Маклецова Наталья Петровна
Фауст. Трагедия Вольфганга Гете. Перев. Н. П. Маклецовой. Саратов. 1897 г

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Фаустъ. Трагедія Вольфганга Гете. Перев. Н. П. Маклецовой. Саратовъ. 1897 г. Ц. 1 р. "Фаусту" почему-то особенно повезло за послѣднее время. Вслѣдъ за смѣшнымъ до невозможности уродствомъ г-на Мамонтова, вздумавшаго обработать "Фауста" бѣлыми стихами,-- появляется новый переводъ г-жи Maклецовой изъ Саратова. Въ противоположность г-ну Мамонтову, который, въ погонѣ за точностью передачи, дошелъ до потери всякаго смысла (см. образчики въ рецензіи о немъ, іюль, "М. Б"), г-жа Маклецова, въ поэтическомъ увлеченіи, обращается съ "Фаустомъ" съ истинно-дамской безцеремонностью. Она выпускаетъ цѣлые стихи, сжимаетъ и растягиваетъ текстъ, то украшаетъ сжатый языкъ оригинала пышными фигурами, тропами и метафорами, то однимъ смѣлымъ словечкомъ, подчасъ даже знакомъ препинанья замѣняетъ цѣлую мысль. Напр., въ первой сценѣ явленія Мефистофеля куда-то исчезли три стиха, также въ вольномъ переводѣ хора духовъ пропало цѣлыхъ шесть стиховъ. И такъ почти во всякой сценѣ, хотя, кажется, языкъ Гёте и безъ того сжать до послѣдней степени. Выигрываетъ-ли отъ "этого переводъ, можно судить по нѣсколькимъ образцамъ, которые приводимъ на выдержку изъ болѣе извѣстныхъ и чаще цитируемыхъ мѣстъ. Знаменитая жалоба Фауста: "Zwei Seelen wohnen, ach! іи meiner Brust, die eine will sich von der andern trennen",-- передавъ такъ:
   
   Но я, увы! я двѣ души
   Въ груди единой совмѣщаю!
   И все ихъ хочетъ раздѣлить:
   Одна стремится къ сладострастью,
   Другая жаждетъ воспарить,
   Тоскуя о небесномъ счастьи!
   
   Въ этихъ блѣдныхъ строкахъ едва-ли кто найдетъ страстную привязанность къ землѣ одной и могучій порывъ въ надзвѣздную высь другой души. Въ сценѣ, когда Фаустъ слышитъ хоры, воспѣвающіе воскресеніе Христа, совсѣмъ пропущенъ почему-то второй хоръ ангеловъ:
   
   Христосъ воскресъ!
   Кто средь мученья,
   Въ тьмѣ искушенья
   Ищетъ спасенья --
   Миръ вамъ съ небесъ!
   (Пер. Холодковскаго).
   
   Пѣсня Мефистофеля о блохѣ передана настолько вольно, что конецъ совсѣмъ не отвѣчаетъ подлиннику, вслѣдствіе чего теряется все остроумье пѣсенки. Вотъ второй куплетъ въ переводѣ Холодковскаго, очень близкомъ въ этой пѣсенкѣ:
   
   Весь дворъ блоха кусаетъ --
   И барынь, и господъ:
   Царицу обижаетъ
   И дамъ ея грызетъ.
   Ей пригрозить боятся
   Бѣдняжки и щелчкомъ...
   А мы -- посмѣй кусаться --
   Прищелкнемъ и убьемъ!
   
   Въ переводѣ г-жи Маклецовой послѣдніе четыре стиха переданы такъ:
   
   Блоха кусаетъ больно
   И горничныхъ, и дамъ,--
   Мы чешемся невольно,
   Проклятье всѣмъ блохамъ!
   
   Это уже не переводъ, а собственное творчество, и нельзя сказать, чтобы удачное.
   Такія "вольности" попадаются на каждомъ шагу, что, въ соединеніи съ тяжелымъ по большей части стиховъ, дѣлаетъ переводъ въ общемъ мало удовлетворительнымъ. И это зависитъ отъ легкомыслія г-жи переводчицы, которая, что называется, валяетъ по вдохновенью, не справляясь съ подлинникомъ, такъ какъ стихомъ она владѣетъ и при добросовѣстномъ отношеніи къ дѣлу могла бы хорошо переводить. Какъ образчикъ, приведемъ знаменитое проклятье Фауста:
   
   Когда во мракъ моихъ страданій
   Знакомый, дальній звонъ проникъ,
   И цѣлый рой воспоминаній
   Онъ оживилъ во мнѣ на мигъ,--
   За то теперь всѣ обольщенья
   Весь этотъ радушный туманъ --
   Кляну, кляну безъ сожалѣнья
   Жить заставляющій обманъ!
   Кляну высокія стремленья,--
   Онѣ опутываютъ умъ!
   Кляну блаженство вдохновенья!
   Кляну плоды высокихъ думъ!
   Проклятье пламеннымъ мечтаньямъ!
   Проклятье славнымъ именамъ
   Всему, что манитъ обладаньемъ:
   Женѣ, богатству и дѣтямъ!
   Кляну Мамона, если злато
   Ведетъ на подвиги людей!
   Кляну роскошныя палаты!
   Кляну веселье богачей!
   Кляну любовь и наслажденье!
   И утѣшителя -- вино!
   Надежду, вѣру и терпѣнье,--
   Терпѣнье болѣе всего!
   
   Здѣсь, что не стихъ,-- все невѣрно, не говоря уже о блескѣ, картинности и силѣ выраженій гетевскаго стиха.
   Мѣстами г-жа Маклецова употребляетъ пошлыя выраженія, совсѣмъ неумѣстныя, какъ, напр., въ сценѣ встрѣчи Фауста съ Маргаритой, которую у г-жи Маклецовой Фаустъ величаетъ "красоткой", тогда какъ въ подлинникѣ онъ ей почтительно и нѣжно говоритъ "schönes Frälein", т. е. "прекрасная и благородная дѣвица". Это мѣсто переводчица передаетъ просто комично:
   

Фаустъ.

   Позвольте мнѣ вамъ руку предложить,--
   Красотку-барышню до дому проводить?
   

Маргарита.

   Я не красотка, мѣщанка простая,
   Позвольте!-- до дому дойду и одна я!
   
   Точь-въ-точь, какъ если бы приказчикъ изъ гостинаго двора разлетѣлся къ франтихѣ-горничной.
   Эти выписки можно умножить, сколько угодно, но достаточно и приведенныхъ, чтобы подтвердить высказанное мнѣніе о неудовлетворительности перевода. Гёте заслуживаетъ лучшей участи, и жаль, что на немъ пробуютъ силы неудачники-поэты. Каждый хорошій переводъ его безсмертнаго творенья, это цѣлое литературное событіе и подвигъ, для котораго требуются недюжинныя силы. Ихъ не замѣнишь бойкостью пера и развязностью, единственными качествами, которыми обладаетъ г-жа Маклецова,-- качествами сомнительнаго достоинства, въ особенности въ данномъ случаѣ.

"Міръ Божій", No 10, 1897

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru