ("Gil Bias") в виде фельетонов в 1882 году. В марте 1883 года роман вышел отдельной книгой у издателя Шарпантье.
   Писатель кропотливо собирал материалы для нового произведения, пользуясь, с одной стороны, жизненными наблюдениями и свидетельствами современников, с другой -- документальными данными и литературными источниками.
   В годы, предшествовавшие выходу в свет романа, в Париже один за другим возникали большие торговые предприятия -- универсальные магазины ("Лувр", "Бон-Марше", "Пти-Сен-Тома", "Весна" и др.); Золя знакомился с их устройством, архитектурой, организацией торговли, положением служащих. В его рукописях имеются подробные описания магазинов "Бон-Марше" и "Лувр" со множеством технических деталей, указанием суммы выручки, заработка служащих разных категорий, расходов на рекламу; приводится меню служебной столовой при магазине, стоимость отдельных блюд, отмечается плохое качество питания, тяжелые условия быта продавцов, произвол администрации.
   В материалах к роману есть свидетельства продавщицы "Лувра" мадемуазель Дюли; продавца Бошана, который девять лет прослужил в том же магазине, заведовал отделом и в один прекрасный день был выброшен хозяевами на улицу. Значительное место в подготовительных материалах к роману занимают "Заметки Карбонно" -- сведения, полученные писателем от заведующего отделом в магазине "Бон-Марше", ставшего в эти годы постоянным корреспондентом Золя. Именно от него стали известны автору "Дамского счастья" подробности о расширении в 1869 году магазина "Бон-Марше", захватившем соседние здания и прилегающие к нему улицы; о нравах продавщиц, об арго, распространенном среди персонала предприятия.
   Золя использовал для романа фельетоны о больших магазинах, появлявшиеся в начале 80-х годов в парижской прессе: статью в газете "Фигаро" ("Figaro") от 22 марта 1881 года, подписанную "Неизвестный"; фельетон Жана Ришпена "Девица из магазина", помещенный в газете "Жиль Блас" 16 января 1882 года, и фельетон "Аршинник", напечатанный в той же газете 23 ноября 1881 года. Автор "Аршинника" между прочим сообщал читателям, что два видных французских писателя, Альфонс Доде и Эмиль Золя, одновременно работают над романами о больших магазинах (имелись в виду "Фромон Младший и Рислер Старший" Доде и "Дамское счастье" Золя).
   В романе нашли отражение личные наблюдения писателя над работами по прокладке новой улицы -- улицы Десятого декабря, которые велись в Париже в 1868-1869 годах.
   Большую помощь в собирании фактов оказал Эмилю Золя Франц Журден, тогда еще начинающий архитектор, впоследствии известный специалист по проектированию и сооружению больших торговых зданий в Париже. Об этом сотрудничестве рассказал сам Журден (статья в газете "Фар де ла Луар" -- "Fare de la Loire" -- от 19 марта 1883 года, подписанная псевдонимом "Спиридион"):
   "Чтобы описать магазин новинок в романе "Дамское счастье", автор потребовал у одного архитектора, моего друга, не только записи, по и настоящий архитектурный проект, совершенно такой, как будто на основании его должно быть действительно построено здание. И он наводил справки о строительных материалах, о внутреннем устройстве, декорировании, о технической терминологии, о смете..." И далее Журден вспоминает, что Золя "изучал проект как владелец предприятия и как конструктор" -- спорил, возражал, делал встречные предложения.
   Придавая большое значение документальной точности в своем произведении, Золя критически отнесся к данным, полученным от Журдена. В письме к архитектору от 18 мая 1882 года он писал:
   "Должен поблагодарить вас, милостивый государь, а между тем я рискую вызвать ваше неудовольствие. Ваши заметки обладают совершенной ясностью и окажут мне большую помощь. Но вы правы, лучше мне лично поговорить с вами. Ваша величественная мечта о большом современном базаре неприменима полностью к моему магазину. Прежде всего мои сцены происходят до 1870 года, и если я допущу анахронизм, на меня набросится вся критика. А потом, я вынужден придерживаться уже сделанного, уже виденного... О, какой великолепный фон сделал бы я из вашего базара, если бы меня не удерживала щепетильность историка!"
   
   Французская пресса, встретившая бурей негодования романы "Накипь" и "Нана", с небывалым единодушием приветствовала "Дамское счастье".
   Писатель Поль Алексис, один из наиболее горячих приверженцев Золя во Франции, писал в газете "Ле Ревей" ("Lo Reveil") 4 марта 1883 года:
   "...поразительная красота романа "Дамское счастье" состоит вот в чем: единство замысла, простота и последовательность главной идеи. С первой строки до последней это произведение есть не что иное, как торжество реальности, показ и прославление своего рода коммерческой революции 1789 года... Четырнадцать глав книги -- это скорее четырнадцать песен поэмы новой торговли".
   Большая часть критиков с одобрением отметила, что роман Золя приближается к общепринятой буржуазной морали. В этом смысле типично высказывание Альбера Леруа на страницах газеты "Ле Мо д'Ордр" ("Le Mot d'Ordre") 6 марта 1883 года:
   "Здесь мы далеко от так называемого смакования грязи, в котором многочисленные Аристархи из пивных упрекали Золя... и если книга кончается вознаграждением добродетели и традиционной женитьбой в духе скрибовских водевилей, то это и не могло быть иначе, ибо чистое повествование неизбежно должно было получить такой эпилог".
   В таком же духе высказался в газете "Ле Радикаль" ("Le Radical") от 14 марта 1883 года критик Альбер Сим. "Господин Золя не приучил нас к такой деликатности и к такому изяществу", -- пишет он и далее замечает, что характер Денизы "скорее принадлежит идеалу, чем натурализму".
   К хору похвал присоединился на сей раз и враг Золя, Эдуард Дрюмон (газета "Ла Либерте" -- "La LibertИ" -- 23 марта 1883 года).
   Критик называет "Дамское счастье" "приятным сюрпризом". "Девицы из магазинов, -- пишет он, -- которые, может быть, прочитают эту книгу в своих мансардах при свете огарка, в час дурных искушений, поднимающихся к ним от веселящегося ночного Парижа, найдут в этой книге больше утешения, чем в "Нана", а читатели всего мира получат от нее несравненно больше удовольствия, чем от "Накипи"".
   Единственная отрицательная рецензия, появившаяся в "Ревю Политик и Литтерер" ("Revue Politique et LittИraire") 17 марта 1883 года и принадлежавшая перу Максима Гоше, не выдвигала против романа Золя принципиальных возражений, ограничиваясь обвинениями в однообразии описаний, повторениях и скуке: "Целый том все об одном и том же -- это слишком длинно".
   
   Замысел романа "Дамское счастье" возник у Золя на ранней стадии работы над серией "Ругон-Маккары", -- уже в "Списке романов", датированном 1871 годом, значится: "Роман о крупной коммерции, новинки. -- Октав Муре". В то время произведение мыслилось автором несколько иначе, чем в окончательном варианте: фабула его разворачивалась в кругу семейных отношений; владельцы "Каприза" (как тогда назывался в романе магазин) и хозяева окружающих лавчонок все состояли в родстве между собой. Драматический конфликт строился на борьбе владелицы "Каприза" Каролины и ее мужа против любовницы их компаньона. Денизу звали Луиза Бодю, старшего из ее братьев -- Пьер, другие имена носили и некоторые второстепенные персонажи.
   В процессе оформления замысла акцент в романе передвинулся с семейной драмы на проблемы более общего порядка, а вся борьба была перенесена в сферу экономических отношений: "Для денежной интриги у меня есть первоначальная идея: большой магазин, поглощающий, подавляющий всякую мелкую торговлю в целом квартале" (Набросок к роману). На примере магазина "Дамское счастье" Золя один на первых в литературе показал существенно новое явление в жизни буржуазной Франции конца XIX века: переход к крупнокапиталистическому хозяйству -- концентрацию капитала, бурный рост больших предприятий и массовое разорение мелких в результате ожесточенной конкуренции. Этот процесс он показал как захватывающую драму. Наступление крупного капитала в области торговли представлялось писателю таким же переворотом, каким было в свое время введение машинного производства: "Мелкая торговля, раздавленная большими магазинами. Последние -- это настоящие паровые машины в действии" ("Набросок"). С большим знанием дела в романе раскрыта механика увеличения прибыли капиталиста за счет усиления эксплуатации наемных работников, ускорения оборота капитала, новой организации труда. В социальной значительности темы -- сильная сторона романа.
   Но Золя односторонне истолковал чутко замеченное им в жизни новое явление. Он задумал воспеть буржуазное предпринимательство как проявление биологической силы и энергии, показать экономический прогресс буржуазного общества как безусловное движение вперед, оставив в стороне его оборотную сторону, трагические последствия для народных масс:
   "Я хочу в "Дамском счастье" создать поэму о современной деятельности. Поэтому полная перемена философии; прежде всего -- больше никакого пессимизма, не умозаключать к глупости и меланхолии жизни, напротив, умозаключить к вечной ее работе, к могучей силе и радости рождения нового. Одним словом, идти в ногу с веком, выразить наш век -- век действия и победы, век усилий во всех смыслах" ("Набросок"). Наметив в плане романа тему гибели мелких лавочников под ударами, наносимыми конкуренцией "Дамского счастья", Золя замечает: "Но я не стану их оплакивать, напротив, ибо я хочу показать триумф современной деятельности; они устарели -- тем хуже для них! Они раздавлены колоссом".
   Оптимистическая философия романа "Дамское счастье" противопоставлена резко критической картине буржуазной действительности, нарисованной в предыдущих романах серии "Ругон-Маккары" и в задуманном еще до "Дамского счастья" романе "Радость жизни".
   "Затем, как следствие, показать радость действия и наслаждение бытием; несомненно, на свете есть люди, счастливые тем, что они живут, не упускающие радостей, по горло сытые благополучием и успехом; именно этих людей я и хочу нарисовать, чтобы получить другую сторону истины и таким образом достигнуть полноты; ибо "Накипи" и прочего достаточно для показа посредственности существования и житейских неудач" ("Набросок").
   Однако роман оказался шире этого замысла. Верность писателя художественной правде привела к тому, что он выставил капиталистическое предпринимательство в двойном свете: воспев триумфальное шествие крупного капитала, Золя не скрыл осуждения его аморальных и хищнических методов и вместе с тем -- своего горячего сочувствия его жертвам. Противоречие между демократическими и буржуазными сторонами мировоззрения Золя отчетливо проявилось в изображении магазина "Дамское счастье": с одной стороны -- поэтизация коммерческой деятельности, любование богатством и изобилием, размахом торговли, ловкостью и изобретательностью в погоне за наживой; но с другой стороны -- резко обличительная картина безжалостной эксплуатации служащих, тяжелых условий их труда, их полного бесправия и зависимости от произвола хозяина.
   Столь же противоречиво отношение Золя к главному герою романа. По общему плану "Ругон-Маккаров" Октав Муре -- сын виноторговца Муре (внук безумной Урсулы Маккар) и Марты Ругон, от которых ему передались наследственные черты семьи: чувственность и жажда преуспеяния. Но в развитии образа героя "Дамского счастья" наследственность не играет никакой роли; его характер мотивирован социальными причинами. Впервые Октав Муре появляется в романе "Накипь", где он, по словам автора, еще "выжидает" и "изучает Париж". Женившись на владелице магазина новинок "Дамское счастье" и овдовев, он становится хозяином предприятия. В романе "Дамское счастье" попавший в столицу провинциал, похожий на героев Бальзака, обретает новые черты -- типические черты буржуазного предпринимателя конца XIX века.
   "Особенно хорош мой Октав, -- писал Золя в рабочих набросках к роману, -- малый не слишком совестливый, которого я сделаю относительно порядочным постольку, поскольку он преуспевает", "...в этом баловне женщин живет человек идеи, купец, обладающий коммерческим чутьем". "Он с активными, с людьми действия, которые поняли сущность деятельности в наше время, и он бросается в гущу дел весело, играя своей силой".
   Золя настаивал на обобщающем значении образа Октава Муре, деятельность которого, по замыслу писателя, олицетворяет общественно полезную активность человека: "Борьба ради жизни. Веселая. Октав, эксплуатирующий женщину, потом сам эксплуатируемый и побежденный женщиной. Воплотить в этом весь материалистический и фаланстерский век" ("Набросок"). Золя то любуется Муре как "коммерческим гением" (он "вносит в коммерцию фантазию. Здесь выступает поэтическая сторона книги"), то обличает в нем буржуазного хищника. При всем бессердечии и безнравственности Муре в нем есть обаяние сильной личности, человека действия. Оправданию героя служит и то обстоятельство, что на его стороне Дениза -- воплощение авторского нравственного идеала.
   И все же наибольшей художественной убедительностью обладают не те страницы, на которых рисуются коммерческие и любовные победы Муре, а те, где показана трагедия гибнущих под его безжалостными ударами мелких конкурентов и мытарства преследуемой администрацией магазина бедной продавщицы.
   Демократизм Золя нашел выражение и в том, что идеальной героиней он сделал девушку из народа, наделив ее тонким умом, душевной чистотой и высоким чувством собственного достоинства. Образ Денизы восходит к веренице скромных, трудолюбивых работниц, мужественно борющихся с невзгодами жизни, образы которых создавали на протяжении XIX века авторы французского социального романа различных направлений от Бальзака и Гюго до Эжена Сю и Альфонса Доде. Но есть у этого образа и еще один источник.
   Тесно связанный с середины 70-х годов с петербургским журналом "Вестник Европы", Золя следил за русской литературой. По свидетельству современника, ему стал известен роман Н. Г. Чернышевского "Что делать?", который был выпущен во французском переводе в Италии в 1875 году и в следующем, 1876 году, появился в продаже в Париже.
   В конце 1889 года русский журналист и переводчик И. Павловский в корреспонденции из Парижа, помещенной в "Новом времени" и подписанной псевдонимом "И. Яковлев", сообщал:
   "Когда Золя писал "Au bonheur des dames", я застал его однажды за чтением "Что делать?" Чернышевского. С той милой откровенностью, которая свойственна ему, он сознался, что хочет переделать русскую героиню, устраивающую фаланстеры, на французский лад. И ведь переделал!"
   Впечатление от романа Чернышевского могло отразиться на описании преобразований в магазине "Дамское счастье", улучшения положения служащих по инициативе и настоянию Денизы. Разумеется, сама Дениза не имеет ничего общего с героиней Чернышевского. Русский революционный демократ нарисовал в образе Веры Павловны одну из представительниц "новых людей", Золя же наделил Денизу традиционными буржуазными добродетелями, вознагражденными в финале романа, что очень хорошо заметила и одобрила французская буржуазная критика.
   
   В России роман "Дамское счастье" появился в переводе почти одновременно с французским отдельным изданием.
   Осенью 1882 года И. С. Тургенев, проживавший тогда в Париже и близко знакомый с Золя, передал последнему, что московский журнал "Будильник" желает приобрести у него право перевода на русский язык очередного романа из серии "Ругон-Маккары". Золя согласился предоставить для этой цели "Дамское счастье". По рекомендации того же Тургенева перевод романа непосредственно с рукописи был произведен И. Павловским еще до выхода в свет французского издания. Первое русское издание "Дамского счастья" появилось в качестве бесплатного приложения к журналу "Будильник" в 1883 году, уже после смерти Тургенева. Революционно-демократическая критика, охладевшая к Золя после его статей "Экспериментальный роман", "Литература и республика" и других (опубликованных в конце 70-х годов в "Вестнике Европы"), в которых высказывались взгляды, противоречившие представлению русских демократов о реализме, осталась равнодушна к "Дамскому счастью". Либеральная критика встретила новое произведение Золя единодушным одобрением.
   Влиятельный критик журнала "Вестник Европы" К. К. Арсеньев писал в 1883 году (книга 6):
   "Читая последние романы Золя, в особенности "Nana" и "Pot-bouille", мы часто спрашивали себя, неужели один из самых крупных талантов эпохи обречен на окончательный упадок, на безнадежное погружение в бездну протокольных описаний, скабрезных сцен и стертых, как старая монета, фигур, вечно равных себе, застывших в какой-нибудь привычке или страсти? Новый (одиннадцатый) том ругон-маккаровской серии устраняет эти опасения, по крайней мере на время. "Au bonheur des dames" -- одно из самых свежих, самых жизненных произведений Золя. Мы опять узнаем в нем автора "Fortune des Rougons", "Ventre de Paris", "ConquЙte de Plassans", глубокого знатока и оригинального живописца современной общественной жизни". Буржуазная позиция К. Арсеньева обнаруживается в его утверждении, что изображенное Золя тяжелое положение работников "Дамского счастья" "не может считаться нормальным результатом нового порядка"; напротив, в реформах, внушенных Денизой, критик видит "просвет в будущее, может быть и не близкое, но во всяком случае вероятное". "Золя едва ли ошибается, -- пишет он, -- называй преобразованный "Дамский базар" зародышем обширных рабочих колоний XX века".
   Журнал "Новости" (1892, No 21) поместил статью Л. Е. Оболенского, в которой отмечается жизненность темы романа Золя. "Дамское счастье", по словам критика, "...иллюстрация одного из основных положений некоторой части современной экономической науки, состоящего в том, что развитие капитализма в Европе должно привести к постепенному поглощению всех мелких предприятий крупными, к поглощению крупным капиталом мелких и к объединению в конце концов всех производств в руках немногих лиц, образующих синдикаты или союзы".
   Обстоятельная статья о романе "Дамское счастье" принадлежит писателю Боборыкину, одному из самых горячих поклонников и популяризаторов Золя в России. Боборыкин поместил в журнале "Наблюдатель" (NoNo 11-12 за 1883 год) большой критический очерк о жизни и творчестве Золя. Вслед за Арсеньевым критик видит достоинство романа "Дамское счастье" в отсутствии натуралистических крайностей. Преувеличивая социальную значительность романа, он пишет: "Что же такое роман "Au bonheur des dames" в главном своем замысле? Целая поэма на тему современной индустрии: изображение борьбы между промышленным централизмом и кустарным промыслом, между сложным коллективным телом и отдельными усилиями розничной торговлю). Никогда еще ни в каком романе, -- продолжает критик, -- власть денег, абсолютный произвол патрона, борьба из-за лишнего франка не выступали так поразительно живо и беспощадно, как в этом романе". Боборыкин видит художественное новаторство произведения в "сочетании лиризма с трезвым исследованием жизни". По мнению критика, некоторые "страницы написаны в каком-то балладном стиле, новом и для самого Золя, и вообще для современного романа".

-----------------------------------------------------------------------------

   Источник текста: Золя Эмиль. Собрание сочинений в 26-ти томах. Том 9: Дамское счастье. Радость жизни. Романы. -- Москва: Гос. Издательство худ. Литературы, 1963.
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru